Мир После

Глава 35

Прожекторы горят вдоль стен, освещая дорожку, по которой мы плетемся на остров. Куда бы я ни посмотрела, везде вижу камень и бетон. Отшелушивающаяся краска и ржавчина сыплются со стены ближайшего здания.

Четыре скорпиона работают возле грузового контейнера с воротами из сети цепей, как на материке.

Они выхватывают блестящие внутренности и части тел из ведер и бросают их на бетон. Окровавленная земля вне досягаемости попавших в западню людей из металлического контейнера.

Воняет непереносимо. Эти люди находятся в западне дольше, чем я хотела бы знать. Могу судить об этом не только по вони, но и по тому, как они пытаются протянуть уставшие руки, чтобы попытаться схватить внутренности и измельченные части тел, находящиеся вне их досягаемости.

Эти люди рыдают и стонут. Никакой агрессии, только отчаяние. Их руки слишком тощие, они будто уже умерли, но еще не осознали этого.

Не может быть, чтобы из них сделали новых монстров или даже скормили им. Они слишком забиты, слишком голодны. Насколько голодными вы должны быть, чтобы охотиться за сырыми рублеными частями человеческих тел?

— Тупые, как грязь во всех ее проявлениях, — говорит знакомый голос. — Но в них все еще живы далекие, извращенные человеческие инстинкты.

Это Велиал. Демон. Краденые белые крылья разворачиваются за его спиной — божественный антураж для его громоздкой фигуры. Он встает позади скорпионов, швыряющих окровавленные куски мяса на землю. Сердце подпрыгивает как на сломанной доске, застревая на гигантской щепке.

Позади Велиала встает ангел с волосами цвета ириса и серыми перьями в крыльях, развевающимися на ветру. Он одет в светло-серый костюм, который передает умеренный вкус и элегантность.

Даже без девочек-трофеев я узнаю архангела Уриила, политика. Он тот, кто тайно организовал Раффи обрезание крыльев, чтобы убрать с дороги кандидата-конкурента в предстоящих ангельских выборах. Как будто этого было недостаточно, чтобы презирать его, но еще он любит прогуливаться в компании пары девушек, наводя на них ужас.

— Ты имеешь в виду свою саранчу или их игрушки? — крылья Уриила частично разворачиваются за ним, как сияние тела.

В мягком свете отеля ангельской обители его крылья выглядели почти белыми, с оттенком серого, но теперь в ярком свете городских огней они смотрятся серыми с полуночным оттенком.

Саранча?

— Саранчу, — говорит Велиал. — Люди тоже тупы, как камни. Но они слишком измучены, чтобы использовать инстинктивную изобретательность. Ты знаешь, что саранча думала, будто это игра для них? Меня это привлекло. Они также лживы, как и любой демон ада. — Он произносит это почти гордо.

Он, должно быть, имеет в виду скорпионьих монстров. Я всегда представляла саранчу похожей на кузнечиков, а не скорпионов, так что мне не ясно, почему он их так называет.

— Ты уверен, что тот, кого ты обучал, научит других?

— А кто поручится? Их суждения туманны, а мозги усохли, они, возможно, свихнулись после изменения. Трудно предугадать, что они сделают, но этой партии нужно уделить особое внимание. Они действительно кажутся более способными, чем другие. Они ближе к лидеру группы, чем ты думаешь.

Скорпион с белой прядью в волосах устает от игры и направляется к контейнеру с людьми. Лес костлявых рук отдергивается от решетки. Ноги пленников скребут пол, будто они пытаются отползти от монстра.

Скорпион встает перед тускло освещенным внутренним помещением. Потом он бросает окровавленный кусок в клетку.

Ночь тут же наполняется металлическим шарканьем, животным ворчанием и приглушенными криками разочарования и отчаяния.

Люди внутри дерутся друг с другом за кровавые куски. Насколько я знаю, это мог быть кусок кого-то из них самих, кого бы вытащили, а потом забросили обратно в качестве агонизирующего корма.

— Видишь, что я имел в виду? — Велиал улыбается, как гордый папаша.

