Москва криминальная

ЛОВУШКА ДЛЯ ЧЕЛНОКОВ

…В комнате, в которую привели очередную жертву и где с головы сняли мешок, практически не было никакой мебели. Вадим еще раз горько пожалел о том, что вообще связался с ролью курьера. Ведь работал тихо-спокойно, но жена заявила, что денег недостаточно и что будущего ребенка она не сможет одевать в грязные тряпки, что есть у них дома.

— Хочешь иметь ребенка, — выговаривала она, сидя на кухне — то будь добр деньги зарабатывать. А то на твои крохи еле сводим концы с концами. А ты представляешь, сколько ребенку потребуется денег на питание и одежду? У всех мужья как мужья, а у меня чудо в перьях. И кому твои два высших образования сейчас нужны? Вон у Катьки муж вообще имеет восемь классов образования, так он себе несколько палаток на рынке открыл. Собирает деньги и катается с Белорусского в Германию или Чехию. Теперь стал уважаемым человеком, не то что ты. Так что решай.

И он решил. Продал свою любимую видеокамеру, коллекцию раритетных значков, золотой перстень — фамильную реликвию и, разузнав о рыночном спросе, отправился за товаром.

Купил все, что планировал. Даже где-то взял дешевле, чем ему говорили. По самым скромным подсчетам его поездка должна была не просто окупиться, но и дать хорошую прибыль в долларах. Вот тогда-то жена не скажет ни слова.

В купе он оказался один. Любезная проводница, приносящая чай, проявляла необыкновенную заботу. Расспросила о семье, о поездке. Посетовала на то, что сейчас в стране много бандитов и надо держать ухо востро и не доверять никому.

Было скучно. Но в Минске в его купе подсел интеллигентный мужчина, который представился Николаем Ильичом. Он тоже расспрашивал о семье, а когда узнал, что Вадим впервые ездил за рубеж, достал из «дипломата» бутылку и предложил выпить.

— Думаю, что эта поездка тебе запомнится на всю твою оставшуюся жизнь, — поднял тост Николай Ильич. — И если еще поедешь, то не забывай, что рэкет у нас в стране сильная организация. И что у них есть свои люди не только среди других челноков, но и среди милиционеров.

— Ну, что это вы в такой день о грустном, — вставил Вадим.

— Почему это о грустном, — улыбнулся Николай Ильич. — Рэкет — это наша жизнь…

В комнате из-за тяжелых бордовых штор, несмотря на день, было темно. И очень душно, хотя, судя по доносящимся с улицы звукам и чуть оттопыренной вверху шторе, была открыта форточка. Вадиму не под силу ни громко закричать, ни разбить чем-нибудь тяжелым окно. Он увидел в зеркале, что рот ему эти «быки» заклеили обыкновенным прозрачным скотчем, не забыв при этом засунуть небольшой кляп из его же носового платка. А единственный в комнате табурет был на весьма дальнем от него расстоянии.

Когда глаза немного привыкли к темноте, Вадим осмотрелся и попытался оценить обстановку. Небогатая мебель, фрагменты разноцветных обоев на стене да холодная батарея свидетельствовали, скорее всего, о том, что его держат в каком-то пустующем доме, присмотренном заранее для подобных мучений.

— …Это все несложно. Туда и обратно. Потом все продал и баксы в кармане посчитал, — стоит в его ушах голос жены.

— Ну что, Вадик, — в полоске света из-за открывшейся двери появляется один из похитителей в темной маске с прорезями для глаз, — тебя никто искать не собирается. У ментов сейчас много молодых понабирали. А мы уже твоей жене и твоим соратникам по базару свои требования выдвинули, если не согласятся — получат твою голову. Шутка…

Когда ближе к вечеру Вадиму чертовски надоел вид этих обшарпанных обоев в полупустой комнате, а руки стали неметь, в ответ на громкое мычание зашел еще один его похититель. Без маски и в костюме. Тот самый Николай Ильич.

— Хотели заработать по-легкому деньги — терпите. — Он пододвинул выцветшую табуретку поближе. — Я же вам говорил, что сопротивляться нам нет смысла. У нас все схвачено. Даже в тех структурах, в которые может обратиться ваша супруга…

Как Вадим и предполагал, его поиск не прекращался ни на секунду. Сотрудники РУБОПа, казалось, делали все возможное и невозможное. Уже ближе к вечеру они не только четко знали, где его содержат, но даже и в какой комнате. Правда, об этом он узнал чуть позже, а пока свою преждевременную победу праздновали его похитители.

Грохот выбиваемой двери, звон разбитого оконного стекла, негромкий, но убедительный мат да команда всем лечь на пол, которую Вадим при всей своей готовности исполнить не может, вселяют оптимизм. Люди в масках и с автоматами врываются в комнату, и Вадим видит, как они надевают наручники на его похитителей. Их обыскивают, а затем волокут к двери. А Вадим обретает долгожданную свободу.