Anima Mea. Моя душа

Глава 10

Когда Гермиона и Северус вышли из дома, на город опустились сумерки. Пертус придержал для них дверь, и они ступили на улицу, заполненную людьми, спешившими по своим делам. Снейп настоял на том, что сам сможет донести все зелья. Он поместил их в ларчик и уменьшил его в размерах, так что теперь тот можно было обхватить рукой. Лучи заходившего солнца осветили лицо Снейпа, когда Гермиона бросила на него взгляд из-под ресниц. Он был одет в длинную темно-синюю тунику с вышивкой, а на плечи был наброшен легкий шерстяной плащ цвета золота. Раннее Гермиона никогда не замечала, чтобы одежда так ему шла и так выгодно подчеркивала фигуру.

Дорогая материя переливалась на груди при каждом движении. Это было очень непохоже на черный сюртук и брюки, что он носил в школе. Тогда Гермиона видела Снейпа озлобленным, ожесточенным, зажатым, и казалось, что учительская мантия еще больше его сковывала. Сейчас же тонкая ткань туники подчеркивала грацию и плавность движений, в ней Северус выглядел непринужденным, даже чувственным. Гермиона покраснела, когда поняла, что смотрела на него, не отрываясь. Усилием воли она перевела взгляд на дорогу и заставила себя подумать о предстоявшем вечере.

Они направлялись в дом Веттиев, который находился недалеко от того места, где жил Снейп. Особняк Веттиев был одним из самых сохранившихся в Помпеях после извержения вулкана, и Гермиона не могла сдержать радости от того, что сможет увидеть все собственными глазами. Спустя почти две тысячи лет дом этот был знаменит не только тем, что в нем сохранилось много прекрасных фресок, картин и скульптур, но и тем, что очень многое было известно о жизни и самих его владельцев еще до того страшного дня, когда весь город был погребен под пеплом и пемзой.

Братья Авл Веттий Конвива и Авл Веттий Реститут когда-то были рабами. Подобно многим другим рабам в римской империи, они смогли получить свободу. Не осталось свидетельств о том, как им это удалось. Возможно, умирающий хозяин отпустил их на волю, или, может быть, им удалось заработать достаточно денег на мелкой торговле, или они нашли какой-то другой способ. Одно было ясно: они были свободны, а также очень богаты. Братья занимались различными делами и имели долю во всевозможных производствах, начиная от оливкового масла и заканчивая кожевенным производством. Они были воплощением мечты — бедняки, сумевшие разбогатеть в жестоком мире древнего Рима. Историки знали об этих людях не только благодаря дорогим вещам, найденным в их доме после раскопок, но и потому, что они состояли в местном церковном братстве августалов.

Августалы представляли собой что-то вроде аристократического объединения, средневековой гильдии или чего-то такого, что в более поздние времена называлось ложей. Члены этого содружества помогали друг другу в бизнесе, политических вопросах и общественной жизни. Конвива и Реститут были хорошо известными в городе предпринимателями, и их дом был отражением социальной значимости и положения. Однако братья всегда интересовали Гермиону еще и потому, что обладали необыкновенным умом и прекрасным чувством юмора. Существовали исторические свидетельства того, что братья Веттии были людьми смекалистыми и хорошо знали своё место в жизни, как и понимали то, что им крупно повезло и они смогли достичь таких вершин. К тому же, Конвива и Реститут были не прочь похвастаться богатством перед своими более аристократическими соседями.

Мысли Гермионы переключились на портрет, так занимавший ее на протяжении сегодняшнего утра. Совершенно точно было что-то знакомое в уравнениях, расположенных по периметру и указывавших на действие или какую-то последовательность. Руны эти были линейной функцией, вроде тех, что описывают жизнь человека, подобно циклу Полибия. Однако, несмотря на цикличность нумерологических уравнений на портрете, было в них что-то такое, что вмешивалось и нарушало естественное развитие от рождения до смерти. Если бы ей только удалось... ой!

