Перекресток дорог.Книга 1

На конференцию 31 декабря 1901 года никому из севастопольцев не удалось пробраться в Батуми. Но вскоре было получено оттуда новое шифрованное письмо: "31 декабря 1901 года мы праздновали встречу нового года на квартире рабочего Сильвестра Ломджария. Было на торжестве более 30 рабочих, главную роль играл Иосиф Джугашвили или, как у нас принято называть его по кличке "Чапур". Договорились объединить социал-демократические кружки в социал-демократическую группу. Теперь эта группа искровцев переименована в "Организационный комитет". Полагаем назвать его Батумским комитетом РСДРП. А каковы у вас дела и что нового? Литературу и прочее, о чем мы раньше договорились, присылайте…"

В мае 1902 года в Севастополь прибыл рабочий, знакомый с доктором Циплаковым со времени борьбы с эпидемией холеры в Батуми. Он выступил на занятиях кружка на квартире Анисьи Максимович. Это в доме Попандопуло на Азовской улице возле Херсонского моста. Рабочий рассказал слушателям нелегального кружка многое, что видел и пережил в Батуми, откуда выслан полицией.

— Нас, рабочих, в Батуми безжалостно эксплуатируют иноземные капиталисты — Ротшильд, Монташев, Нобель, а также местные заводчики. Без всяких выходных дней приходится взрослым работать по 19 часов в сутки, а детям — до 16 часов в сутки. Да еще нас то и дело штрафуют мироеды, отнимая до половины заработка. Приходится получать на руки не более 60 копеек в день. Ей богу, зарабатываем лишь на хлеб и воду. Тяжело так жить, и невольно возникал вопрос: зачем мы так страдаем? Жизнь наша лишена всякой радости, она лишь представляет собою сплошной путь к могиле. Так не лучше ли умереть не за станком и не рабами, а умереть, борясь за свободу, за лучшее будущее! Такие наши мысли поддерживают социал-демократические кружки в Батуми. Фактически они превратились в низовые социал-демократические организации с подчинением партийной дисциплине, уплатой членских взносов, выполнением кружковцами боевых поручений.

С конца января 1902 года действует Батумская подпольная типография, издавая прокламации и революционные листовки на грузинском, армянском и русских языках, выражая этим интернациональный характер Батумской социал-демократической организации и помогая развертыванию революционной борьбы в деревне.

Батумский комитет РСДРП возглавляет нашу борьбу. Сказать к примеру, он расценил действие управляющего заводом Монташева, кровопивца Тер-Акопова, уволившего рабочего за несколько слов, сказанных шепотом своему соседу по работе, как угрозу простым человеческим правам рабочих, почему и призвал нас к забастовке.

Эта забастовка в начале февраля 1902 года заставила заводчиков пойти на уступки: сокращен рабочий день на два часа, освобождены ранее арестованные забастовщики, уволен кровопивец Тер-Акопов.

Но капиталисты готовились начать контратаку. Ротшильд, например, уволил 389 рабочих по подозрению в революционности. Тогда Батумский комитет РСДРП призвал рабочих к забастовке. В Батум примчался кутаисский военный губернатор Смагин. Он приказал нам прекратить забастовку. Да только рабочие не послушались. Забастовка парализовала работу Батумского порта, прекратился вывоз нефти за границу. Рассвирепевшие жандармы в ночь на 8-е марта арестовали более 30 организаторов забастовки. Но 9 марта мы, по призыву Батумского комитета РСДРП, вышли на политическую демонстрацию. Нас были многие тысячи. И мы с лозунгами "Да здравствует свобода!", "Долой самодержавие!" пошли к полицейскому управлению и к тюрьме. Завязались стычки с полицией, в результате которых были арестованы и заключены в пересыльные казармы 340 рабочих-демонстрантов.

