Охота на волков

Глава 4

Верховная хмурится, затем прищуривает глаза, будто вглядываясь в происходящее. От чувства, что меня вот-вот прихватят все силы поднимаются и готовятся к атаке. Так, отставить, ввязываться в противостояние с тремя жрицами — очень плохая идея.

И уж тем более плохая — психануть и уложить их тут всех, высушив голодной силой ифритов. Теперь я пытаюсь бороться с этим желанием, одновременно не останавливая проклятье. От напряжения на лбу проступает пот и капля стекает в глаз, обжигая и отвлекая.

На миг огонь в светильниках взлетает пламенем и тени на стенах трепыхаются, словно в ужасе. И три воплощения туманными образами предстают передо мной.

Две змеи обвивают пышную целительницу, хищно щерится гепард с темной полосой на хребте, у ног красноглазой жрицы Мафдет. И только истина Маат воплощается в виде невесомого белого пера, зигзагами плавно спускающегося на пол.

Все это, вместе с потоками сил, помогает сосредоточиться и вернуть уверенность. Если боги решат, что я их обманываю, мне уже ничего не поможет. Так что и бояться нечего. Я просто хочу выжить.

То ли срабатывает мое крайне субъективное чувство справедливости, то ли моя бабуля не может разобраться, то ли не хочет. Но она молчит.

Потоки усиливаются, снова вспыхивает огонь и давление отступает, а бурлящая сила рассеивается, впитываясь в каменные плиты пола. Воздух сразу свежеет и становится прохладнее, принося облегчение.

— От имени бога Хека, того, что дает силу душе, подтверждаю, — сдавленно произносит Зоряна, чуть морщась.

По телу разливается тепло, и темная сила отгоняет его.

— От имени богини Мафдет, той, что убивает, подтверждаю, — на выдохе говорит красноглазая жрица.

Сердце стягивает и по нему скребет, но проклятье обволакивает, не давая когтям сжаться.

— От имени богини Маат, владычицы запада, — верховная делает паузу и по моей спине пробегает холодок, — подтверждаю.

Прикосновение невидимого пера к коже щекочет и смывается ощущением, что я превратился в гранитную глыбу.

Мой план сработал. Жрицы молчат, не нарушаю наступившую тишину и я, ожидая реакции. Кажется, и они ждут знака от богов. Ну или что меня убьет на месте молнией. Этого не происходит и я успеваю уловить в красных глазах разочарование. Не сложились у меня хорошие отношения с родом Панаевских. Не смотря на то, что с младшим Глебом мы вроде поладили.

Наконец, не дождавшись ничего явного, жрицы отмирают, шелестя одеяниями.

— Ты выполнил свою часть соглашения, — София величественно кивает, хоть и продолжает на меня подозрительно щуриться. — Мы тоже выполним, отправив отчет и рекомендации в академию.

Меня отпускает так резко, что ноги подкашиваются и чуть ведет в сторону. Забывая дышать, я едва обморок себе не устроил. Кланяюсь трем женщинам и, стараясь не прибавлять шага, выхожу из храма.

Свежий ночной ветерок окончательно развеивает дурноту и опасения. Получилось! Не могу не радоваться, хоть и понимаю насколько опасно играть с божественными силами. Мне хочется гулять всю ночь, бегать, прыгать и вопить. Но как только я дохожу до ожидающего меня автомобиля, разом наваливается усталость целой недели.

Ладно, отложим бегать и прыгать…

Руки и ноги еле шевелятся и в салон я себя буквально запихиваю. Весь короткий путь до дома заставлю держать глаза открытыми, чем пугаю водителя, забыв моргать и просто таращась невидящим взглядом в одну точку.

Минуя манящую кухню с припасенными для меня лакомствами, я иду прямиком в кровать. Погружаюсь в мягкое ароматное облако белья и совершенно счастливо отрубаюсь.

***

Утро, ты прекрасно! Именно эта мысль приходит в голову первой, едва я открываю глаза и вижу через окно кусочек голубого неба. В животе урчит и я с улыбкой предвкушаю завтрак.

