Anima Mea. Моя душа

Реститут передернул плечами и потер руки, пытаясь согреться. Его движения были какими-то дерганными. Вдалеке зловещим напоминанием рокотал вулкан. Относительная тишина в комнате, неестественный свет, лившийся из светильников, а также осклабившийся скелет на разбитом полу нервировали Реститута.

— Ненавижу этот дом, — сказал он, резко поднимаясь. Носком сандалии он отбросил несколько разбитых плиток в сторону.

Конвива, приоткрыв глаза, наблюдал за братом.

— Ладно, успокойся, ты, — сказал он. — Это всего лишь мозаика.

— Да знаю я, — огрызнулся Реститут, провел рукой по волосам и помассировал виски. — Только она мне не нравится. Мне неприятно смотреть вот на это все, — он указал рукой на скелет. — Напоминает то, что мы здесь с Северусом нашли, когда осматривали дом перед покупкой.

— Да будет тебе, ответил Конвива, фыркнув, — это всего лишь глупые поверия старого человека. Сказки, которыми пугают детей. Навсикая рассердилась, и Северус решил оставить все, как было, ты ведь знаешь, какое у него странное чувство юмора.

— И все же это было богохульством, — возразил Реститут и поддел ногой еще одну плитку.

— О чем вы говорите? — спорила Марцелла и села прямее. — Кто такая Навсикая?

Оба мужчины виновато переглянулись.

— Да какая разница, дорогая? — успокоил ее Конвива и попытался провести рукой по ее волосам. — Варварские суеверия, ничего больше. Мифы о монстрах. Человек, который раньше владел этим домом, был сумасшедшим.

Марцелла отодвинулась в сторону и раздраженно посмотрела на мужа.

— Не обманывай меня, Конвива, — тверда заявила она и перевела взгляд на Реститута. — Монстры и приведения реальны. Я их видела.

— Женщина, ну ты нашла время препираться, — резко ответил Реститут, однако Конвива покачал головой и попытался успокоить возмущенную жену.

— Нам все равно делать нечего, так что можно и историю рассказать, — примиряюще произнес он и попытался устроиться поудобнее на каменной скамейке. Реститут опять сел на бортик ванной и недовольно посмотрел на брата.

Повернувшись к жене Конвива произнес:

— Когда Северус хотел купить себе дом, Марк посоветовал показать ему вот этот. Он несколько пострадал во время землетрясения в 52 году, но сразу было видно, что после небольшого ремонта тут можно было хорошо устроиться, — Конвива замолчал, словно подбирая слова. — Старик, который раньше здесь жил, сбежал. Поговаривали, что он уехал в Египет, а может быть, и в Персию. В любом случае, соседи были рады, что он куда-то делся. Признаться, и сын его был рад-радехонек, что наконец смог избавиться от дома.

— Почему? — тихо спросила Марцелла.

Конвива пожал плечами и отвернулся. Реститут тоже отвел глаза. Ему явно было не по себе.

— Старик был самым настоящим сумасшедшим, — повторил старший Веттий. — Да здесь вообще все какие-то чокнутые. Вообрази, соседи говорили, что он держал дома огромную змею и даже разговаривал с ней. И что он якобы использовал магию и заклинания для того, чтобы стать с ней единым целым, — Конвива насмешливо хмыкнул, и с его одежды маленьким облачком взметнулась вулканическая пыль. Он помахал рукой, разгоняя её.

— Продолжай, — попросила Марцелла.

— Марк прослышал об этом старике. Как известно, эдил всегда пронюхивал обо всем, что происходило в городе. Ну он и рассказал об этом доме, когда узнал, что Северус жил у нас и что, благодаря твоей заботе, оправился от ран и повреждений, — Конвива сжал руку Марцеллы. — И когда бизнес Северуса разросся, и ему понадобился собственный дом, Марк настоял на том, чтобы мы показали ему этот, несмотря на то, что строение было частично разрушено. Марку эта идея показалась необыкновенно занимательной, и он не хотел слушать никаких возражений, — Конвива скривился, вспомнив, каким настойчивым умел быть Марк. Он откашлялся. — Конечно, для ремонта требовались деньги, но Марк посчитал это не важным, так как, по его мнению, этот дом мог очень подойти Северусу для его нужд... — Конвива задумчиво уставился на разбитый мозаичный пол.

