Anima Mea. Моя душа

Глава 25

— Что происходит? Куда это она собралась? — возбужденно воскликнул Рон.

Мозаичная Гермиона отстранилась от Снейпа и направилась к краю картины. Из-за того, что на портрете стало почти темно, было трудно разглядеть выражение ее лица, но тем не менее было хорошо видно, что плечи ее были напряжены. Отдаляясь от Снейпа, она не сразу отпустила его и сделала несколько шагов, все еще держась за складки его одежды. Сам же Снейп остался стоять посреди изображения, свирепо оскалившись.

— Гермиона? — Поппи осторожно потрясла ее за плечо. — Гермиона?

— Она приходит в себя? Неужели получилось? — спросил Гарри, и надежда расцвела у него в сердце. Он посмотрел на Вектор, сидевшую на противоположном конце комнаты. Та оторвала голову от мудреных расчетов.

— Гермиона? — настойчивее спросила Поппи.

Однако ведьма осталась неподвижной. Гарри видел, как медленно поднималась и опускалась ее грудь.

Гарри раздосадовано провел рукой по волосам и перевел взгляд на портрет.

Казалось, Снейп ушел с переднего плана и теперь находился рядом с величественным зданием, расположенным в глубине картины. Позади вулкан все так же продолжал извергаться, и токсичное облако заволокло практически все мозаичное небо. Пепел продолжал падать на землю плотной стеной, и это тоже не давало как следует разглядеть картину.

В этот момент послышался слабый звук с того места, где лежала на кровати Гермиона. Гарри обернулся.

Поппи еще раз провела палочкой над неподвижной ведьмой, бормоча под нос заклинания. В воздухе над грудью Гермионы появились бледно-голубые цифры. Поппи нахмурилась, глядя на них.

— Похоже, что ее организм борется против чего-то, — сказала колдомедик себе под нос. — Инфекция? Если судить по этим цифрам...

— А сейчас что происходит? — произнес неожиданно громко Рон. Гарри вновь повернулся к портрету: Рон подался вперед, внимательно изучая мозаику. — Он... он что, исчезает?

оОо

Северус Снейп смутно помнил, что должен был огорчиться по поводу своей смерти.

Сначала его раздражало, что никак не получалось ясно мыслить, но потом он решил, что это не имело никакого значения. Он погрузился в спокойствие и тишину. Руки Сабазия, сомкнутые на горле, казалось, нежно касались его, нахлынувшая усталость переросла в приятную апатию. Ему казалось, что он качался на волнах Черного озера, постепенно погружаясь в его прохладные воды. Перед глазами промелькнули воспоминания из обеих жизней: залитый италийским солнцем древний город и жалкий ужас прежнего существования. Эти образы принесли ему утешение. Он увидел счастливую улыбку Лили, когда он впервые рассказал ей о магии, Марцеллу, смеющуюся над рискованной шуткой Реститута, благодарных родители, с уважением разговаривающих с суровым деканом своих детей, вынужденное доверие Дамблдора, пьющего предложенное зелье, дабы отсрочить проклятие Гонта, лицо Гермионы перед тем, как та трансгрессировала.

Снейп вздохнул и праздно удивился, что все еще мог это делать. Он ощутил слабую боль в груди, во рту пересохло. Он облизал потрескавшиеся губы, сглотнул и открыл глаза.

Ничего.

Был ли он разочарован?

Темнота.

Северус увидел, пар, шедший изо рта, и ощутил, что его губы стали холодными и влажными.

Он попытался приподнять голову, но перед глазами все поплыло, и его замутило. Грудь сжало болезненным спазмом.

Снейп откинулся на каменный пол, и сразу стало легче. Его медленно поглотило чувства покоя и пустоты.

оОо

«...о, черт!»

Гермиона застыла. Свет, лившийся с конца волшебной палочки, выхватил кирпичную стену.

Совсем рядом с ней опять зарычала мантикора, и Гермиона почувствовала, как ее липкую от пота кожу обдало зловонным дыханием. Она повернула голову и всего в нескольких футах от себя увидела зверя, обнюхивавшего воздух, сидя на грубом полу клетки. Гермиона замерла, наблюдая за тем, как животное водило из стороны в сторону мордой, исчерченной шрамами. Несмотря на то, что она знала о слепоте мантикоры, Грейнджер показалось, что та смотрела прямо на нее, и Гермиону затопила паника.

Это идея пришла ей в голову, когда она наблюдала за проклятиями, выпущенными Снейпом в Сабазия. Они отскакивали от золотого щита точно так же, как и от зачарованной шкуры животного. Но все же едва Снейпу удалось подобраться достаточно близко, как он смог вонзить шприц в тело животного. Это навело Гермиону на мысль о загнутом хвосте мантикоры с острым ядовитым жалом на конце. Может быть, это было глупой затеей, но ничего более умного не приходило в голову. Гермиона не знала, что еще могла бы сделать для спасения Снейпа .

Мантикора опять зарычала, мурашки побежали по телу, и на руках волоски встали дыбом.

Гермиона попыталась припомнить латинские слова.

"Capere, — подумала она, — по-латински значит "схватывать", тогда "сapio" — "я хватаю". "Сфера" так и будет — "sphaera ". А как же будет "свет"? Свет... Черт возьми, как же сказать "свет"? Люмос... lux — это существительное. А прилагательное? Ах, ну конечно, lucidus!"

Мантикора сделала осторожный шаг ей навстречу, и Гермиона подняла палочку. "Лучше произнести слова вслух, не стоит рисковать с невербальными заклинаниями", — решила Гермиона. Ведь таким образом она сможет направить свою силу в нужное русло, наподобие пламени в горелке, которое плавит упругий металл.

