Грозный сэр Макс в Хогвартсе

Глава двадцать четвертая, заключительная, в которой Макс видит Хогвартс во сне

— Я небольшое привидение с мотором! — кричал он. — Дикое, но симпатичное!

Астрид Линдгрен. Малыш и Карлсон, который живёт на крыше

Моя жизнь очень быстро вернулась в привычное русло. Ночные дежурства в Доме у Моста, регулярные визиты в трактир мадам Жижинды, поиски мятежных магистров и прочие замечательные вещи, из которых и складывалась моя жизнь в Ехо.

Думаю, я бы очень быстро начал бы забывать о Хогвартсе... Если бы не сны.

Стоило мне закрыть глаза, как я проваливался в тот самый мир, где мне довелось прожить несколько весьма познавательных месяцев. Я оказывался в коридорах замка в виде бесплотного духа, способного по своей воле перемещаться куда угодно — правда, только в пределах Хогвартса. Даже Запретный лес был мне уже недоступен, увы.

Впрочем, мне хватало развлечений.

Чаще всего я наблюдал за Гарри Поттером.

Меня крайне позабавило первое занятие по трансфигурации, на которое этот парень попал после своего возвращения. Видели бы вы, как изменилась в лице профессор Макгонагалл, когда увидела, как Гарри занес палочку, чтобы попытаться выполнить задание!.. И какое счастье расцвело на ее обычно крайне сдержанном лице, когда она увидела результат!

У Гарри Поттера не то чтобы получилось. С первого раза преобразования вообще редко у кого выходили. Однако его неудача была весьма типична — у крысы, которую надлежало превратить в бабочку, появились крылышки. И никаких деревьев с кошачьими головами, гигантских конечностей или еще чего-то, выходящего за рамки.

На радостях профессор Макгонагалл вознаградила Гарри Поттера целым десятком баллов. Он был совершенно ошарашен такой неслыханной щедростью. Так и замер с чрезвычайно глупым выражением лица — я не мог сдержать смеха, который, впрочем, все равно никто вокруг не слышал.

"Это нечестно! — зашептались слизеринцы. — За что ему баллы?!"

Но Макгонагалл было совершенно все равно. Ее ученик наконец вернулся в собственное тело, и это заслуживало того, чтобы временно отступить от своих принципов.

* * *

Профессор Макгонагалл оказалась не единственной, кто сходу заметил разницу между мной и настоящим Гарри Поттером. Реагировали обитатели замка очень по-разному.

Драко Малфой подкараулил Гарри Поттера в коридоре, порывисто обнял его и пробормотал:

— Я так рад, что ты наконец вернулся! — затем отстранился, сделал высокомерное лицо и заявил: — Только не воображай, что я теперь примкну к толпе твоих тупых фанатов! Я тебя по-прежнему презираю, ты глупый, наглый, якшаешься со всяким сбродом... Просто я рад, что тут больше не будет... Ну, того типа, который тебя изображал.

После чего Драко Малфой удалился, оставив и Гарри Поттера, и меня в полнейшем недоумении. Так что, выходит, и этот смешной мальчишка обо всем догадался?.. А я-то мнил, что неплохо справлялся с ролью Гарри Поттера.

Флитвик, кажется, расстроился. Он, как и профессор Макгонагалл, мгновенно понял, что в его классе вновь сидит самый настоящий Гарри Поттер — стоило тому произнести первое заклинание. Филиус тяжело вздохнул, отвернулся и преувеличенно весело произнес:

— Совсем неплохо, мистер Поттер! Продолжайте практиковаться.

И более ни разу за все занятие даже не взглянул в сторону Гарри Поттера. Профессор старательно отводил взгляд, не замечая ни поднятую руку Мальчика-Который-Выжил, ни обиженный взгляд исподлобья.

Впрочем, профессор быстро оттаял и уже на следующем занятии вел себя совершенно обычно.