— А что было дальше? — спросила Марцелла напряженным голосом.

— Дорогая, это, собственно, конец истории, — успокаивающе ответил он и поерзал на неудобной скамейке.

— Как же, конец истории! Тут можно еще много чего порассказать, — Реститут рассмеялся сухим, лающим смехом и с вызовом посмотрел на старшего брата. — Расскажи ей, что мы здесь нашли. Останки жертвенных животных, кости, кровь. Кровь была повсюду, словно хозяин хотел от нее избавиться и переселиться в какое-то другое тело.

Марцелла ахнула.

— И это еще не все! — продолжил, распаляясь, Реститут. — Тут еще были странные приборы и устройства, помнишь, Конвива? Навроде того золотого украшения, что Северус всегда носил на цепочке на шее. Колесики, которые крутились сами по себе, перевернутая вселенная, варварские божества и их...

Неожиданно слова Реститута были прерваны новым подземным толчком. Комната затряслась. Пыль взметнулась в воздух. Конвива резко вскочил на ноги и взялся рукой за кирпичную стену. Марцелла закричала и ухватилась за мужа. Реститут сполз с бортика ванны на пол и сел, подтянув колени к груди. Он обхватил голову руками и приготовился ждать, когда смерть заберет их троих.

оОо

— Гермиона, — еле слышный голос Северуса мало напоминал его звучный баритон, но для нее это было лучше божественной музыки. Она помогла ему сесть и прижалась к нему изо всех сил.

— Северус, ах, Северус, — ничего более умного в голову не приходило. Гермиона уткнулась носом ему в шею, наслаждаясь его присутствием. Она почувствовала, как и он обнял ее дрожащими руками. Гермиона то ли всхлипнула, то ли рассмеялась.

— Глупая... женщина, — прошептал ей Снейп на ухо. — Зачем ты вернулась?

Гермиона хлюпнула носом и чуть отстранилась, чтобы иметь возможность разглядеть его бледное и худое лицо.

— А если все было бы наоборот, разве бы ты оставил меня? — с вызовом спросила она и бросила быстрый взгляд на верхний пролет лестницы, где два существа сражались друг с другом. Защитное поле, окружавшее Сабазия, заметно померкло под натиском страшного зверя, и теперь было бледно-желтым.

Снейп потянул Гермиону за рукав.

— Что там с Сабазием? — прошипел он.

В это мгновение мантикора неприятно закричала и вместе с Сабазием скатилась вниз по лестнице. Змеи оплели животное и, казалось, пытались задушить насмерть. Им, вроде бы, начало это удаваться, и движения существа стали замедляться.

— Ему сейчас не до нас, — коротко ответила Гермиона. — Пойдем, — она схватила его подмышками и рывком дернула на себя, помогая подняться на ноги. — Нам пора.

Оказавшись в вертикальном положении, Снейп скривился от боли и практически повис на Гермионе. Она покачнулась под тяжестью его тела. Несмотря на то, что он был необыкновенно худ, Гермионе было непросто удерживать его от падения.

Снейп обернулся, чтобы самому рассмотреть, что же там происходило, и Гермиона почувствовала, как его костлявые пальцы впились ей в плечо.

Она тоже обернулась и с ужасом увидела, что Сабазий пытался освободиться от подрагивавших конечностей мантикоры.

— Прикончи их, — с трудом произнес Снейп и еще сильнее навалился на нее. Гермионе приходилось напрягать слух, чтобы расслышать его шёпот, перекрываемый звуками извергающегося вулкана и разъяренных существ. — Воспользуйся магией... сотвори адское пламя.

Гермиону охватила паника, но Снейп сжал ее плечо еще больнее.

— Давай, ну же! — отчаянно воскликнул он.