Но с другой стороны, животное сможет ориентироваться на ее голос, и если что-то пойдет не так, то у Гермионы будет только несколько секунд для того, чтобы трансгрессировать. На мгновение она заколебалась, но перед глазами тут же встал образ Северуса, один на один сражавшегося с Сабазием, окруженного инферналами, и Гермиона решилась действовать. Она должна попытаться. У нее обязательно все получится.

Она постаралась ясно представить конечный результат и четко произнести слова:

— Капио сферам люциди(1)!— приказала Гермиона и взмахнула палочкой, надеясь, что ей удалось правильно обозначить координаты местонахождения мантикоры.

Услышав ее голос, животное вскочило на ноги и кинулось на Гермиону. Та не успела крутануться на месте для того, чтобы трансгрессировать, как из кончика волшебной палочки вырвалась жидкая блестящая струя, и зверь оказался заключен в световую сферу. Молча, волшебством Гермиона подняла шар в воздух, внимательно рассматривая рассвирепевшее животное, пытавшееся расцарапать свою новую тюрьму.

Грейнджер потерла потный лоб тыльной стороной руки и убрала волосы с лица.

Теперь дело за малым: не касаясь животного, трансгрессировать с ним к Сабазию и спасти Северуса.

оОо

Вечернее солнце освещало директора Хогвартса, который, казалось, совсем не обращал на него внимания, а, задумавшись, помешивал в чашке чай.

Он сидел на небольшом диванчике, едва доставая ногами до пола. Перед ним полукругом собрались все присутствующие и досадливо его разглядывали. Все они сейчас находились в небольшой, мало используемой комнате на первом этаже. Самым главным ее украшением был огромный камин с каменной полкой, поддерживаемой двумя колоннами в виде игривых морских коньков. Стены были завешены гобеленами в ярких зеленых и красных тонах. Здесь также были два высоких окна, через которые и проникали солнечные лучи, падая на пол двумя одинаковыми растянутыми прямоугольниками.

Филлиус продолжал помешивать чай, прикидывая, сколько у него оставалось времени до того момента, как мистер Финч-Флетчли со своим молодым помощником потребуют вернуть Гермиону обратно в больницу Святого Мунго. Он постучал ложечкой по краю чашки, а потом пристроил ее на блюдечко.

— Господа, — спокойно произнес он, — что я могу для вас сделать?

— Профессор Флитвик, — начал Джастин.

По мнению Флитвика, тот совсем не изменился за прошедшие годы. Разве что чуть раздался в печах, да виски посеребрила ранняя седина. А так он был все тем же мальчишкой, которого распределили на Хаффлпафф. Также никуда не делась его обычная заносчивость, которая являлась результатом воспитания в хорошо обеспеченной семье. Финч-Флетчли поцокал языком и поднялся на носки, потом перенес вес на пятки. Своим напыщенным видом он напоминал офицера младших чинов из Дворцовой кавалерии.

— Директор, — произнес Финч-Флетчли, — пожалуйста, расскажите все, что знаете о местонахождении доктора Гермионы Грейнджер. У нас есть основания полагать, что господа Гарри Поттер и Рональд Уизли похитили ее из больницы Святого Мунго и перенесли сюда для того, что бы провести над ней запрещённый ритуал.

— Ритуал темной магии, — уточнил второй аврор.

— Аберкромби, — приструнил его Финч-Флетчли, и стало ясно, что подобные выходки случались и раньше.

Джастин откашлялся и, заложив руки за спину, опять перенес свой вес на мыски.

— Мы обеспокоены тем, что господа Поттер и Уизли задумали провести какой-то обряд над доктором Грейнджер, — надменно продолжил он. — В больнице сообщили, что они собирались задействовать магию крови, а, как вы знаете, подобное запрещено указом Министерства Магии "О проведении темномагических церемоний и процедур". Я уверен, что вы не станете препятствовать аврорату в расследовании. Вы ведь понимаете, что в первую очередь мы печемся о безопасности наших граждан.

— О да, конечно-конечно, — ответил Филлиус, отпив из чашки сладкого чая, и, подержав его во рту, проглотил. — Мы всегда рады оказать содействие в вашей важной работе.

В комнате повисла тишина.

Филиус опять глотнул чаю.

Финч-Флетчли снова недвусмысленно откашлялся и приподнял бровь, ожидая продолжения разговора.

— Ах, я прошу прощения, аврор Финч-Флетчли, — произнес Флитвик, — вы что-то еще от меня хотите?

Прежде чем тот успел ответить, из коридора послышался шум, и в комнату стремительно вошла женщина в длинном сером пальто и с зонтиком в руках. Ее волосы слегка растрепались, а лицо выражало решимость. За ней в помещение влетели три домашних эльфа с растопыренными руками, словно были готовы подхватить женщину, если той вдруг вздумается упасть.

Флитвик вскочил с дивана и заклинанием убрал недопитую чашку, чтобы случайно не облиться горячей жидкостью.

— Доктор Грейнджер, сказал он, — рад вас видеть. Надеюсь, эльфы доставили вас в Хогвартс без особых приключений.

Три маленьких существа низко поклонились, подтверждая слова директора. Хелен Грейнджер промолчала, но внимательно посмотрела на двух других мужчин, присутствовавших в комнате.

— Ах, простите мою невоспитанность! — воскликнул Флитвик, хлопнув в ладоши. — Позвольте вам представить авроров Финч-Флетчли и Аберкромби. Возможно, вы помните, Джастина, он учился с Гермионой одновременно, в то время как Юан Аберкромби был четырьмя годами младше. Однако он тоже попал на Гриффиндор.

— Я мало что помню о тех временах, директор, — деловым тоном ответила Хелен Грейнджер.