Изрядно повеселила меня Джинни. Она прямо во время обеда в Большом Зале исполнила что-то вроде танца — так ее обрадовал тот факт, что Гарри Поттер вновь начал увлеченно говорить о квиддиче.

Но всех превзошли близнецы Уизли. Они заметили, что Гарри Поттер ведет себя как-то странно, и сделали вполне логичный вывод: место их друга занял какой-то самозванец! Такое Фред и Джордж стерпеть не могли. Они тишком подлили Гарри Поттеру в тыквенный сок какое-то зелье, отчего тот спустя четверть часа крепко уснул, забравшись с ногами в кресло в гриффиндорской гостиной. После чего близнецы Уизли сдали безвольное тело своего товарища срочно вызванным по этому поводу аврорам.

Как я понял из разговоров, Гарри Поттеру очень долго пришлось доказывать в Аврорате, что он — это он. Лишь вмешательство Дамблдора помогло парню убедить авроров, что он самый что ни на есть настоящий.

Гарри Поттер так обиделся на эту выходку близнецов Уизли, что целую неделю с ними не разговаривал. Только заступничество Рона и Гермионы заставило парня сменить гнев на милость.

* * *

Я, разумеется, не ограничивался тем, что наблюдал за Гарри Поттером. Очень много времени я проводил, просто перемещаясь по замку. Я успел совершенно влюбиться в Хогвартс с его запутанными таинственными коридорами, дверями, которые то появлялись, то исчезали по своему разумению, лестницами и башнями. Гулять здесь в виде бесплотного духа оказалось даже интереснее, чем в человеческом обличье.

Во-первых, некоторые тайные ходы, как оказалось, были доступны только бестелесным сущностям. То есть призракам и — к моему несказанному восторгу — мне.

Во-вторых, теперь я нисколько не уставал от восхождений даже на самые головокружительно высокие лестницы. Как ни крути, весьма приятный бонус.

А главное, я мог слышать голос самого Хогвартса. Я давно подозревал, что тот представляет собой вполне разумную, живую сущность. И теперь получил несомненное подтверждение этому факту. Замок тихим шепотом возмущался, что директор опять шляется незнамо где целых пять дней кряду, что восточная галерея давно нуждается в ремонте, что учеников слишком мало, ах, нужно больше, больше!..

Обычно речь Хогвартса напоминала плохо различимый шепот, идущий сразу отовсюду. Иногда мне не удавалось ничего разобрать, как я ни старался. А иногда слова отчетливо звучали совсем близко, будто замок доверительно шептал мне их прямо на ухо.

* * *

За третьим туром я наблюдал из окна замка. Ну, как наблюдал? Мне практически не было видно того, что происходило в лабиринте. Только цветные вспышки заклинаний мелькали периодически то тут, то там.

Я утешался тем, что с трибун, где сидели зрители, едва ли можно было разглядеть больше.

"Магам не помешало бы поучиться у магглов устраивать по-настоящему зрелищные состязания!" — ворчал я себе под нос, скучая.

К счастью, продлилось все это мероприятие недолго. Гарри Поттер умудрился пройти испытание и коснуться Кубка, стоявшего в центре лабиринта, всего за каких-то двадцать минут. Весьма выдающийся результат, насколько я мог судить. Не зря все-таки Джуффин и мои коллеги хвалили этого парня за сообразительность. Я даже испытал что-то вроде гордости за него — мы были, в каком-то смысле, связаны друг с другом.

* * *

Спустя некоторое время я обнаружил, что некоторые обитатели замка все-таки могут меня видеть. Я уже привычно прогуливался по загадочным и тихим по случаю летних каникул коридорам, как вдруг прямо передо мной из стены выплыл серебристый полупрозрачный джентльмен. Я мимолетно улыбнулся этой встрече — Почти Безголовый Ник, главное привидение Гриффиндора, казался мне своим парнем — и хотел уже было проследовать дальше. Но меня остановил его изумленный вопрос:

— Кто вы, сударь? Я вас раньше здесь не видел! Должно быть, ваша жизнь оборвалась совсем недавно?

