Темное просвещение. Американские консерваторы против Империи и Собора

Евреи в соборе: ответ Кёртису Ярвину

Я глубоко изучал еврейский вопрос почти 20 лет и всегда восхищался новыми возражениями против антисемитизма. Это был тот случай, когда меня побудили обратиться к работам Кертиса «Мэнциус Молдбаг» Ярвина в недавнем видео Кита Вудса («Unqualified Reservations on Moldbug»). Думаю, я впервые услышал о Ярвине около 8 лет назад, но у меня никогда не было «зацепки», достаточной для того, чтобы я захотел прочитать его работу. Это было только с видео Вудса и интересным видеоответом к публикации Вудса от академического ютубера «The Distributist», я узнал, что Ярвин в какой-то момент обсуждал еврейский вопрос или, по крайней мере, свою личную позицию по поводу антисемитизма. Наконец, мне пора было укусить. Последние несколько недель я серьезно размышлял над коротким эссе Ярвина 2007 года «Почему я не антисемит», как и над многими другими.

Ярвин, вероятно, самый выдающийся мыслитель «неореакционного движения», на мой взгляд, талантливый и в целом вдумчивый писатель. Похоже, мы разделяем большой интерес к трудам Томаса Карлайла, и хотя я не согласен с тем, что я воспринимаю как умалчивание Ярвином старых социалистических (в хорошем смысле слова) тенденций Карлайла, подразумевая, что они были своего рода юношеской фазой, которую он впитал от друзей, а затем перерос [1], думаю, у нас будет взаимно приятная дискуссия на тему «Мудрец из Челси». Однако моя цель в этом эссе состоит не в том, чтобы исследовать труды Ярвина в целом, или критиковать или иным образом исследовать идеи, лежащие в основе неореакционного движения. Откровенно говоря, есть много людей, более квалифицированных и начитанных в некоторых из этих идей, чем я или когда-либо буду. Вместо этого, поскольку моя работа связана в первую очередь с историей антисемитизма, я хочу сосредоточиться конкретно на эссе «Почему я не антисемит», и выделить некоторые из его проблем.

Я должен признаться, что колеблюсь при написании этого эссе по нескольким причинам. Во-первых, произведение Ярвина датируется 2007 годом, то есть на данный момент ему 13 лет. Поэтому не совсем ясно, насколько точно оно отражает нынешние представления Ярвина об антисемитизме. Однако, поскольку он не делал никаких дополнительных заявлений по этому поводу, я могу предположить, что оно продолжает отражать его фундаментальную позицию по этому вопросу. Вторая причина в том, что эссе Ярвина, с моей точки зрения, очень короткое — чуть более 1600 слов. Как человек, который регулярно пишет статьи объемом около 4000–8000 слов, у меня складывается впечатление, что эссе Ярвина не так полно и не доказано, как должно или могло бы быть, чтобы заслужить длительную критику. Я бы определенно посчитал это несколько несправедливым, если бы просто записал несколько мыслей, только для того, чтобы кто-то вложил еще несколько тысяч слов в попытку опровергнуть их. По этому поводу я могу только сказать (и это комплимент), что относительная новизна, даже странность некоторых комментариев Ярвина, по крайней мере, по сравнению с довольно утомленными опровержениями антисемитизму со стороны таких людей, как Джордан Питерсон, Славой Жижек, и стереотипных еврейские апологетов, на самом деле заслуживают ответа, несмотря на их краткость. Наконец, большая часть моей работы за последние восемь лет была связана с попыткой предложить основанную на фактах апологетику взглядов и убеждений, как исторических, так и современных, которые считаются антисемитскими. Ключевой частью этих усилий было прямое взаимодействие с влиятельными оппонентами (см. Мое недавнее длинное эссе о слабостях теории меньшинства посредников), а возобновленное и продолжающееся влияние Ярвина в определенных правых кругах действительно требует выработки серьезного корректирующего взгляда [2].