Мийол-ученик 2

– Но как?! Если она развила чувствительность настолько, чтобы…

– Она взяла тебя в личные ученики, – лязгнул Ригар. – То, что она не умеет доверять – не означает, будто она не хочет этому научиться. Именно потому, что развила чувствительность и на нас… насмотрелась. В естественном виде. Вот только ты успешно её оттолкнул.

Его приёмный сын спрятал покрасневшее лицо в ладонях.

– И что мне теперь делать?

– Для начала – извиниться. И одним уманис не отделаешься.

– А… потом?

– А потом будешь терпеть и ждать. Это если не переменишь планы в отношении своего куратора. И, повторюсь, если глубокоуважаемая не отзовёт своё решение о личном ученичестве.

– Даже если отзовёт, – глухо, не отнимая ладоней от лица, сказал Мийол. – Мелочность ей не свойственна… кажется. Глупость нахального малька… она простит.

– Иди и отращивай ум, «малёк», – хмыкнул Ригар. – И заодно скромность. Тоже полезная штуковина, ежели не врут. Цели ясны, задачи определены – за работу, одарённые.

Переведя взгляд, он добавил:

– Да и заварка закончилась.

…не откладывая дело на потом, Мийол отправился извиняться. Причём и впрямь не стал размениваться на поклон уманис (отец дурного не посоветует) – зайдя в гостиную мезонета мэтра Никасси, он, даже не дожидаясь её появления, согнулся в шамис. Так и замер, сдержанно, чтобы не показаться назойливым, эманируя стыдом и раскаянием.

Долго торчать в позе покорности хозяйка его не заставила. Уже спустя пять минут вышла, приняла извинения коротким касанием к обнажённой шее и отправила непутёвого ученика назад. Только бросила в спину уходящему две фразы:

– Мудрости заимствовать у отца ты можешь… но силы – нет, – пауза. – Надеюсь, кредит гильдии ты погасишь так скоро, как возможно.

– Сделаю… адвансар.

В это обращение Мийол даже против воли вложил многое. Возможно, слишком.

Признание чужого главенства, старшинства и авторитета. То самое, что он ранее посмел игнорировать и о чём ему закономерно напомнили.

Обещание исполнить пусть не прямой, выраженный в форме пожелания, но всё-таки ясный и недвусмысленный приказ.

Сожаление. Да, высокий статус, пиковое достижение, для многих недоступное, но… едва ли становление адвансаром сделало мэтра Никасси счастливой. Просто потому, что адвансар – это внешний титул… а она не походила на гоняющихся за миражами успеха.

Обида. Простая человеческая обида за отвергнутые намерения. Слабая, подавленная волей и рефлексией, но не исчезнувшая без следа – и прорвавшаяся из-под спуда.

Более ни хозяйка, ни уходящий гость не сказали ничего.

…потекли патокой дни, когда отложивший все планы Мийол тратил основные силы и почти всё время на практику конденсомантии. Превратил сам себя в придаток к мистической печи и этакий конвейер по созданию пилюль третьего класса. Для кого другого подобный марафон был бы попросту невозможен – но сигил восстанавливал ему резерв со скоростью, ощутимо выходящей за рамки доступного обычным подмастерьям; в сущности, установленная безопасная скорость ассимиляции Природной Силы позволяла ему потратить, восстановить и снова потратить даже свой возросший подмастерский резерв за сутки! Так что бдения в лаборатории, отнимающие когда половину суток, а когда и немного больше – часов по пятнадцать-шестнадцать – выматывали больше морально, чем магически.

Впрочем, метод борьбы с моральной усталостью молодой маг выучил давным-давно. Как ещё Ригар говаривал: «Лучший отдых – смена деятельности».

Да и не всё же время он тратил исключительно на конденсомантию! Такое ему выдержать не помог бы никакой сигил. Ну, без вреда для здоровья не помог. Работа с нормальной (то есть гномьей работы, унаследованной от Щетины и привезённой Васькой на яхте) мистической печью шла быстрее и легче, позволяя тратить меньше маны на лучший результат. На практике это означало, что Мийол мог отвердить за час не две пилюли третьего класса, а три, и что полный резерв улетал – при непрерывной работе – не за четыре-пять часов, а за шесть-семь.

Итого там, где обычный алхимик его уровня с рядовым артефактом выдавал десяток пилюль, владелец гномьего инструмента делал почти вдвое больше.

А ведь это ещё не учитывало сигил, ускоряющий восстановление маны…

Который тоже удваивал количество производимых пилюль, позволяя работать буквально за четверых. Ну, если речь о базиларах-подмастерьях-новичках. Потому что те, кто не новички, тоже пользовались гномьими мистическими печами, да и работать могли – просто за счёт опыта – быстрее, дольше и экономнее. Другое дело, что Мийол-то своего потолка как конденсомант ещё не ощущал даже в первом приближении. Да и конфигурацию чар в ауре не оптимизировал, работая с тем, что есть: Усиленным Призывом Существа (потому что магоклоны), Улучшенным Контролем Восприятия и Ускорением Магических Действий.

Да, он собирался подобрать завершённое подмастерское заклинание на замену последним двум… но с текущим распорядком на это просто не оставалось времени. Потому что гравирование завершённого заклинания пятого уровня, как он подозревал, займёт как бы не половину дня, даже при полной отдаче. А потом ведь его эффект ещё надо будет оценить, и далеко не факт, что это самое заклинание удастся подобрать с первого захода…

Нет. Это уже потом.

