Перекресток дорог.Книга 1

— А ты меня с ним познакомь, — сказала Анисья. — Только не сразу, а потом, когда я скажу. И понаблюдай за ним повнимательнее, чтобы не получилось как со стекольщиком Тихоном…

— Я уверен, что Васильев — это наш человек. Но наблюдать буду. Кто его знает, как может у человека душа искривиться…

— Ну, ладно, о Батуме еще расскажи побольше. Это же очень интересно и нужно…

— Конечно, я не успел все рассмотреть в Батуме: и времени недостаточно и поле обозрения очень велико, не охватишь глазом. Но и то, что пришлось увидеть и обдумать, позволяет мне сказать: Батумский комитет РСДРП уверенно идет ко второму съезду партии. Он уже одобрил программу предстоящего съезда и послал свое заявление организационному комитету с выражением своего твердого права представлять на съезде Батумскую организацию РСДРП. Я видел оттиск печати, в овале которой четко видны слова: "Кавказский социал-демократический рабочий союз. Батумский комитет РСДРП".

— И мы скоро сделаем такую печать! — твердым голосом, прервав рассказ Вячеслава, сказала Анисья. — У нас есть люди, способные сделать печать.

— Да, конечно, мы сделаем печать! — подтвердил Вячеслав и тут же, вспомнив что-то, добавил: — Товарищ Шкляревич, провожая меня из Батуми, просил обязательно сказать тебе, что по сведениям, поступившим к нему, в начале будущего года или весною должно состояться совещание представителей социал-демократических организаций в Крыму. К этому времени необходимо как возможно больше укрепить социал-демократические организации в Севастополе, на флоте и в войсках. От Севастополя необходимо послать на совещание действительных "искровцев", чтобы избрали на второй съезд достойного и верного делегата.

— Да, придется поработать, как говорится, без устали, — сказала Анисья. — Времени осталось не так уж много: второй съезд РСДРП состоится, наверное, летом 1903 года…

И опять начались у Анисьи и ее товарищей по нелегальщине тревожные дни, бессонные ночи, посвященные собиранию и сплочению сил "искровцев". На Новогоднее собрание матросов в Ушаковой балке пришли представители военной Севастопольской организации РСДРП, члены городской организации. Были здесь и представители Крымского Союза РСДРП, прибыл, по приглашению Анисьи, Шкляревич. Он и Анисья выступали со страстными речами, излагая "искровскую" программу предстоящего второго съезда РСДРП, знакомя участников собрания с важнейшими событиями в ряде городов страны, в том числе и в Батуме, Одессе, Николаеве, Курске, Харькове.

Подавляющее большинство участников собрания одобрило программу Второго съезда РСДРП. Фактически на этом собрании окончательно оформилась социал-демократическая организация на Черноморском флоте.

Через несколько месяцев, в мае 1903 года, в Крыму состоялось широкое совещание социал-демократических организаций. От Севастопольской организации выступала там Нина Николаевна, то есть Анисья, с изложением своего понимания программы и тактики газеты "Искра".

Признав правильность этой программы и тактики, совещание решило послать своего делегата на Второй съезд РСДРП.

На совещании был и Шкляревич. Он сообщил о крепнущих связях социал-демократов Севастополя и Батума, Рассказал, что еще в марте 1903 года успешно работал первый съезд Кавказского Союза РСДРП. На нем избран от Батумского комитета РСДРП с двумя решающими голосами на второй съезд РСДРП делегатом Аршак Карапетович Зурабов. Этот человек участвовал в революционном движении с 1892 года.

Второй съезд РСДРП состоялся в июле-августе 1903 года. Он принял программу и устав партии, избрал центральные руководящие органы партии. Ленинская платформа получила большинство голосов, почему и сторонники принципов и тактики старой "Искры" стали называться большевиками, а их противники — меньшевиками.

Конечно, появились большевистские и меньшевистские течения в социал-демократических организациях городов Российской империи. В Севастополе, например, военная социал-демократическая организация во главе с Ниной Николаевной целиком встала на большевистские позиции, а вот в городской Севастопольской организации меньшевики имели большой перевес. Активным защитником меньшевистской позиции был отставной прапорщик Михаил Серафимов (Об этом человеке, перешедшем на меньшевистские позиции после второго съезда РСДРП и бежавшем потом в Батум, уже говорилось на предшествующих страницах, так что повторяться нет смысла. Но об одной детали следует сказать: М. Серафимов однажды случайно заметил список адресов и явок, хранимых его женой по поручению Нины Николаевны, переписал их себе, как он выразился, "на всякий случай". И эти адреса годились ему в Батуме, где он был принят под видом большевика…)

Меньшевистские позиции Михаила Серафимова были причиной его разрыва с женой, так как Екатерина Ивановна Серафимова категорически возражала против взглядов своего мужа, даже заявила свой протест против него в одной из личных бесед с Анисьей.

Воюя с меньшевиками и активно пропагандируя решения второго съезда РСДРП в Севастополе, Анисья и ее боевые товарищи неутомимо восклицали:

— Наконец-то, второй съезд РСДРП создал первую на земном шаре партию нового типа, партию большевиков. Есть партия, партия Ленина! Она поведет нас к решительным боям и победам!

3. ПЕРЕД БУРЕЙ

Решения Второго съезда РСДРП оказались той живительной силой, которая наполняла мускулы и ум, волю всего передового в Российской империи и вдохновляла на решительную борьбу с царизмом и всем укладом жизни в стране. Борьба эта вспыхивала то там, то здесь, в других местах и вовлекала в свое русло все большее и большее количество народных масс.