Стук в дверь заставляет все мышцы напрячься до судорог. Хоть план делать вид, что меня нет, еще ни разу не сработал, я все равно поступаю так же. Две минуты! Открыл глаза, порадовался солнечному дню и отступившим проблемам. И вот этот злосчастный звук опять.

Стук, предсказуемо, не стихает. За дверью, не менее предсказуемо, довольная харя Ярослава. Брат улыбается во все свои тридцать два белоснежных зуба. А я автоматически ощупываю языком свой провал. Потерянные в поединке с Магнусом пару зубов я так и не восстановил.

Смотрю на пышущего здоровьем Яра и с сожалением понимаю, что к верховной целительнице мне все же придется идти. Что-то у меня слишком потрепанный вид для академии, битком набитой аристократами.

— Ну что, мелкий, сжались булки? — хохочет брат, радуясь моему выражению лица. — Расслабься, никто по твою душу не пришел.

Этот юморист меня бесит, но против воли вызывает у меня улыбку. Уж лучше вечно выслушивать его шутки. Я согласен на такое наказание. Брат, проведя ладонью по отрастающему ежику коротко стриженных волос, серьезнеет.

— Но тебя зовет дед, на разговор.

Его лицедейство не срабатывает, но я повторяю за ним, задумчиво качая головой. И захлопываю дверь. С той стороны слышно обиженное сопение и брат начинает колотить, не переставая.

— Я серьезно! Он тебя зовет. Игорь! — возмущается он из-за двери.

— Иду! — ору я в ответ и не двигаюсь.

Брата хватает минут на пять, вот это выдержка. Дверь содрогается от его мощного удара.

— Иду, иду! — невинно отвечаю я, давясь смехом.

— Игорь, твою мать!

— Она, между прочим, и твоя мать. Да иду я.

Так бы и издевался над ним весь день, но в то, что меня зовет глава рода, я верю. И очень надеюсь, что новости меня ждут на этот раз хорошие. Безо всяких «небольших проблем».

Поэтому умываюсь, одеваюсь и выхожу. Яр подпирает стену с недовольным видом, грозно зыркая. Я делаю вид, что испугался и пытаюсь вернуться в комнату и мы устраиваем потасовку. В итоге попадаю в захват, брат получает тычок под дых и подсечку.

Падая, этот здоровяк умудряется ухватить меня за ноги и рывком повалить рядом.

— Да что тут происходит? — от окрика деда мы оба застываем на полу.

Глава рода, не дождавшись, сам приходит за мной и теперь яростно дышит, раздувая ноздри, как дракон. Уж не знаю, может это ракурс такой, но мы вдвоем начинаем смеяться, хрюкая от попыток удержаться.

— Внуки, тьфу, — ворчит он и машет рукой, развернувшись на пятках. — Игорь, я жду!

Мы поднимаемся, поправляем одежду и идем следом, бесшумно толкаясь плечами. Ну нам так кажется, что бесшумно. Судя по вздрагивающим плечам деда, он все слышит и над нами потешается.

Брат, после спуска с лестницы, поворачивает в другую сторону, а мы с дедом идем к нему в кабинет. Он игнорирует призывы, оглушительно звучащие от моего желудка и устраивается в глубоком кресле.

— Как твое самочувствие? — вежливо интересуется дед, взглядом указав мне на кресло напротив.

Усаживаюсь с несчастным видом голодающего и ерзаю, пытаюсь сесть так, чтобы перестало урчать. Неприличные звуки стихают, но теперь живот сводит.

— Давай сразу с новостей, — нетерпеливо отвечаю, осматриваясь в поисках конфет или печенья, хоть какой-нибудь закуски к любимому янтарному напитку деда, но ничего нет.

— Протекция императора, особое разрешение и рекомендации верховных жриц переданы совету академии. Сегодня утром, — он машинально смотрит на часы.

Я тоже бросаю взгляд на настольные, стоящие на каминной полке. Ого, уже полдень, неплохо я поспал. А я еще удивился, что только проснулся и уже новости.

— Как ты догадываешься, — тянет дед время. — Уже пришел ответ.