— Вы меня видите? — изумился я. — Вот так фокус! А я думал, что для обитателей этого мира я в таком состоянии невидим.

— Разумеется, я вас вижу! Не пытайтесь юлить, отвечайте на мои вопросы! — запальчиво воскликнул Почти Безголовый Ник.

— Меня зовут Макс, — послушно отозвался я. — И я не умирал. Ну, во всяком случае, в последнее время точно. На самом деле я сейчас сплю и вижу Хогвартс во сне.

— Никогда про такое не слышал, — нахмурился Почти Безголовый Ник.

— Жизнь полна сюрпризов, — отозвался я. — Да и смерть иногда — тоже.

— Это верно! — согласился призрак. — Вот, помню, в тысяча пятьсот шестьдесят втором...

Мы провели много незабываемых часов, гуляя по Хогвартсу и общаясь. Почти Безголовый Ник поведал мне бессчетное количество занимательнейших случаев из жизни замка и его обитателей. Я тоже побаловал его пересказом своих приключений в роли Гарри Поттера.

— И все это происходило прямо у меня под носом, а я ничего не заметил?..

Почти Безголовый Ник выглядел совершенно раздосадованным.

— Я думал, призракам вообще не особенно интересны дела живых, — признался я.

— Пожалуй, так и есть, — неожиданно согласился Почти Безголовый Ник. — Все дело в том, что мы уже тысячу раз все это видели. Школьные драмы, любовь до конца жизни, которая развеивается как утренний туман всего через пару недель, предэкзаменационная суета...

— Да вы поэт! — уважительно сказал я.

— В молодости я и впрямь баловался сочинением любовных сонетов, — с мечтательной улыбкой произнес этот потрясающий тип. Вдохновленный его благодушным настроением, я решился озвучить просьбу, которая уже довольно давно вертелась у меня на кончике языка:

— Не могли бы вы озвучить Альбусу Дамблдору парочку моих вопросов? Понимаете, я покинул этот мир раньше, чем вся эта история подошла к концу, и теперь мне очень интересно — как продвигается борьба с Темным Лордом? Директор уже нашел те самые пресловутые "черные ходы", которые Волдеморт оставил себе на случай смерти? Стоит ли Гарри Поттеру по-прежнему опасаться за свою жизнь?

— Сочту за честь принять посильное участие в этом деле! — важно согласился Почти Безголовый Ник.

* * *

Почти Безголовый Ник величественно вплыл в кабинет директора Хогвартса прямо через стену. Я следовал прямо за ним.

Здесь практически ничего не изменилось с тех пор, как я последний раз тут был. Так же весело горело пламя в камине, возвышались горы бумаг на письменном столе, загадочно гудели разные причудливые приборчики на полках. Только директор выглядел еще более уставшим и больным. И его рука — она выглядела совершенно черной и ссохшейся!

Альбус Дамблдор как раз с грустью рассматривал ее, закатав рукав мантии.

— Сэр Николас де Мимси-Дельфинготон? — с приветливой, хоть и печальной улыбкой спросил он. — Давненько вы ко мне не заглядывали. Что-то случилось?

— Директор, — величаво отозвался Почти Безголовый Ник. — Я, в некотором роде, прибыл сюда как посредник.

— Вот как? — заинтересовался Дамблдор. — Что и от кого вы хотите мне передать?

— Меня послал к вам Грозный сэр Макс! — с непередаваемой торжественностью возвестил призрак. Не сдержавшись, я тихо прыснул себе под нос.

— Дружище, если мне потребуется глашатай, который бы бежал впереди меня и возвещал о моем приближении, я обязательно вспомню о вас! — весело сказал я Почти Безголовому Нику. — У вас прекрасно получается!

— Он пожелал передать вам через меня пару вопросов, — нисколько не обратил внимание на мои слова Почти Безголовый Ник.

Дамблдор весь как-то подобрался.

— Могу я узнать, при каких обстоятельствах вы встретились с сэром Максом? И... Он все так же винит меня во всех грехах?