Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру

1.

Иногда жизнь подкидывает тебе предложения, от которых ты не в силах отказаться.

Именно эта мысль отчего-то крутилась в голове Брони, когда она смотрела на довольно жмурящуюся Гиацинт. От этой её улыбки во все зубы сложно было отвести взгляд.

Хотя бы потому, что подобная мимика совершенно не свойственна юной слечне Маллой. Та даже наедине сохраняла статность. Отрепетированность жестов и выражений лица въелась в её личность так глубоко, что изъять подобное, не повредив разуму девицы, не представлялось возможным.

Странное то было ощущение. Улыбка красовалась на лице Гиацинт, но только ей не принадлежала.

Это давила лыбу Чапыжка. Приёмная дочка Брони. Именно она сегодня в теле слечны Маллой веселилась на девичнике, пока истинная хозяйка данной личины постигала премудрости сычевания в окружении мух.

Хотя, может ли сычевание считаться настоящим сычеванием, если компанию тебе составляет твоя верная камеристка?

Пожалуй, это слишком сложный фундаментальный философский вопрос.

Куда сложнее, чем тот, на который Броня должна была дать ответ в данный момент.

Ведь как можно сейчас сказать “нет”? Маленькая дриада всю душу в это предложение вложила. Сколь бесчувственной скотиной нужно быть, чтобы его отвергнуть?

— Да, конечно, я хочу подержать жабу.

И земноводное перекочевало из маленьких аккуратных ладошек Гиа в руки богини. Пальцы пока-ещё-слечны Глашек обхватили бугристое объёмное сухое тело пучеглазого создания, растопырившего все свои конечности в разные стороны. Зоб равномерно надувался, чуть сбавлял в размерах и вновь набирал воздуха, демонстрируя всю степень недовольства животинки.

Броня перевела взгляд с жабьей морды на лицо слечны Маллой. Бровки той стояли домиком, а очи были полны предвкушения… чего-то.

Богиня не стала разочаровывать дочурку и показательно скривилась.

— Какая же ме-е-е-ерзость.

— А то! — отозвалась дриада, вытерла ладони и пышную белую юбку, где уже красовалось несколько подобных разводов, и побежала к столу, где уже объедались рыжие тройняшки и такая похожая на них, не столько внешностью, сколько поведением, младшая сестрёнка Илеги.

Ну а их примеру следовали приглашённые ученицы какой-то школы, название которой Броня и не думала запоминать. Знала лишь, что там училась челядь, и что средний балл в этом заведении, как бы совершенно случайно через третьи руки принадлежащем Маллоям, оказался выше всех по Праге. Девчушкам, большая часть из которых являлась простолюдинками, пусть порой и весьма богатыми, поначалу было сложно и неловко в окружении такого количества знатных дам, но весёлость и непосредственность Вельзевулы да её камеристок оказали на безродных гостий благотворное воздействие. Последние, конечно, не решались так беспечно портить дорогущие платья. Особенно учитывая, что девочкам было сказано, что наряды те могут оставить себе. Но в остальном им удавалось погрузиться в настроение праздника.

Но какое-то своё. Чапыжка мигом завоевала внимание не только безродных сверстниц, но даже кое-кого из молодых дворянок. Сложно сказать, что больше привлекало людей в Вельзевуле, её собственные лидерские качества или же статус дочери богини, но и ни с чем из вышеперечисленного у девчушки проблем не наблюдалось: она весьма быстро адаптировалась к изменившимся условиям и теперь уверенно доставала из загашника подсмотренные у различных криминальных авторитетов трюки, уместность которых малышка неплохо нутряла.

Богато одетые весёлые пигалицы в окружении приодевшихся к весне садовых деревьев да под сенью темнеющего неба. Это радовало глаз.

Само же мероприятие, несмотря на официальный статус проводов цветущей юности Брони и её девичьей свободы, сохраняло какую-никакую благообразность. Вроде бы и звучал время от времени со стороны дочки слечны Глашек забористый громкий матерок, но этой непосредственности не хватало, чтобы перевесить… ну хотя бы запланированный благотворительный аукцион, где все будут хвастаться богатством рода. А учитывая, что средь приглашённых имелось достаточно много представительниц дворянства и партийной элиты других стран, ожидались довольно неплохие вливания в испытывающие нужду фонды.

Броня тихонько вздохнула.

— Жаль, что Гиа тут нет.

И тотчас же откуда-то справа, со стороны пани Маллой, последовал ответ:

— То было её решение. Решение их обеих. Никто не запрещал твоей дочурке обзавестись условно-бездушной копией без дефекта, а моей — подарить собственную копию юной дриадке. Но они решили обменяться оригинальными телами. И на то у каждой из них имелись причины.

— Понимаю, — кивнула Броня. — Чапыжка категорически против самого факта существования собственной версии, не способной к воспроизводству мух, а Гиа хотелось взглянуть на процесс изнутри, как начинающей, но всё же некромагичке. Просто… грустно.

— Им надо давать возможность выбирать и действовать самостоятельно, — прокомментировала ситуацию будущая свекровь. — Кстати, не могу не порадоваться за тебя, моя дорогая.

Лёгкая шаль на плечах Лешей колыхнулась, когда под ней зашевелилась Роя. Рептилия решила подползти поближе к жабе и изучить её с расстояния, немногим превышающего длину змеиного языка. Земноводному эта идея не очень понравилась и потому оно попыталось перепончатой передней лапкой отодвинуть морду изумрудношкурого фамильяра пока-ещё-слечны Глашек.

— Почему мне кажется, что речь идёт не о свадьбе? — задала риторический вопрос Броня.

— Некогда ты отказывала себе в возможности получать удовольствие от чужого общества.

