Лесные тени

В снопах осенних снов теряясь до утра.

И сковывает веки вечный лед,

Мороз ползет в переплетеньи дней.

Закончен долгий зимний перелет,

И тает снег от поступи твоей.

А сердце так колотится в груди,

В миг разрывая четких мыслей вязь.

Постой! Сражен сиянием твоим,

Улыбкою, что не дала пропасть.

Зрители топали ногами и одобрительно свистели. Несколько галадрим сбились в шепчущуюся кучку, и после недолгого раздумья стройная эллет с сияющими глазами выступила вперед, чтобы ответить на его вызов. Сложив руки вместе, она заговорила чистым, нежным голосом:

Пылает ярко на́д морем рассвет,

Купая целый мир в своих лучах.

Конец приходит мраку долгих лет,

И тает тяжесть ноши на плечах.

Как к дереву вернется палый лист,

Так с чайкой возвратится на крыле

Надежда, а морская пена вниз

Утянет войн минувших яркий след.

Наступит утро, станет тень длинней,

А вечер — бесконечною тоской.

Усталость мига предзакатных дней

Уносит вдаль, где слышится прибой.

Мечтой ведёт из Лориэна путь,

Дорогою к тому, что не вернуть.

Тауриэль, Трандуил и Келеборн вместе ускользнули под шум аплодисментов. Если Трандуила и взволновало стихотворение также, как ее, то он совсем не подал виду.

— Может, поговорим в кабинете? — предложил он.

Трандуил не заходил в прекрасную оранжерею с бесподобным видом с тех самых пор, как Галадриэль побывала там много лет назад. Из окон кабинета были видны лишь раскинувшиеся вокруг дворца сады. Тауриэль смотрела как на лес тихо опускается ночь пока Трандуил наливал вино. В отличие от своей жены, Келеборн не презирал этот напиток, и поднял бокал за них.

Как только они выпили, Тауриэль решилась первой начать разговор, разрушив молчание, зависшее над ними острым клинком.

— Владыка Келеборн, могу я поинтересоваться здоровьем леди Галадриэль? — спросила она, проигнорировав внезапный холод, исходящий от стоящего рядом Трандуила. — Мы с нетерпением ждали встречи с ней.

Келеборн на миг замер, а затем его пальцы крепко сжались вокруг ножки бокала.

— Леди Галадриэль больше не приедет сюда, — решительно заявил он. — Сожалею, что не смогу передать ваши добрые пожелания.

От потрясения Тауриэль не нашлась, что ответить. Трандуил выглядел напряженным, как будто он разочарован… или же испытал облегчение. Через несколько мгновений Келеборн с видимым усилием продолжил:

— Моя жена отправилась в Бессмертные Земли вместе с другими хранителями колец. Я не сомневаюсь, что вскоре последую за ней, — пальцы крепче обхватили ножку бокала. Рука Тауриэль дернулась от сочувствия.

«Потеря, разлука, и разделивший их бескрайний западный океан… В мире нет ничего болезненней», — подумала Тауриэль, и прошептала:

— Вы, должно быть, очень скучаете по ней, Владыка.

— Да, — просто ответил Келеборн. — Мы не расставались с тех пор, как впервые приплыли к этим берегам. Но не только… Я поклялся, что останусь и буду присматривать за нашим народом, пока они не уйдут. Но я верю, что это ненадолго. Боюсь, с исчезновением колец силы из Средиземья, наши родные леса потускнеют. Места, которые мы когда-то любили, больше не смогут сохранить своего очарования. Многие из нас так считают…

Тауриэль и Трандуил обменялись мимолетными взглядами, в то время как их гость угрюмо изучал содержимое своего бокала. Каждый подумал о том, что лес за окном, который никогда не знал силы кольца, прежде не выглядел настолько зеленым и живым.

Потом они поспешили переменить тему и заговорили о королевских обязанностях, о новом разделении границ, о договорах и прочих государственных делах. Тауриэль отвлеклась от диалога. Если Келеборн желает заполучить эти земли, пропитанные кровью, то она будет только рада от них избавиться. Слишком больно было сейчас осознавать, сколь многое они потеряли, пока стремились удержать их.

Наконец, когда луна померкла, а на горизонте стал разгораться рассвет, они пришли к соглашению, и расписались в договоре чернилами с кровью, уколов пальцы маленьким острым ножом. Эльфы Келеборна займут южную часть леса. Тауриэль молча пожелала им удачи.

«Слишком много смертей видели те земли. Там больше никогда не вырастут белые цветы. Чего стоит такое место?»

— Вы присоединитесь к празднеству? — вместо этого спросила она.

— Увы, моя леди, — с померкшей улыбкой ответил Келеборн. — Час уже поздний. Мне придется сослаться на усталость, — отвесив ей глубокий поклон, он отступил назад.

Тауриэль невольно задалась вопросом, всегда ли Келеборн выглядел менее живым, чем Галадриэль, или нечто в нем навсегда исчезло, когда она ушла, и теперь его фэа будет вечно тянуться вдаль к западным берегам, чтобы вновь почувствовать себя целым?..

Смутная мысль на краю сознания вдруг повергла Тауриэль в ужас. Нервная дрожь пробежала по спине, а рука крепко сжала первое попавшееся под руку. Трандуил негромко хмыкнул.

