Лесные тени

— Я… — Тауриэль вдруг осенило. — Ты не мог быть там! — возразила она. — Леголас отправился на север шестьдесят лет назад!

— Мы, следопыты, народ выносливый, — ответил Странник, в голосе которого прозвучало неприкрытое веселье. — Я старше, чем выгляжу.

Тауриэль подтянула к себе колени. Гнев переродился в печаль.

— Правда? Как странно, что твоя жизнь настолько длинна, а другие люди исчезают так быстро. Вот бы все смертные удостоились такого счастья, — сказала она. Странник терпеливо молчал. Тауриэль задумалась, а потом спросила:

— Интересно, Леголас рассказывал тебе о сожжении Озерного Города? Там был мальчик двенадцати лет, еще ребенком я вытащила его из огня. Мальчик стал королем, а потом умер… всего год назад. Я все собиралась навестить его, если бы только время не летело так быстро. Жизнь смертных заканчивается слишком скоро…

Странник вытащил трубку из-под полога темного плаща и сел рядом с ней на каменное сиденье.

— Долгая или короткая… Но это всего лишь жизнь, измеряемая тем, что мы в нее вкладываем, — сказал он, утрамбовывая табачные листья в чашу. — Даже жизнь эльфийского народа слишком легко обрывается. Грядет война, и ей нет разницы между смертными и бессмертными. Ты его любишь? — внезапно спросил он.

У Тауриэль пересохло во рту.

— Кого? — тихо спросила она, а Странник лишь молча окинул ее взглядом.

— Не знаю, — призналась Тауриэль, уставившись на свои ладони. Пальцы дрожали. — Не могу сказать.

Странник вытащил спичку из другого кармана и зажег трубку, часто и коротко вдыхая, чтобы разгорелось пламя.

— Как ты догадался? — спросила Тауриэль.

Задумавшись, Странник глубоко затянулся.

— Возможно, ты не замечаешь… как он смотрит на тебя, — ответил он, выдыхая дым после каждого сказанного слова. — Когда король смотрит на тебя, то словно пытается рассказать о своих чувствах всему миру. То же самое происходит с Леголасом, когда он говорит о тебе.

У Тауриэль перехватило дыхание, и она не смогла подобрать слов. В ответ прозвучало совсем не то, что она хотела услышать.

— Значит… он часто говорит обо мне? — спросила она и тут же прокляла свой длинный язык. Совсем не то, что ей нужно знать. Голос Странника странно изменился, когда он ответил:

— Мы вместе уже много лет. Мы говорим о многих вещах.

В его словах ощущалось нечто… заставившее ее выпрямиться от удивления.

— Вы любовники! — воскликнула она. Если это и прозвучало как обвинение, что ж, она ничего не могла с собой поделать. Странник, к ее удивлению, рассмеялся.

— Слишком громкое слово, капитан, слишком громкое, однозначно. Мы согреваем друг друга по ночам, пока тоскуем по тем, кого любим, — глаза улыбались, пока он наслаждался ее конфузом, а потом он, казалось, сжалился над ней и добавил: — Я не стану рассказывать ему о нашем разговоре.

— Нет, — вдруг сказала Тауриэль. — Нет, я… я хочу, чтобы ты рассказал. Я хочу, чтобы он знал. Леголас не заслуживает напрасной надежды, но… я также хочу, чтобы он узнал, насколько сильно я по нему соскучилась. Как нам всем его не хватает.

Странник молча смотрел на нее. Отблеск огонька от трубки отражался в его зрачках.

— Я сделаю это для тебя. И, капитан, — встав со своего места, он поклонился ей, — ты должна решить, что чувствуешь, и чем раньше, тем лучше. Не оставляй Амрота томиться на берегу. Твой король утонет без тебя.

* * *

Той же ночью она стояла вместе с Кили возле волшебной реки. Она была похожа и в тоже время не похожа на Зачарованную реку. Никогда прежде она не видела ее такой безмятежной, такой спокойной. Казалось, вода растекается в бесконечность, туда, где звезды встречаются с горизонтом. Не видно было даже деревьев на другом берегу…

Ладонь Кили нежно и тепло сжимала ее руку. Ее пальцы были тоньше и длиннее, чем у него, но их мозоли идеально сочетались вместе, словно шрамы отражали друг друга и были созданы только друг для друга. Они молча стояли на берегу, трава холодила босые ноги. Ветер с далекого невидимого берега приносил запахи неведомых цветов и воспоминания о том, кого они любили и потеряли. Впервые за много веков Тауриэль вспомнила, как пахли духи ее матери.

Ветер лишь наполнял ее отдаленной грустью, но Кили он притягивал. Палец за пальцем, его рука высвободилась. Он сделал один шаг в воду, а за ним следующий. Тауриэль ничего не могла поделать, чтобы остановить его, даже если бы захотела. Она смотрела ему вслед, пока он все глубже и глубже заходил в тихую и спокойную реку. Перед тем, как опуститься в воду с головой, он повернулся к ней и улыбнулся. Со временем ветер донес до нее тепло его кожи, запах его волос. Она не могла сопротивляться притяжению. Ноги сами несли ее к берегу реки. Вода казалось теплой, словно кровь, и она почти не чувствовала ее, погружаясь все глубже.

Платье расплылось, когда она вошла в реку по колени, а затем по бедра. Как только вода стала доходить ей до плеч, с берега донесся голос. Кто-то звал ее обратно.

— Тауриэль! — крик, наполненный болью и страхом. — Тауриэль…

Она проснулась. Трандуил шептал ее имя, метаясь в серебристых тенях их постели.

— Тауриэль, — бормотал он. — Тауриэль…

Трандуил звал ее во сне. Она положила ладонь ему на плечо, и он затих. Дыхание замедлилось, грудь плавно поднималась и опускалась. Уже проваливаясь обратно в сон, она прижалась ближе к его теплому телу. Непослушная прядь волос взлетала при каждом выдохе, но Тауриэль была слишком сонной и расслабленной, чтобы убрать ее. Казалось, недавно ей приснилось нечто важное, но сновидение словно вылетело из головы. Наверное, она вспомнит утром, если это по-настоящему важно…

Ладонь потянулась к руке Трандуила, пальцы переплелись под одеялами. Их мозоли идеально подходили друг к другу.