В итоге установившееся расписание дня выглядело примерно так. После завтрака – лёгкая разминка и конденсомантия, потом подготовка ингредиентов, перерыв на поесть-попить, снова конденсомантия, перерыв на чисто физические тренировки, который скорее отдых, совмещённый с подвижной медитацией, после помыться и поесть-попить, опять конденсомантия, поесть-попить, ещё немного подготовки ингредиентов или каких-нибудь иных дел, включая короткий дежурный секс (или без оного: у подруг тоже хватало своих дел), сон.

А потом всё по кругу.

Ну, так выглядело расписание в нечётные дни, потому что в чётные Мийол, разумеется, по уже привычному распорядку отправлялся к мэтру Кемвату. Где его уже признали освоившим основы – то бишь Усиление и Чуткость, поддерживаемые без перерывов – и начали гонять по основам танцевальных па. Наконец-то!

…однако призыватель не собирался отдавать жизнь на откуп рутине полностью. Никасси запретила ему эксперименты с Призывом Подобия Артефакта? Что ж, этот запрет он нарушать не собирался. Но ему было доступно иное заклинание, создающее плотные иллюзии. Да-да, снова Усиленный Призыв Существа и магоклоны. Конечно, сами по себе приобрести подобие живого они бы не смогли – не те чары, совсем не те… да и процесс уподобления, когда речь не о предмете, а о существе, явно таил дополнительные сложности… но что с того?

Как минимум два направления разработать Мийол собирался уже давно. Просто образ жизни не подходил, а тут все условия подобрались – нельзя не попробовать!

Первое: наблюдение за длительно – не часы и даже не дни, а месяцы – существующим призывом. Меняется ли в нём, в его динамической структуре, со временем… нечто? То есть и так понятно, что меняется, но именно долговременные изменения, сродни тем, что накапливаются в объектах, созданных Призывом Подобия Артефакта – каковы?

Второе: влияние на плотную иллюзию материи.

Последний проект выходил куда масштабнее и сложнее, чем всё, чем призыватель ранее занимался. Более того: он выходил далеко за рамки его знаний и компетенций. Но не сам ли он внушал Луцесу, что-де «только ставя перед собой задачи, которые ощутимо превышают текущий уровень компетентности, маг может расти в знаниях и силе… и в возможностях. Одним только повторением уже изученного горизонты не раздвинуть»?

Он.

Так что грешно было бы не следовать собственному совету – то есть ригарову, но раз уж полностью согласен со сказанным и уже успел ретранслировать мудрость дальше, то собственному тоже. Хотя бы немножко, краешком.

Так вот, о влиянии материи.

Мийол взялся постоянно держать в реальности аж четверых магоклонов. Не управлять ими разом, нет – именно поддерживать. Учитывая, что пара из набора пребывала пассивной, траты выходили вполне посильными (чуть больше сотни условных единиц в сутки на каждого на фоне его скорости восстановления проходили по разряду «ай, мелочи!»).

Одного магоклона призыватель держал в шкафу. Буквально. Призвал за счёт разовой траты трёхсот единиц, чтобы запас был, засунул в платяной шкаф, чтобы не мозолил глаза и не занимал лишнего места… и практически забыл о нём, если не считать вечерних вливаний маны взамен пассивно рассеявшейся. Контрольная группа, так сказать… и заодно – неотъемлемая часть эксперимента по отслеживанию изменений в длительно существующем бесплотном призыве.

Второго магоклона он эксплуатировал практически непрерывно. Ну, в течение всего времени бодрствования. Но иных воздействий не проводил. Просто этот Номер Два должен был, по мысли Мийола, ускоренным образом накапливать те самые изменения со временем. Тратить ману, затем впитывать новую, на замену потраченной, снова тратить. Небоевой призыв содержал в своей оболочке около скромных полусотни единиц, только перед сном призыватель загонял в него ещё полсотни разом, чтобы за ночь не развеялся, – а потому за счёт одного только активного «износа» Номер Два должен был пропускать через себя за сутки в четыре-пять раз больше маны, чем содержала его изначальная структура.

Номер Три, также эксплуатируемый почти непрерывно, отличался от Номера Два ровно в одном: он ел. И пил. Ровно то же, что сам маг, в тех же количествах. Иначе говоря, к изменениям со временем, вызванным многократным обновлением маны и пребыванием в потоке Природной Силы, добавлялось влияние, хм… стройматериалов. Причём Мийол, пока жевал и глотал от лица Номера Три, всемерно старался добавить настроя на «восполнение сил» и «формирование тела».

И последний в очереди, Номер Четыре. Этот практически нон-стоп сидел в специальном, именно для тестирования магоклонов собранном ритуале… непрерывно пересчитываемом и под эти пересчёты улучшаемом… и под присмотром своего оригинала периодически пил зелья. Как простейшие, так и посложнее. В его случае призыватель тестировал взаимодействие активного чародейства (к которому по определению относились магоклоны) с активной магией различных алхимических составов. Причём уже сейчас, почти на старте, очевидно: это выйдет очень долгая серия экспериментов. Не на годы даже, а как бы не на века.