Сообщает, умолкает и смотрит с легкой усмешкой. Похоже, испытывать меня на выдержку теперь будут постоянно.

— Отлично! — воодушевленно отвечаю, хлопаю себя по коленям и поднимаюсь.

— Ты куда? — вывести его из насмешливого состояния у меня получается.

— Пойду позавтракаю, пока ты подбираешь нужные слова, — настает моя очередь усмехаться. — Как раз хватит времени.

— Сядь, — бурчит дед. — Нахватался у брата. Нашему роду выразили, хм, удивление и назначили испытание. На завтра.

— И больше никакой комиссии?

— Нет. И теперь в совете насторожены. Так что тебе придется сильно постараться, чтобы произвести хорошее впечатление. Не просто впечатление! Хорошее, — уточняет он. — У тебя один шанс. И к тебе уже предвзятое отношение. Ох, не напортачь…

Дед как-то в один миг растекается по креслу, сгорбившись и вздохнув. Утомили его эти переживания, не меньше, чем меня. Желание пошутить насчет впечатления, которое я могу произвести, сразу отпадает.

— Не беспокойся, я понимаю, насколько это важно. И поверь, для меня это не менее важно, чем для нашего рода, — искренне и серьезно заверяю я его. — Даже больше. Так что шанс я не упущу.

Вроде его моя речь успокаивает. По-крайней мере лицо разглаживается, хоть взгляд и остается недоверчивым. Ох уж эта легкая нотка недоверия старшего поколения…

— Ладно, верю, — отмахивается он. — С детьми сложно только первые пятьдесят лет, верно еще мой дед говорил. Придется мне еще немного потерпеть. Иди уж, завтракай, а то твой желудок скоро похоронный марш завоет.

Я тут же подрываюсь и прыжком преодолеваю расстояние до двери. Но там останавливаюсь и оборачиваюсь:

— А чего мне ожидать на испытании то?

— А демоны их знают. Для каждого устраивают свое испытание. На основании тех сведений, что предоставляют о претенденте. Ты у нас боевой, значит жди боя.

Ухмылка все же наползает на мое лицо, заставив деда снова вздохнуть. Набить морду — это простое испытание. Тут то я не облажаюсь. Подмигиваю ему и смываюсь, не дожидаясь очередного укоризненного взгляда.

***

К такому меня жизнь не готовила.

Испытание проводят на полигоне, целиком занимающем один из искусственных остров в заливе. Нас вместе с Олегом, который настойчиво навязался в компанию, доставляют сюда на семейном катере.

Наблюдателей всего ничего — снова трое человек, двое мужчин и старушка. Которая может казаться милой и добродушной, если бы не моя фобия к бабкам. Особенно таким приятным на первый взгляд.

Мужики, одинаково хмурые и осанистые, отличаются на первый взгляд лишь цветом волос. Чернологовый и блондин. И даже прически как из под руки одного мастера — прилизанные и зачесанные назад.

На эту компанию я бросаю лишь один взгляд, отмечая всплески силы, скорее всего выставляют защиту.

И переключаю все внимание на своего противника. Точнее противницу. Против меня выставили самое мощное оружие — горячую красотку. Подлый ход, но демоны их забери… Срабатывает.

Этот шедевр божественной генетики выбивает из меня дыхание. Плотно облегающая белая футболка едва прикрывает плоский живот. И то, что никакого белья она не носит бросается в глаза сразу. Благодаря гуляющему по заливу ветру, тонкая ткань натянута между двумя чуть не прорывающихся наружу сосками.

И мне с огромным трудом удается оценить ее большие голубые глаза и блестящие шелком на солнце сине-черные волосы, стянутые в тугой высокий хвост. Кукольное личико искажается в усмешке и я сглатываю.

Ну хоть длинные ноги прикрыты джинсами. Удара в виде юбки я бы точно не выдержал и сдался бы без боя. Я смотрю на это чудесное создание и думаю… Пытаюсь думать о чуть не оторванной демонами ноге Богдана. О красных труселях константинопольской злой бабки Бакии.