Иосиф Джугашвили предложил возмущенным рабочим Батуми начать немедленно всебатумскую политическую демонстрацию для распространения идей социализма и политической свободы. Более шести тысяч рабочих Монташева, Нобеля и Ротшильда, братьев Рыльских, Хачатурьяна и Пассека, Свиридиса и Каплана с красными знаменами и пением революционных песен двинулись под руководством Иосифа Джугашвили к пересыльным казармам. К нам присоединились еще грузчики порта, кузнецы, табачники и многие другие.

Появился помощник губернатора Дрягин. Он начал ругаться, пригрозил расстрелом. Но мы на залпы солдат ответили контратакой: разоружали солдат, оказывали помощь раненым. И хотя царским властям удалось подавить демонстрацию (15 рабочих убиты, 54 ранены, 493 арестованы и высланы из Батуми), ее значение велико: она показала высокую организованность и сознательность рабочих Батума, дала образец соединения экономической и политической борьбы пролетариата и подготовки рабочего класса к руководству предстоящей революцией. Наша демонстрация оказала сильное влияние на развитие революционного движения в России. И это не только мои слова. Мне пришлось после высылки из Батума поехать вместе со своим товарищем в Рыбинск. Там мы встретились с молодым человеком, окончившим реальное училище в Москве, Константином Цитовичем. Так он, выслушав наш рассказ о героических делах батумских рабочих, сражавшихся с царскими войсками во время политической демонстрации, воскликнул: "Решено! Я вступлю в Рыбинскую организацию РСДРП и всю свою жизнь посвящу борьбе за те идеалы, во имя которых батумские рабочие не испугались угроз помощника губернатора Дрягина и самих ружейных залпов, пошли на смерть, но не отступили!" Вот какое дело, товарищи! А как у вас, в Севастополе, идут дела. Мне очень хочется послушать рассказ об этом на сегодняшнем занятии кружка…"

Доктор Циплаков предоставил слово Анисье Максимович, и она, волнуясь и краснея, что должна сидя говорить для кружковцев и для гостя из Батуми (Был ведь почти последний месяц ее беременности), сначала поблагодарила гостя за все рассказанное им и за такую его убежденность в правоте дела рабочего класса, что хочется обнять его и расцеловать. Потом она показала записку, переданную ей сидевшим неподалеку красивым парнем в форме ученика реального училища, и сказала:

— Вот на этом листочке из ученической тетради Вячеслав Шило изложил свою клятву, что до конца своей жизни будет служить революции, отомстит царским палачам за кровь батумских рабочих, за поруганную свободу севастопольских революционеров, заключенных царскими властями в тюрьму за распространение среди рабочих, матросов и солдат революционных прокламаций и листовок. Вот перед вами автор этой клятвы. В его лице юность двадцатого века пополняет ряды борцов за свержение самодержавия, за социализм…

Вячеслав встал. Глаза его сияли, лицо заливала краска возбуждения, пальцы были сжаты в кулаки.

— Да, товарищи, я клянусь в верности революции, прошу рекомендовать меня в партию социал-демократов. Я взволнован не менее московского реалиста Константина Цитовича, который отметил свое уважение к батумским рабочим и их политической демонстрации вступлением в Рыбинскую организацию РСДРП.

Все участники кружка стоя аплодировали реалисту. Анисья подошла к нему, обняла и поцеловала. У нее и Вячеслава при этом замерцали на ресницах слезы радости и восторженности.

— Никогда, товарищи, не пересохнет море нашей революционной силы, так как непрерывно впадают в нее реки из таких вот товарищей, как наш гость из Батуми, как реалист Вячеслав Шило, как тысячи и тысячи подобных им, — продолжала Анисья. — Мы рады, что в Батуме оформился и так энергично действует социал-демократический комитет. Но и Севастополь не отстает. Наш "Севастопольский рабочий союз" уже установил связи с редакцией газеты "Искра". Там печатаются корреспонденции из Севастополя. У меня под рукою "Искра" за 15 февраля 1902 года. В ней рассказано об адмирале Феодосьеве, который занимает пост градоначальника и командира Севастопольского порта. Послушайте, что написано в газете: "Феодосьев был одним из самых деятельных в компании казнокрадов. Его рыло было сильно в "угле", но углем он не довольствовался: будучи командиром броненосца "Двенадцать апостолов", он тянул оттуда всякую утварь, материалы — словом, все, что мог. Недаром матросы острят, что из "12 апостолов" он украл одиннадцать".