Гермиона споткнулась о неровную поверхность дороги и чуть не упала. Снейп усмехнулся, и это окончательно сбило её с мысли. Она осторожно положила руку ему на предплечье и с радостью заметила, что он не отстранился. Пробираясь сквозь толкотню на улице, Гермиона осмелела и взяла его под руку, все больше наслаждаясь необычной связью, что образовалась между ними.

— Расскажите, как вы купили дом, в котором сейчас живете? — спросила она частично для того, чтобы отвлечь внимание от собственной неуклюжести.

Снейп вновь усмехнулся, но разрешил держать себя под руку и ответил на ее вопрос.

— Дом сильно пострадал после землетрясения, случившегося в шестьдесят девятом году. Большая часть внешних стен была не повреждена, но крыша провалилась, и внутренние перегородки были готовы рухнуть в любой момент. Когда я пришел посмотреть на дом, мне он сразу понравился, я почувствовал какое-то притяжение. Конечно, я моментально заметил подвальные помещения и те возможности, которые они открывали. Я переделал подземный храм в ванную комнату, а кладовку напротив — в свою лабораторию. Всё остальное — сад и другие помещения — я отремонтировал так быстро, как только средства и волшебство мне позволили.

— У вас чудесный дом, — ответила она.

— На самом деле это еще не вся история, Гермиона, — недовольно сказал Снейп. — До меня им владел довольно известный человек, — он замолчал, помогая Гермионе обойти корзину с бельём, стоявшую посреди улицы.

— Правда? — спросила, заинтересовавшись, Гермиона.

— Он был успешным торговцем, но, состарившись, помешался на идее бессмертия. Он потратил тысячи динаров на поддельные лекарства и ложно-магические зелья и чары, уверенный, что сможет победить смерть. Он попытался применить греческие, персидские и даже египетские заклинания, привечая любого шарлатана или факира, приходившего к нему в дом. Сначала соседи посмеивались над ним, а потом стали бояться. Когда он исчез после землетрясения, все посчитали, что это был знак свыше и что не стоить замахиваться на невозможное. Даже сын не горевал о его смерти.

— Ну, и вы купили его дом, — подсказала Гермиона.

Снейп остановился, и его губы изогнулись в подобии улыбки.

— Как видите, — ответил он, передразнив самого себя. Гермиона рассмеялась и в шутку ткнула его в бок. Снейп притворно поморщился и тоже усмехнулся.

Северус и Гермиона продолжили свой путь. Они поравнялись с рядом магазинчиков, расположенных по правую руку. В одной из лавок продавали всевозможные светильники. Изделия из латуни и меди, подвешенные у входа, привлекли Гермиону. Видя, что они остановились и разглядывали товар, продавец предложил ей приобрести ветряную подвеску. Она представляла собой тщательно выполненный фаллос с крылышками. С фаллоса и кончиков крылышек свисали медные бубенчики, которые звенели от дуновения ветра. Гермиона смеялась до слез, глядя на выражение лица Снейпа. Вежливо отказавшись от столь выгодного приобретения, Гермиона и Северус продолжили свой путь. Дорога стала ровнее, но Гермиона не отпустила его руку. Он притворился, что не заметил.

Они все так же шли через толпу людей, периодически останавливаясь, чтобы пропустить кого-нибудь вперед. Потом они повернули и по камням перебрались на другую сторону. На город опустился прекрасный, летний вечер. Благодаря теплой руке Снейпа, поддерживавшей её, Гермиона чувствовала себя более уверено и ловко огибала других пешеходов, товары и повозки. Столь близкое присутствие Северуса заставляло сердце биться чаще, и левую сторону тела приятно покалывало. Гермиона была почти счастлива. В какой-то момент он чуть было не угодил под колёса телеги, и Гермиона придержала его за локоть. Снейп сердито на нее посмотрел, и Гермиона рассмеялась, с радостью отмечая, что его губы тоже растянулись в полуулыбке, которая ей так нравилась.