Становилось все более очевидным, что страна оказалась на рубеже перед бурей. И одним из сигналов такого предбурья было событие на учебном крейсере "Березань", где действовала группа социал-демократических функционеров, получивших через Анжелику Максимович и через Ивана Криворукова задание Нины Николаевны по работе среди матросов крейсера.

Шло лето 1903 года. Крейсер "Березань", посетивший Батум и Сухум, получил приказ возвратиться в Севастополь. Настроение матросов было воинственное. Им рассказали агитаторы социал-демократы о решениях Второго съезда РСДРП, о необходимости борьбы за свои человеческие права. Рассказали и о том, что офицеры крейсера обворовывают матросов, кормят их гнилыми продуктами, червивым мясом, а расход выводят по высшему классу. И вот за счет такого ограбления матросов драконы строят свои роскошные дома, а тружеников-матросов затаптывают в грязь и бесправие.

Матросы с возрастающим гневом и вниманием слушали различные истории, сообщаемые им агитаторами, и бывшие в жизни не только на "Березани".

Рассказ о полтавчанине Александре Торянике матросы заставили агитатора повторить дважды.

Дело было в том, что Александр Торяник, отслужив положенный по закону срок матросом, начал работать по найму в Севастопольском военном порту. Этот талантливый человек изобрел прибор для автоматического управления кораблями. Он показал этот прибор начальнику порта полковнику Ивкову. А тот, поняв огромное значение изобретенного прибора, отнял его и спрятал у себя, а изобретателя приказал арестовать и судить за воровство казенного имущества. Он так и написал военному суду: "А. И. Торяник вор-рецидивист, опасен для России, так что судите его без снисхождения…"

Военный суд заключил Торяника на четыре года в арестантские роты, где и умер изобретатель от непосильного труда и перенесенных издевательств начальства. Зато полковник Ивков объявил себя изобретателем отнятого у Торяника прибора, получил от государства десять тысяч рублей наградных и чин генерала.

— Да разве один Ивков губил нашего брата-матроса, — продолжал агитатор слушавшим его в кубрике матросам. — Разве он один богател на грабеже народа? Не-е-ет, таких драконов в России развелось туча тучей. Вот, к примеру, подрядился толстосум Максимов строить Александровский док. И обворовал он рабочих, казну. Тысячи рублей заложил в свой карман. Приедем в Севастополь, товарищи мои дорогие, мы вам покажем роскошный особняк, построенный этим мошенником в центре города. А еще и за городом Максимов построил роскошную дачу с большим фруктовым садом, виноградной плантацией и винным подвалом с бочками золотистого и душистого вина… А чтобы покончить с господством разных негодяев, надо подниматься на борьбу с царизмом под руководством созданной Лениным социал-демократической партии большевиков. А еще вы послушайте, что расскажет вам возвратившийся на крейсер из побывки в Батуме наш товарищ-матрос.

Встал широкоплечий грудастый человек в полосатой тельняшке. Заговорил он глуховатым баском, гневно и убежденно:

— Своими глазами я все это видел, о чем вам скажу. Как раз случилось это, когда члены Батумского комитета РСДРП начали активно разъяснять рабочим и солдатам решения второго съезда РСДРП и призывать народ к борьбе с царизмом. Жандармские власти взбесились. Начались аресты, преследования. А рабочий Сильвестр Ломджария, у которого я приютился на несколько дней в рабочем предместии — в Барцхане, был совсем убит провокаторами. А знаете, кто был этот человек, убитый жандармскими провокаторами? Он был рабочим на заводе Ротшильда, где еще в 1890 году начал свою революционную деятельность, а потом стал одним из основателей Батумской социал-демократической организации. Жандармы думали, что, убив Сильвестра, они запугают всех рабочих и заставят их молчать. Но рабочие не испугались. Батумский комитет РСДРП превратил похороны своего члена в большую политическую демонстрацию. Многие тысячи рабочих участвовали в ней. На кладбище, у могилы Сильвестра, выступали с гневными речами и клялись все свои силы отдать революции ораторы — русские, грузины, армяне и других наций. Вот, товарищи, как надо действовать, не зная страха. Так почему же мы, на крейсере, миримся со своими драконами, боимся дать им отпор?!

— А вот и нам назрела пора начать отпор, — послышался взбудораженный голос вошедшего в кубрик матроса, дежурившего в камбузе. Он развернул тряпицу с куском мяса и начал подносить рыжеватую массу к носам матросов, сердито выкрикивал:

— Нюхайте, братва, нюхайте эту харч! Нюхайте! Опять червятину в котел заложили… Наши ребята уже побежали и по другим кубрикам. Все должны знать и против червятины выступать…

— На палубу-у! — скомандовал кто-то. И, грохоча ботинками, толпы матросов накопились на палубе крейсера. Там уже был окружен матросами интендант-офицер, ведавший снабжением корабля продуктами питания.

Некоторые матросы, помяв офицерскую фуражку, отшлепали офицера по его толстым щекам. Другие поддавали кулаками под ребра так, что офицер икал и стонал.

— За борт его, за борт! — слышались голоса. — Пусть он от Сухума до Батума на буксире плывет. Линек ему на шею…

Примчавшийся на шум командир крейсера, окруженный вооруженными офицерами, начал угрожать отдачей мятежников под суд. Тогда разразился такой ураган матросских криков и топота, что командир поспешил зажать ладонями уши.