Сабазий поднялся на ноги и стал медленно разворачиваться в их сторону. Рокот вулкана стал еще громче. У нее на глазах Сабазий очень медленно распрямился в полный рост. Его магический

щит все еще мерцал, и Гермионе было видны глубокие порезы на теле. Черная кровь стекала, пачкая остатки одежды, и у его ног образовалась небольшая лужица. Огромный хвост божества, нервно подрагивая, сворачивался в кольца, а потом разворачивался. Гермиона попятилась назад, то ли поддерживая, то ли таща за собой Снейпа.

— Я... я не знаю, как удерживать пламя под контролем, — нервно произнесла Гермиона. — Крэбб чуть не спалил весь Хогвартс, когда воспользовался этими чарами. Мы потом восстанавливали замок на протяжении многих месяцев.

— Грейнджер, — хрипло сказал Снейп, — вспомни где ты находишься! Женщина, произнеси это чертово заклинание!

Сабазий медленно направился к ним, передвигаясь с большим трудом, его нечеловеческие глаза светились безумным пламенем.

— Ведьма, — произнесло божество голосом, усиленным магией, — ты попыталась убить меня!

При каждом движении из огромной ране на животе толчками вытекала кровь. Гермиону передернуло от омерзения, когда она увидела, что из пореза вывалились кишки и повисли плетями вдоль серого чешуйчатого тела.

Постепенно Гермиона взяла себя в руки. "Интересно, почему у него вообще течет кровь? — размышляла она. — Я и не думала, что такое может случится с богом. Разве он не сверхсущество? Что здесь вообще происходит?"

Как во сне, она увидела, что Сабазий поднял руку и навел на них свои скрюченные пальцы.

— Грейнджер! Бренна Илла Элдин! Произнеси ты это дьявольское заклинание. А то нам всем конец! — приказал ей Снейп срывающимся голосом и больно потряс за плечо.

Гермиона вскрикнула, но послушалась и подняла волшебную палочку, направив ее на божество.

— Бренна Илла Элдин! — прокричала она каким-то неестественным голосом.

В ту же секунду Гермиона почувствовала, как необыкновенная сила зародилась в ней. Волшебное пламя прошло через нее и перетекло в палочку. Ее затрясло. Ощущения были просто необыкновенными, восхитительными, пугающими. Смутно Гермиона почувствовала, как рука Снейпа опять сжала плечо, пытаясь вернуть её в реальность.

Огонь был таким горячим, что казался белым. Он ярко осветил помещение, и на стены и потолок упали дрожащие тени. Гермиона пришлось прикрыть глаза. Ее наполнило чувство восторга и собственной силы. Она наслаждалась этой необыкновенной мощью, этим превосходством. Прищурившись, она наблюдала за Сабазием, окруженным бушующим пламенем. Пламенем, которое создала она, Гермиона! Огонь танцевал и извивался, сжимая Сабазия в своем кольце. Как он посмел выступит против нее? Как он посмел пытаться ее убить? Как он посмел причинить вред людям, которых она любила?

Сабазий закричал, и его голос был полон отчаяния, боли и досады. Гермиона с радостью смотрела на то, как божество пыталось спастись от пламени. Оно силилось подняться на хвосте как можно выше и почти достигло потолка целлы, но это не помогло, и огонь охватил его тело. Теперь божество горело, горело заживо, и Гермиона не могла сдержать рвавшийся наружу смех. От этого языки огня становились все горячее, все выше, все неистовее.

Невиданная сила наполняла Гермиону, и она с трудом могла сдерживать пламя и направлять его в нужное русло. Теперь оно охватило тело мантикоры. Огонь перекинулся на стены храма, уничтожая все на своем пути. Картины Аполлона и Меркурия, этих жалких человеческих богов, были поглощены новой силой, и только черная копоть напоминала о их существовании. Пламя вытекало из ее волшебной палочки, заливая божество потоком всепоглощающего гнева, и вот уже от Сабазия не осталось ничего, только черный обгоревший скелет. Гермиона с наслаждением наблюдала за тем, как фальшивый бог был уничтожен темной силой. Постепенно она обратила внимание на то, что происходило вокруг нее.