Москва криминальная

ИЗ ОФИЦЕРОВ — В БРИГАДИРЫ

— Еще долго трястись по этим ухабам? — пытаюсь разговорить шофера и хоть как-то узнать о предстоящей встрече. — Устал за сегодняшний день кататься на чужих машинах. А быть может, даже и ворованных.

— Как приедем — скажу, — грубо прерывает меня Андрей. — А что касается машин, то все чистые. Никто не будет рисковать из-за этого металлолома свободой. И хватит болтать. Я тебе не справочное бюро.

Еще несколько километров, и мы сворачиваем с основной дороги. Разбрызгивая огромные лужи, устремляемся по проселочной дороге через небольшое поле к ближайшему лесу. Еще через пять минут впереди показались огоньки какого-то поселка. Фары освещают огромный кирпичный забор двухэтажной дачи и двух серых мрачных рыцарей у ворот. Их гипсовые силуэты как бы предостерегают любого встречного, что любопытным туда путь заказан.

Пока ворота не открылись, я осматриваю это архитектурное творение. Красивое здание, как говорили раньше, из стекла и бетона, больше напоминает деловой офис или цэковскую гостиницу, чем дачу. На втором этаже вовсю горит свет, по всему видно, что нас ждут.

Охранник, появившийся возле ворот и встречающий нас, всем своим видом показывает, что готов, как и огромный пес у его ног, защитить хозяина даже ценой своей жизни. Но о том, что свою жизнь он ценит дорого, напоминает небольшой автомат, видимо израильского производства, висящий у него на плече.

Мощные прожектора освещают не только площадку перед центральным входом, но и прилегающую территорию. Сделано все без особого выпендрежа, но со вкусом. Небольшие тепловые датчики, мигающие красными лампочками на верхушках столбиков забора, видимо, все держат под контролем.

Наша машина останавливается возле дома, и Андрей провожает меня по винтовой лестнице на второй этаж. Как я и предполагал, дом, скорее всего, снят на время у кого-то из новых русских. Об этом в первую очередь, кроме всей электронной охраны, напоминает обилие на стенах гостиной фотографий отдыха какой-то молодой пары на фоне пальм, а также схемы генеалогического древа дальних предков, видимо, хозяев этого дома.

Встречающий меня в гостиной мужчина ничем особым не выделяется. Высокий, худощавый, с маленькой окладистой бородкой. Одет без особого шика: джинсы, синяя джинсовая рубашка, бледно-синий пуловер. На ногах красивые дорогие туфли. Как я понял, это у него вместо тапочек. На вид ему чуть больше сорока, ладная фигура и хорошая выправка выдают в нем бывшего офицера.

— Мне нравятся ваши публикации, — неожиданно начинает разговор мой новый знакомый. — Ведь «Красная звезда» — газета моей молодости, да и всегда приятно прочитать о своих однокашниках. Они уж все, наверное, в полковничьих погонах щеголяют.

Он подходит к столу и открывает большую черную папку со скоросшивателем. На стандартных листах наклеены газетные вырезки. Успеваю обратить внимание на несколько десятков своих творений.

— Говорю, что знаком с вами, не ради красного словца, — улыбается хозяин дачи. — А теперь и вы можете познакомиться. Так как вы моложе меня всего на несколько лет, то можете меня звать просто Николай.

Крепкое рукопожатие. На первый взгляд, обыкновенный мужик, как говорят в милиции, без особых примет. Да и вряд ли с первого взгляда напоминает руководителя преступной группировки.

Уютно расположившийся в мягком кожаном кресле с бокалом вина в руке Николай больше напоминает преуспевающего бизнесмена. Чувствуется, что популярности этот человек не ищет и, вполне понятно, не ищет скорой встречи с сотрудниками милиции. Но ему встреча со специальным корреспондентом нужна. Его интересуют настроения в армии, то, что думают в войсках о нынешнем положении офицерского корпуса. Какие настроения у военнослужащих, прошедших Чечню и Таджикистан.