Я ускоряюсь, желая быстрее миновать контейнер. Но другие движутся в том же темпе, стараясь не привлекать к себе внимания.

Мою руку зажимают в крепкой тяжелой хватке, отчего я дергаюсь так, что шея хрустит. Скорпион с сальными волосами, стекающими на плечи, тащит меня вон из толпы.

Тот, что с белой прядью, кидавший куски тел пленникам, смотрит на меня. Его лицо заинтересованно светится. Он направляется ко мне.

Вблизи его плечи и бедра огромны. Он выхватывает меня у второго и тащит за собой, держа оба моих запястья в одной руке. Он направился к пыточному контейнеру с его отчаявшимися жертвами. Костлявые руки с неестественно длинными пальцами тянутся сквозь металлические ячейки сетки.

Я не могу протолкнуть достаточно воздуха в легкие, а то, что удается вдохнуть, застревает кляпом. Вблизи стоит дичайший смрад.

Я запинаюсь за что-то бугристое и скользкое, но хватка монстра настолько сильна, что я остаюсь в вертикальном положении.

Мое сердце почти останавливается от осознания того, что я не дойду до каменного здания, а вместо этого, присоединюсь к замученным жертвам.

Я упираюсь ногами и сопротивляюсь. Изо всех сил стараюсь ослабить одну из рук монстра. Но мне не сравниться с ним в силе. Пара шагов, и скорпион бросает меня к металлической сетке. Я врезаюсь в нее, хватаясь за цепи, чтобы удержаться на ногах.

А потом я обнаруживаю, что темные тени из задней части коробки, шаркая, направляются ко мне.

Сгорбившиеся, с остро выпирающими руками и ногами, тряпками, волочащимися по полу, они отпихивают друг друга, чтобы как можно быстрее добраться до меня. Крик вырывается из моего рта, когда я неистово рвусь назад. Руки тянутся, как прорастающий через сетку лес костей.

Они хватают меня за волосы, лицо, одежду. Я мечусь и кричу, стараясь не смотреть на их костлявые лица, грязные волосы и окровавленные ногти. Я разворачиваюсь и дергаюсь, безнадежно пытаясь вырваться из их хватки. Их слишком много, но они слабы, едва стоят на ногах. Мне удается вырваться.

Белая Прядь издает серию громких звуков, подозрительно похожих на смех. Ему кажется это забавным. Он хватает меня и тащит к потоку людей, двигающихся с парома.

Он и не собирался бросать меня в пыточный ящик. Просто хотел подразнить пленников и, похоже, меня. Никогда до этого не хотела никого убить с таким нетерпением. Но его я точно хочу убить.

Мы идем по протоптанной дороге к главному зданию, расположенному в верхней части острова. Над нами хаотично летает рой скорпионов. Их тут так много, что они создают потоки воздуха, движущиеся в неестественных направлениях. Я из прошлого помню, что является паттерном их полета, но здесь и сейчас это выглядит и ощущается так, как будто мы находимся внутри гигантского гнезда насекомых.

В поле зрения не обычные ангелы. Это не может быть их новой обителью. Из того, что я видела, ангелы предпочитают самые лучшие вещи, Алькатрас для них недостаточно высокого класса. Должно быть, это центр обработки людей.

Я оглядываюсь посмотреть, чем заняты мама и Клара. Клару с ее набрякшей кожей и морщинистым телом найти легко, а вот маму обнаружить не могу. Когда Клара видит, что я ищу ее, она оглядывается тоже, и, казалось бы, с удивлением обнаруживает, что мамы нет рядом.

Никто, кажется, не ищет пропавшего заключенного. Не знаю, плохо это или хорошо.

Я не могу ничего расслышать за жужжанием насекомьих крыльев, но наши охранники доходчиво объясняют, когда хотят, чтобы мы двигались. Мы поднимаемся к каменному зданию на скале Алькатрас, следуя по пути, пройденном множеством узников прошлого.

Беспорядочный ветер запутывает мои волосы вокруг головы, отражая то, что я ощущаю внутри.