Девушка не удержалась от улыбки.

— Радуетесь моей печали, матушка?

Та лишь махнула рукой, облачённой в длинную облегающую перчаточку, украшенную живым бутоном в районе запястья.

— Я бы даже смутилась, не будь я замужем за одним Маллоем и матерью другому. Но тут тебе в остроумии их не переплюнуть, сколь бы ты ни старалась. Ты ведь всё отлично поняла, и тут у меня не имеется сомнений. Да, я радуюсь печали твоей, ибо печаль сия светла. Как и твоя кожа.

Да, Броня оставалась бледной даже несмотря на то, сколь много времени проводила на особенно жарком для пражской весны солнце. Подобное было не то, чтобы редкостью для представителей корсиканской магической школы: в конце концов, не каждый умудрялся столь качественно восстанавливаться за счёт поглощения вкусняшек, как Гало. Да вот только сама Лешая ныне черпала силу из иного источника. Видать подобный оттенок кожи столь глубоко отпечатался на её подсознании, что тело само возвращалось к нему, считая всё остальное повреждением.

Пожалуй что особо предусмотрительно было договориться с Ёлко о суррогатном материнстве. Мало ли, как божественная плоть воспримет ребёнка?

Броня улыбнулась и, как-то не особо задумываясь, на глазах изумлённой публики — и не менее изумлённой змеи — укусила жабу за бок, как булочку. Отчаянное сопротивление зверюгу не спасло.

— Да я уже оценила ваше остроумие, — отметила богиня. — Выставить меня, как лот на аукционе?

— Ты представляешь, какова будет грызня за право провести с тобой время? Цена вырастет быстрей, чем картофелина под высоконасыщенным прахом. Не удивлюсь, если именно данная часть мероприятия и стала причиной появления на нашем скромном девичнике многих крупных игроков.

Услышав слово “скромный”, Лешая аж поперхнулась. Кусок жабятины пришлось проталкивать вглубь горла наскоро взрощенными шипчиками, выполнявшими роль концентрических рядов зубов.

— Да уж, “скромном”. Полагаю, я правильно делала, что не пыталась выяснить, сколько всё это мероприятие стоит.

— Поверь мне, меньше, чем мой девичник, — закатила глаза пани Маллой. — Хотя и пышнее в разы. Уж больно многие жаждали оказать услугу богине. Я столь великое количество настолько больших скидок в одном месте видела лишь несколько раз.

Броня спешно махнула ручкой.

— Не надо меня так смущать. Мы потом ещё посмотрим, за ночь с кем из нас заплатят больше. Кто более ценен: умная знающая женщина, умеющая видеть перспективы, или странная, чересчур могущественная для своего возраста безродная выскочка, которая может оказаться и чересчур принципиальной.

Пани Маллой хитро прищурилась.

— Так вот, в чём была причина этого “не согласна, если только вы не впишетесь в данную инициативу”. А ты хороша.

— Училась у лучших.

Если честно, Броня уже не видела разницы между участием в аукционе и самим девичником. Девушка и без того не принадлежала себе. Её водили от одной важной дамы к другой и заставляли щебетать на различные темы. Причём все разговоры лишь казались пустопорожними: даже если Лешая “не выкупала”, о чём речь, будущая свекровь давала подсказку.

Тот факт, что голова до сих пор не лопалась от поступавшей в мозг информации, казался чудом.

Броня за три года в УСиМ с трудом запомнила всех, с кем училась, не говоря уже о том, кто кому сват, кто брат, а кто домкрат. Тут же собрались представители всех четырёх крупных учебных заведений Богемии, ВУЗов дочерних им, дворянство с других городов, да ещё и важные люди из других стран. И если кого-то, вроде Клеопатры, ещё просто было запомнить, то иных… они просто смазывались в единое многоликое месиво, из которого Броня решила выделять только особо харизматичных и тех, кто потенциально представлял особенную важность.

Пусть свекровь думает. Ей весь этот паноптикум как-то привычней. Лешая же предпочитала избегать даже обращения по имени. Никто не уличит тебя в забывчивости, если ты в принципе не упоминаешь спорного блока данных.

Отрешившись от личностей собеседниц, девушка смогла сконцентрироваться на самом процессе общения и методологии того, что пыталась исполнить свекровь.

По сути, она выделяла каждой важной даме не то, чтобы очень много времени. Исключения оказались редки. Иные правительницы или особы, к ним приближенные. И то не все. Чаще всего будущая и нынешняя пани Маллой задерживались всего на несколько минут, так сказать, просто почтить присутствием, исполнить формально хозяйский долг, да спешили дальше.

Осознав подобную истину, которую следовало бы назвать “очевидной”, Броня научилась по поведению свекрови выяснять, насколько много сил и внимания стоило уделить очередной встречной. Где просто мило поулыбаться и не пытаться вдаваться в предмет разговора, дозволяя себе максимально обтекаемые фразы, а где — раздумывать над каждым словом, как в ответственный момент беседы с финальным боссом, которого ты решила заболтать до смерти.

Вскорости стало холодать. Лешей пришлось заклинанием утеплить ткань шали, да ускорить кровь в жилах, чтобы Роя не ощущала дискомфорта. Ветерок был не сильный, но крайне пробирающий. Но девушка, погружённая в общение с гостями, не особо обращала внимания на него, покуда не услышала одну очень тревожащую фразу в исполнении кучерявой марокканской принцессы.

— Погода намекает мне, что богиня не особо-то рада нас всех видеть.

Смуглокожая дочь правителя североафриканской страны блеснула идеально белыми зубами в улыбке, но ответом ей был крайне задумчивый взгляд Лешей куда-то в себя.