Разговора со мной он не боится. Для конспирации есть все — поручители из Москвы, усиленная охрана.

Николай, отхлебнув из бокала вина, жестом предлагает и мне присесть к небольшому столику с фруктами, соком и вином. Пока один из его «адъютантов» демонстрирует набор вин, хозяин расспрашивает об армии, о работе в редакции и конечно же о ситуации вокруг Чечни.

Как я понял чуть позже, все эти вопросы не из праздного любопытства: в недалеком прошлом он сам окончил высшее пограничное училище КГБ СССР в Москве, но вот в армии не остался. Уже в звании лейтенанта написал рапорт на увольнение. Пришлось расстаться с комсомолом и оказаться на гражданке чуть ли не с «волчьим билетом». Отец из дома в буквальном смысле выгнал, мол, не нужен мне такой сын. Мать втихаря сунула в руку пять сторублевок — на первое время.

Из их небольшого города пришлось уехать. Перебрался в Москву. Работал на предприятии ночным сторожем. В горбачевский период ушел в бизнес, держал свои несколько палаток на Таганской площади. Позже, уже при Ельцине, прогорев с видеокассетами и водкой, ушел в охрану.

Бывшего офицера взяли буквально с распростертыми руками. Еще бы: и исполнительный, и с оружием умеет обращаться.

Начал с того, что его поставили охранять одну из многочисленных частных дискотек. Работал исправно, не вызывая нареканий у руководства. Но понял, что хозяева танцплощадки платят каким-то неизвестным ребятам, чуть старше его. А когда один раз они попытались не заплатить, ночного сторожа сильно избили, а помещение дискотеки сожгли. Тогда в огне погибло оборудование на десятки тысяч долларов США. Возможно, именно тогда Николай и решил бросить все и начать свой бизнес. Сколотить свою мини-бригаду.

Возвратился в родной город. Уже там узнал, что отец умер. Горе помирило Николая с матерью. Возвратился под родную крышу. Чуть позже, на встрече выпускников, встретил своего закадычного друга Сергея. Тот, несмотря на молодой возраст, уже имел две судимости. Через него вышел еще на нескольких друзей. Так было положено начало созданию преступной группы.

Сначала решили зарекомендовать себя в районе. Для этой цели первым делом обложили данью несколько десятков коммерческих палаток. Продавцы всерьез своих новых покровителей не приняли. Более того, сразу же сообщили своим «крышам» о новых нахлебниках. На разборку Николай со своей командой приехал уже вооруженный. Когда все аргументы были у обеих сторон исчерпаны, в ход пошли автоматы.

На следующий день свой человек Николая в местной милиции сообщил о результате разборок — двое убитых и шесть раненых. За определенную сумму даже удалось замять уголовное дело. А всю остальную работу завершила людская молва.

Сейчас о своей команде Николай знает достаточно, но, в отличие от своего первого набора бойцов, с каждым лично не знаком, да и они не знают своего руководителя. Закурив сигарету и пройдясь по комнате, он подходит к окну и, глядя в ночь, рассказывает, что у него нынче работают не только такие отморозки, как тот парень с овчаркой у ворот. Есть ему и чем гордиться: у него два бывших лейтенанта и трое бывших десантников, которые воевали в Афганистане. У всех правительственные награды. А у одного из «крылатой пехоты» даже два ордена Красной Звезды.

Об этом своем «золотом запасе» он говорит с восхищением. Но мне порой кажется, что он восхищается не людьми, а своим превосходством над ними. Более подробно об этих ребятах «хозяин» ничего сказать не может, для этого у него есть специальные командиры, или, как их здесь называют, «комбаты». Именно они подбирают себе людей — вчерашних спортсменов, военнослужащих. Сами их обучают, ставят задачи, сами же передают им деньги. Одним словом, свой отдельный маленький криминальный отряд…