— Можно мне оставить себе руку, Тауриэль? — сухо спросил он. — Я думаю, она мне еще пригодится.

— Что? — рассеяно переспросила она, потупив взгляд. Сама того не осознавая, Тауриэль крепко сжала ладонь Трандуила. Ее пальцы побелели, а его покраснели. Заметив это, она наконец она ослабила хватку. Трандуил размял затекшую руку, тем временем пристально рассматривая ее.

— С тобой все в порядке, Тауриэль?

— Да, — немного поспешно ответила она, не зная, чем объяснить внезапно охвативший ее страх. — Я просто подумала… То есть… Может, вернемся? Ты ведь не устал, правда?

— Нет, — медленно протянул Трандуил, все еще внимательно ее изучая. Тауриэль никогда раньше не задумывалась о том, что он тоже может отправиться к морю. Вновь взяв его за руку, теперь уже более мягко, она повела Трандуила обратно на пир.

По правде говоря, это уже было тяжело назвать «пиром», так как еда была в основном забыта в пользу вина. Примерно половина эльфов танцевала, в то время как другая половина беззаботно развлекалась, состязаясь в остроумии и силе. Сильван и галадрим стремились выделиться друг перед другом. Поэтический конкурс, конечно, все еще был в самом разгаре. С тех пор, как они ушли, сменилось много участников, а стражник из Эрин Ласгален вместе со стройной поэтессой из Лотлориэна беседовали за бутылкой вина, так же, как Эланор с хорошенькой фрейлиной, которую та встретила, когда приезжала Галадриэль. Посмотрев в зал, Тауриэль вспомнила время, когда Долориан танцевал с ней, отчаянно флиртуя, лишь для того, чтобы заставить ее улыбаться.

— Не окажете ли вы мне честь потанцевать со мной? — прошептал ей на ухо низкий голос.

Тауриэль вынырнула из воспоминаний и посмотрела на Трандуила. Серьезное, как обычно, выражение лица, но глаза словно полны света. Тауриэль позволила себе кокетливо улыбнуться.

— Наверное, — беззаботно ответила она, а в награду услышала тихий краткий смешок.

Вложив свою руку в его протянутую ладонь, другую она опустила на широкое плечо Трандуила, он нежно приобнял ее за талию, и они зашагали в такт музыке. Трандуил двигался с той же грацией хищника, которую она помнила по бесчисленным дуэлям.

Тауриэль с ужасом поняла, что сейчас они впервые танцуют вместе. Это казалось… невозможным. Нечто неуловимое в их в движениях, в том, как они кружились друг вокруг друга, ощущалось бесконечно знакомым.

Другие пары словно летели вокруг, и Тауриэль на мгновение показалось, что они — единственная неподвижная точка, застывшая в центре урагана. Затем темп танца изменился. Музыка стала быстрее, отчаяннее, и Трандуил без предупреждения развернул ее в своих объятиях, сделав несколько быстрых па. Кончики ее волос и край его серебристого плаща взлетели, описав в воздухе полный круг.

Но слишком скоро все закончилось, танец подошел к концу. Пары обернулись и зааплодировали кланяющимся музыкантам. Тауриэль улыбнулась Трандуилу.

— Это было чудесно. Вы часто танцуете, Владыка? — поддразнила она.

— Нет, — резко ответил он, заставив Тауриэль испуганно моргнуть. Через мгновение она почувствовала, как его пальцы расслабились в ее ладони. — Нет… С тех пор как умерла моя жена.

Первый раз, когда он упомянул о ней. Тауриэль напряглась, внезапно почувствовав себя неловко и не на своем месте. Пытаясь придумать хоть какой-то ответ, она посмотрела ему в лицо, но Трандуил улыбался, без тени горести или печали.

— Еще один танец? — легко спросил он. И вся неловкость испарилась, когда музыка заиграла вновь.

Праздник растянулся еще на два дня, а затем эльфы Лотлориэна отправились в путь, чуть более пьяные и взъерошенные, чем до своего прибытия. Множество маленьких и не очень маленьких бутылок местного вина было спрятано под плащами и в седельных сумках. Тауриэль даже не потрудилась скрыть усмешку.

Трандуил же, глядя вслед эльфам, выглядел необычайно печальным. Она не могла понять почему.

— Если мы отдаем им южную часть нашего леса, — осторожно спросила Тауриэль, — то это означает, что мы будем видеть их чаще. Разве ты не рад дружбе с галадрим?

— Рад, — глухо ответил он. — До тех пор, пока они остаются здесь.

Услышав странный тревожный тон его голоса, Тауриэль не нашла верных слов, способных утешить, и просто погладила ладонь Трандуила. Стоя рядом друг с другом, они смотрели как свита постепенно исчезает за зелеными ветвями. Предстояло еще многое сделать, ведь внезапный визит гостей нарушил естественный порядок жизни Эрин Ласгален. Но все же ни один из них не пошевелился, чтобы прервать этот момент, слишком наслаждаясь спокойствием, тишиной и нежным касанием рук. Тауриэль потерлась щекой о плечо Трандуила. Возможно, завтра или послезавтра она скажет…

Ведь так и не призналась, что любит его.

Но на следующий день, еще до восхода солнца, в Зеленолесье вернулся Леголас.