О массовых празднествах, эстраде, цирке

Коненков для цирка

Одной из серьезных задач, стоящих перед Театральным отделом и Центротеатром, является реформа цирка.

Что бы там ни говорили, а цирк является необыкновенно популярным в массах зрелищем. Кажется, никому не приходит в голову просто махнуть на него рукой, закрыть цирк или вполне предоставить его самому себе. Это значило бы, что мы, орган Рабоче-Крестьянского правительства, столь высоко ценящий Красную Армию, не обращаем внимания как раз на те зрелищные учреждения, которые буквально переполняются рабоче-крестьянской и красноармейской публикой – пока в гораздо большем процентном отношении, чем зрительные залы театров.

Секция цирка, надо отдать ей в этом справедливость, старается, несмотря на трудное время, двигаться по этому пути. Программы цирка в настоящее время очищены, облагорожены. В открытом уже цирке имеется попытка создания пластическо-символического революционного действа, которое, несмотря на некоторые недостатки, имеет и несомненные достоинства и в данном случае намечает кое-какие дальнейшие пути развития цирка, что было в свое время отмечено в рецензии нашего журнала.

К открытию Второго цирка Секция задумала нечто несравненно более ответственное, художественное и важное.

Один из лучших скульпторов России, тов. С. Т. Коненков, предложил еще к Октябрьским празднествам (что, к сожалению, оказалось неосуществимым) дать для цирка серию живых статуй, так сказать, слепленных из настоящих, живых человеческих тел – частью неподвижных, частью монументально двигающихся и иллюстрирующих собою миф о Самсоне1.

Миф о Самсоне – один из чудеснейших в сокровищнице народной поэзии. Титан, защищающий свободу своего народа, побежденный женским коварством, униженный и ослепленный, находящий в себе силы для того, чтобы разорвать свои цепи и победить, – это одна из вечных песен борьбы за свободу. Как известно, мифом этим окутаны солнечные явления – вечная борьба света и тьмы.

Конечно, при постановке этих групп в цирке дело несколько изменится – отчасти к лучшему, ибо репетиция происходила в студии Коненкова при неблагоприятных в некоторых отношениях условиях; но, с другой стороны, в огромной зале цирка зрелище может выглядеть мельче, пластические детали ускользнут. Не предрешая того психологического веса, который будет иметь измененное в смысле обстановки зрелище, я должен сказать, что то, что я видел, было прекрасно.

В девяти группах, частью многолюдных, частью однофигурных, ярко рисуются важнейшие моменты мифа.

Самсон, побивающий филистимлян ослиной челюстью; заговор против него, попытка связать его. Победа над богатырями, посланными с этой целью, опьянение его Далилой, открытие им секрета силы своих волос, пленение его, слепота и унижение, отросшие волосы и проверка своей новой силы – финал.

Такой чисто цирковой элемент, как силачи и борцы, нашел здесь свое неожиданно прекрасное применение. Я, по правде сказать, никогда не думал, что эти люди – в данном случае артисты Ярош, Урс, Пафнутьев и Быстров – смогут быть так покорны воле художника, чтобы сделать свои тела мягкими, как глина, или словно высеченными резцом ваятеля. Сами по себе тела благородно развиты и в талантливых постановках Коненкова доставляют настоящее восхищение взору.

Но рядом с замечательным пластическим достоинством, замечательной игрой мускулов, интересных ракурсалий – одним словом, чисто скульптурных достоинств, нельзя не отметить достоинств драматических и поэтических. Работа произведена громадная, все аксессуары – костюмные, бутафорские – были сделаны самим Коненковым.

Потребовался длинный ряд репетиций для того, чтобы, так сказать, выявить в исполнителях мускульную память и заставить их со сверхбалетной точностью изображать собою скульптуры.

Я не знаю точно, когда сможем мы открыть Второй цирк, ибо вопрос этот связан с вопросом топливным и другими тяжелыми сторонами нашего театрального быта, но я от души желаю, чтобы этот спектакль скорей был представлен массам.

Вращающиеся скульптуры эти мыслимы главным образом в цирке. Это – настоящий цирковой номер, но номер того цирка, о котором мы можем мечтать, цирка исключительно благородной красоты, умеющего непосредственно связать физическое совершенство человека с глубоким внутренним содержанием.

Я уверен, что Коненков вплетет этими группами новый лавр в свой венок и что цирк этой постановкой делает серьезный шаг вперед.

1919 г.