— Оживленное движение, — пробормотал он, увлекая Гермиону за собой.

Наконец они свернули на широкую и богато украшенную улицу. Дом, в котором жил Снейп, находился в более бедной части города. Здесь же пешеходные проходы стали шире, дома больше и располагались не так часто. Они оказались в северо-восточной части Помпей, недалеко от Везувиевых ворот. Сердце Гермионы забилось еще быстрее, когда они поравнялись с шумным входом в дом Золотого купидона. Она помнила его по раскопкам. Напротив, через улицу, находился трактир. Посетители сидели на улице, попивая вино местного разлива, веселясь и добродушно сквернословя. Гермиона слышала музыку и смех, доносившийся из дома перед ними. Они почти пришли. Она вцепилась в Снейпа покрепче, и он замедлил шаг, остановился и повернулся к ней, приподняв бровь.

— Понимаете, — ответила она, глядя ему в лицо. — Я знаю, что должна быть испугана и подавлена из-за приближающегося извержения, политических амбиций эдила, Сабазия и новых Пожирателей Смерти... но я...боже мой! Мы идем на прием в дом Веттиев! Веттиев! — было решительно невозможно объяснить все это. Глаза Гермионы искрились счастьем и волнением, в груди поселилось какое-то парящее чувство, а желудок выделывал сальто-мортале. Адреналин наполнил кровь, в голове шумело, будто она выпила бокал шампанского. Неожиданно, без какой бы то ни было ясной мысли, Гермиона приподнялась на цыпочках и поцеловала Снейпа прямо в губы.

Для нее это было что-то вроде выражения волнения и предвкушения, и она не ожидала, что он ей ответит. То ли застонав, то ли зарычав, Снейп сгреб Гермиону в охапку, углубляя поцелуй, подчиняя ее себе.

оОо

Когда Гермиона его поцеловала, на какую-то долю секунды Снейп застыл, но потом быстро пришел в себя. Взяв ее свободной рукой за талию и проклиная всеми словами ларец с зельями, который прижимал к себе, он поцеловал ее с такой жадностью и страстью, что сам удивился, ибо думал, что давно уже был не способен на подобные чувства.

Снейп ощутил, как Гермиона напряглась на мгновение, а потом ответила на его поцелуй с равным энтузиазмом. Она запустила пальцы ему в волосы, и, когда Снейп провел языком по её губам, она открыла рот, впуская его. Северус провел рукой по спине Гермионы, прижимая её к себе сильнее, и, когда в ответ Гермиона застонала и потерлась о него, Северус опустил руку ниже. Его член так быстро затвердел, что у Снейпа закружилась голова.

Он переменил положение, перехватил ларец с зельями поудобней и прижал свою спутницу к себе еще крепче. Воздуха не хватало, и Снейпу показалось, что уже больше никогда он не сможет нормально дышать. Ему хотелось вобрать ее всю в себя. Какое-то неимоверное животное проснулось в груди. Окружавшие их звуки — улюлюкание и грубое поощрение завсегдатаев трактира, злое шипение прохожих, пытавшихся их обойти — всё куда-то исчезло. Остались только двое людей, потерявшихся друг в друге.

О, Мерлин, он мечтал о том, чтобы вот так поцеловать Гермиону, с того момента, как она оказалась у него дома. Она была такой красивой, умной, бесстрашной! Казалось, что внутри нее горел особенный свет, который пробуждал в нем столь сильные эмоции. В этот вечер, прежде чем отправиться на ужин, она вышла из комнаты с волосами, затянутыми в небрежный узел на шее, в новой столе, с горящими глазами, легко улыбаясь, слегка приоткрыв рот. Покрутившись перед ним, спросила, нравится ли ему наряд, и Снейпу стоило немалых трудов взять себя в руки и не накинуться на нее прямо там.