Тафгай 5

Николай Николаевич отключил микрофон и тяжело вздохнул, так как всю эту неделю спал максимум по пять — шесть часов в сутки. Днём приходилось комментировать Олимпийские игры, а ночью, как сейчас такой замечательный и лучший в мире хоккей. Вдруг дверь в аппаратную отварилась, и на пороге появился красный как рак заместитель руководителя Спорткомитета Виталий Смирнов.

— Николаич, молодцы! — Пошатываясь, сказал он. — Значит, поступим так, коллекционный коньяк я изымаю полностью для наведения мостов дружбы. Это сейчас задача государственной важности.

— А как же привет от мэра Мюнхена для Боброва и нашей хоккейной сборной? — Развёл руки в стороны Николай Озеров.

— Так поступим, — почесал затылок Смирнов. — Купишь сувенирные значки и поздравительные открытки, а в Москве мы с тобой за них рассчитаемся. Или нет. — Чиновник немного пошатнулся и добавил. — Значков олимпийских им вполне хватит, пять штук на всех. А хоккей сегодня — во! — Смирнов показал большой палец.

***

— Ну чего слышно? — К радиоприёмнику, из которого продолжало что-то шипеть и свистеть, подошёл недовольный Трофим Данилыч, после того как сбегал «до ветру».

— Секунд пять назад голос Озерова прорезался и сказал, что пятую шайбу с передачи Александрова и Мальцева забросил Иван Тафгаев. — Признался такой же расстроенный Казимир Петрович.

— Пятую? — Почесал затылок Данилыч. — А кто тогда забил третью и четвёртую?

— Сегодня утром по телевизору узнаем. — Казимир нажал на кнопку «off» и треск, что разлетался второй час из динамиков по пустому цеху, прекратился. — Странное дело получается, Данилыч. Мы Ивана знали, можно сказать, с зелёных соплей. Выпивали с ним у нас в каморке, работали рядом ни один год. А теперь, когда он это дело бросил, — Казимир Петрович выразительно стукнул двумя пальцами себя по горлу. — Иван забрасывает там, за океаном, непобедимым канадским профессионалам шайбы, а мы тут радиопомехи слушаем.

— Это судьба, — развёл руки в стороны Трофим Данилыч. — Или ты думаешь, если бы мы в юности «завязали», то сейчас бы в министрах ходили? Ерунда!

— А вдруг? — Посмотрел на своего друга серьёзными глазами Казимир.

— Сейчас-то чего прошлое ворошить? — Хмыкнул Данилыч. — И это, поработать бы надо немного, хотя бы для вида. А Ванька — молодец! Наша школа!

— Точно, — согласился с коллегой Казимир Петрович.

***

К сожалению, преимущество в четыре шайбы нам удержать не удалось. Совсем мы расслабились под конец игры. И тогда сначала нас за пижонство наказал Билл Голдсуорси, сделав счёт — 2: 5, а потом перед самой сиреной отличился Даннис Халл. И тотальный разгром — 1: 5 за пять минут превратился вполне приличное поражение — 3: 5.

— Пижоны, мать твою, — по-доброму высказался Всеволод Бобров, поздравив всех хоккеистов с победой. — Тафгаев Ваня, ты же по-английски немного бельмекаешь, сходи, скажи пару слов ванкуверскому телевидению. — Старший тренер показал рукой в сторону противоположного борта, где на лёд вытянули красную ковровую дорожку, и вышли корреспондент и телеоператор, к которым уже поехал от сборной «Кленового листа» их капитан Фил Эспозито. — Только просьба очень большая, не наговори лишнего.

— Только самую суть, Михалыч, — хохотнул я. — От тайги до британских морей «Красная машина» всех сильней!

— Вот, баламут, — услышал я причитания старшего тренера, когда поехал на флеш-интервью.

«А ведь я уже смотрел на Ютубе, как отвечал на вопросы местному корреспонденту Фил Эспозито. Как он весь мокрый от пота пытался докричаться до своей нации, что они, хоккеисты, патриоты своей страны и бьются в эти дни на льду не ради денег. — Подумал я, подъехав к ковровой дорожке и пожав руку своему хоккейному сопернику. — Не хотел бы я сейчас оказаться на месте капитана Канадской команды, которого сейчас будут освистывать свои же болельщики и кричать, чтобы он признал превосходство коммунизма».

Корреспондент сначала поинтересовался — понимаю ли я по-английски и когда я кивнул, задал мне самый простой вопрос:

— Ваши ощущения от прошедшей канадской части Суперсерии?

— Пока никаких ощущений нет, — сказал я, тщательно проговаривая английские слова. — Серия ещё не выиграна. Спросите меня об ощущениях в Москве, когда мы разобьём товарищей профессионалов. До встречи в СССР Фил! — Улыбнулся я капитану канадцев и ещё раз пожал его сильную руку.