Лица

У летчиков нет могил. Они лежат не в гробах, украшенных венками, а в исковерканных кабинах боевых машин, безымянно и одиноко, и если есть цветы над их головами, то только те, что слепо дарит им природа. Домой этим летчикам посылали не похоронки, а извещения о том, что они пропали без вести, потому что редко кто из товарищей в пылу сражения успевал заметить, куда упал самолет, и удостоверить факт гибели. Архивы до сих пор хранят фамилии не вернувшихся на базу: младший лейтенант Юрий Гаврилюк, лейтенант Дмитрий Чупринский, младший лейтенант Лилия Литвяк, младший лейтенант Валерий Аввакумов — десятки фамилий, имен: Павел, Григорий, вновь Павел, Иван, Семен, опять Григорий, и Георгий, и Валентин, Василий, Тамара, Нина, Сергей, Вениамин… Прошло тридцать с лишним лет с того момента, когда они не вернулись, я не вернутся уж теперь никогда, но даже сегодня нельзя сказать, что они погибли смертью храбрых. «Пропали без вести». Какая несправедливость!

И тем она острее воспринималась Валентиной Ивановной, что была исправима. Человеческая память хранила множество данных: там, за околицей села, упал когда-то самолет, и там — за оврагом, и на опушке леса, и у дороги, и на склоне холма… Выросли дети, видевшие гибнущие самолеты, думала Валентина Ивановна, изменилась земля, поля вспаханы и засеяны, построены здания над прахом погибших, и бани, и школы, и скотные дворы, и просто выросли деревья, и под всем этим лежат Валентины, Лилии, Павлы, Сергеи, которые, кажется, слышат и знают, что никто их не ищет, ничья рука к ним не добирается, ничье сердце при этом не трепещет.

После той памятной встречи с Кожедубом круто изменилась методика поиска, потому что изменился смысл существования «РВС». Первый экспедиционный отряд в составе десяти школьников и девяти школьниц вышел на раскопки самолета, упавшего, по словам местных жителей, недалеко от дороги. Ребята прошли строем по главной улице Мариновки с развернутым знаменем и под грохот барабана, но самой отличительной чертой их были теперь лопаты и засученные рукава рубашек. А вечером, когда они, усталые, возвращались в походный лагерь, местные жители стояли вдоль улицы и смотрели на них задумчивыми глазами. Какие-то женщины, охнув, вдруг кинулись по домам, а потом догнали отряд, пытаясь сунуть ребятам пирожки и фрукты.

Ничего они в то первое лето 1971 года не нашли — сказалась неопытность. Но так ли уж «ничего» они не нашли, если не только растревожили сердца посторонних людей, но и разбудили собственные?