Лица

ПРИМЕТЫ ГЕРОЯ

Представьте, читатель, вы стоите на дороге с поднятой рукой. Останавливается грузовая машина, и на вас смотрит из кабины лицо: хитринка в глазах, усталая улыбка, кепочка на голове и мазутное пятно во всю щеку. «Подвезете?» — «Прошу!» Вы — рядом, неторопливый разговор, монотонная дорога, и вдруг сельповская столовая у обочины, и шофер вспоминает, что с утра ничего не ел: «Надо бы подрубать щец!» Он выходит из кабины. Высок ростом, широк в плечах, пиджак, наверное, шестидесятого размера, — ну прямо всем шоферам шофер!

Я нашел Пирогова не сразу.

Сначала я стоял на новом мосту через Волгу, который соединяет Энгельс с Саратовом. Мимо меня, несмотря на зимнее время года, проходило не менее трехсот машин в час — московские, бакинские, ереванские, кишиневские… А в моем кармане лежал блокнотный лист, на котором были обозначены приметы будущего героя очерка. Еще раньше, в редакции, по статистическим столбцам мы высчитали портрет «среднего» шофера, которого мне предстояло теперь найти. Возраст — 25—35 лет, образование — 7 классов, стаж работы не менее пяти лет, наезд — тридцать тысяч километров в год.

Как вы понимаете, через полчаса на мосту образовалась пробка, а через час я понял, что избранный мною метод — попытка с негодными средствами. На следующий день, сменив тактику, я сидел в кабинете начальника одной из автоколонн Саратовского управления В. И. Халайджи. Копаясь в личных делах, мы подбирали кандидата для очерка. И тут вошел Пирогов, чтобы подписать какие-то документы. «Больше не могу! — говорил в это время Халайджи страдальческим голосом. — Честное слово, каждый из них типичен! У меня пятьсот шоферов, берите любого! Вот его!» И показал на вошедшего.

Еще ничего не зная о Пирогове, я подумал и согласился. Потом выяснилось: ему 35, водитель 1-го класса, стаж работы — 19 лет, образование — семилетка, за год наезжает на своем бензовозе почти сорок тысяч километров… Что еще надо?

Когда начинаешь думать о том, какая профессия самая распространенная, на память приходят продавцы, учителя, токари — только не шоферы. Даже наблюдая очень большое количество машин, движущихся по улицам крупных городов, мы почему-то абстрагируемся от того, что за каждой баранкой сидит живой человек. Вот так, глядя кинофильм, мы вспоминаем о киномеханике лишь тогда, когда у него рвется лента, и лишь для того, чтобы крикнуть: «Сапожник!» — подумайте только, даже не «киномеханик», а «сапожник».

Статистика все расставляет по своим местам: если киномехаников у нас тысячи, то счет шоферам идет на миллионы…