Грозный сэр Макс в Хогвартсе

Дементор просто неподвижно висел у решетки, а я ощущал, как десяток невидимых ледяных щупалец, повинуясь воле этого ужасающего существа, проникали прямо в мои внутренности. И теперь бесцеремонно копались там, периодически вытягивали что-то, выдергивали с мясом, буквально рвали меня на части. Только все это происходило не с моим телом, а... с моей душой, что ли?

Я заорал от боли и ужаса. Какая-то часть моего сознания уловила, что где-то вдалеке вот так орут и другие голоса — видимо, прочие заключенные этого отвратительного места тоже переживали сейчас что-то подобное.

Или, может, моя реакция на дементоров была индивидуальной?

Ощущения совсем не походили на описания из книг. Я вовсе не провалился в свои худшие воспоминания — напротив, голова моя была совершенно пуста.

Мне казалось, пытка длилась вечно. Но в какой-то момент я вдруг понял, что не хочу и не могу этого больше терпеть. Я разозлился, всерьез разозлился. В ответ на гнев по моему телу разлился жар, от солнечного сплетения вниз, вверх, в стороны. Я вдруг почувствовал себя сотканным из язычков незримого пламени, которое сжигает все на своем пути.

И пламя это в мгновения ока перекинулось на те невидимые щупальца, которыми дементор потрошил мою душу. Я увидел, как темная фигура в мантии отшатнулась от входа в мою камеру. А потом дементор заорал — во всяком случае, я решил тогда, что высокий вибрирующий звук, который он издал, был именно криком боли.

Меня охватил жестокий азарт. Я хотел, чтобы этому существу было больно. Еще больнее! Оно должно было ответить за то, что сделало со мной. Невидимое пламя, в которое я каким-то непостижимым образом превратился, загорелось еще жарче...

И дементор вдруг вспыхнул — вполне реально, пронзительным белым огнем. И уже через несколько мгновений осыпался на каменный пол горсткой пепла.

Наступила оглушительная тишина.

А потом я снова услышал вопли, сотни воплей. Это по всему Азкабану голосили соплеменники того красавца, которого я только что испепелил. Кажется, они мгновенно узнали о происшедшем. И это привело их в ужас.

Я заметил, что вскоре вопли стали удаляться — будто дементоры спешили оказаться на как можно большем расстоянии от места трагической кончины их собрата.

— Правильно, держитесь от меня подальше, я злой и страшный! — мстительно заявил я, ощущая, как постепенно гаснет во мне невидимое пламя.

— Дементоры ушли? — услышал я хриплый вопрос кого-то из своих соседей.

— Удрали, поджав хвосты! — гордо заявил я.

— Удрали! Удрали! Удрали! — экзальтированно принялась повторять дама, чей голос мне уже довелось услышать тем утром.

Мои соседи выражали свое ликование страстно и искренне, но недолго. Кажется, у бедолаг уже просто не оставалось сил на что-то большее. Или они сами до конца не верили, что бегство дементоров — не галлюцинация, порожденная их изломанной психикой, не знаю.

Я тоже чувствовал себя весьма утомленным — еще бы, денек получился тот еще! Так что я прилег на нары и мгновенно уснул.