Наши товарищи не только пишут в "Искру", но и ведут решительную борьбу за овладение думами и делами народа, просвещая его и в кружках, и голосом на собраниях, и распространением листовок, брошюр, прокламаций. В полученном нами номере "Искры" за 10 марта 1902 года имеется отчет о некоторых севастопольских событиях: "После нового года между севастопольскими рабочими разошлась новая прокламация, призывающая к борьбе против царского самодержавия. У матросов в экипажах и на военных судах стали производить поголовные обыски с особой тщательностью: вызывают команду на верхнюю палубу, строят ее и каждого по порядку ощупывают. В это же время в кубриках обыскивают скудные пожитки матросов…"

Когда командующий Севастопольским военным портом контр-адмирал Лещинский приказал отменить дополнительную надбавку за сверхурочные работы на предприятиях адмиралтейства и разрешил администрации удлинять рабочий день без дополнительной оплаты, мы распространили 19 и 20 февраля 1902 года в городе и в портовых мастерских листовки "Севастопольского рабочего союза". Было в них рассказано, что администрация нарушает фабричный закон от 2 июня 1897 года, предусматривающий оплату каждого часа сверхурочной работы в полуторном размере. Листовка призывала к забастовке и ссылалась на токарей слесарно-сборочной мастерской, которые уже дружно выступили против приказа Лещинского, потребовали от начальства исполнять закон о сверхурочных работах и их оплате.

И началась забастовка. Но проявилась недостаточная сплоченность, рабочие поддались лживым обещаниям администрации, согласились продолжать работу и в вечерние часы.

Пришлось провести дополнительную работу среди рабочих. В результате этой работы группа молодых рабочих слесарно-сборочной мастерской снова поставила вопрос перед администрацией адмиралтейства и о сверхурочной работе и оплате за нее по закону, и о безобразном поведении некоторых чинов в мастерской, особенно старшины Андрейченко. Этот человек не только оскорбительно вел себя по отношению к рабочим, но и обсчитывал их, присваивал себе часть заработка рабочих.

Главный инженер-механик Пастухов, покровительствующий старшине и участвующий в присвоении рабочих денег, объявил жалобу молодых рабочих "неуважением к начальству" и уволил с работы всех авторов жалобы.

"Севастопольский рабочий союз" ответил на эту репрессию своей листовкой и призывом поддержать молодых рабочих. Администрация адмиралтейства устроила 4 марта массовые обыски, отбирая у рабочих листовки. Тогда рабочие в массовом порядке собрались у памятника адмиралу Лазареву на площади флотских казарм. Полицейские пригрозили стрельбой, на что рабочие ответили градом камней. Это видели матросы из-за решетчатой ограды и кричали рабочим ободряюще: "Землячки, начинайте, пойдем и мы за вами!"

Полиция и жандармерия свирепствовали, производили аресты. Но рабочий класс не склонял головы. 10 марта на похороны уважаемого всеми токарного мастера Корнилова Степана собрались многочисленные группы рабочих порта, чтобы отдать честь любимому мастеру и человеку, сочувствовавшему социал-демократам. Хотелось на могиле его сказать, за что борются передовые рабочие, хотелось проводить этого человека в последний путь по улицам Севастополя не с попом, а с алым знаменем и пением "Марсельезы". Да, очень хотелось. Но, учитывая большие силы полиции, жандармерии и некоторых войсковых команд, сосредоточенных по дороге на кладбище, "Севастопольский рабочий союз" был вынужден отменить эту демонстрацию. Стало нам известно, что какие-то провокаторы проникли в нашу среду и обо всех наших планах, связанных с подготовкой демонстрации, сообщили жандармерии.