Глобализация и спираль истории

Две водяные мельницы. Картина Я.Рейсдала.

Ветряные мельницы в Испании fwww. rposter. ги)

Конечно, большинство этих изобретений не были совсем утрачены в период поздней античности и раннего средневековья, а были лишь на какое-то время забыты. В дальнейшем, уже в начале II тысячелетия, античные водяные мельницы стали характерной частью средневекового пейзажа. А затем это римское изобретение было приспособлено и в ряде других видов деятельности — в частности, водяной привод стал использоваться в металлургии и в текстильной промышленности, где вода приводила в движение молоты для ковки железа и для валки сукна. Нашли применение и водяные помпы — при осушении болот в Голландии в XIV в. Одновременно с античными нашло широкое применение в Западной Европе и персидское изобретение — ветряная мельница, а также арабское изобретение — треугольный парус. Большой толчок экономическому развитию Западной Европы дали китайские изобретения: порох и огнестрельные орудия, компас, бумага и книгопечатание. Внедрение этих (прежде всего, китайских) изобретений в Европе в XIII–XV вв. и означало, по мнению некоторых западноевропейских авторов, первую промышленную революцию ([212] р. ЗЗ).

Древний китайский компас (современная реконструкция). Источник: http://geo.web.ru Компас был изобретен китайцами почти 2500 лет назад, но освоен европейцами лишь 700 лет назад.

Китайские фейерверки (современное фото)

Порох бы изобретен китайцами приблизительно во II в. н. э., но в течение многих веков использовался исключительно в мирных целях: для фейерверков, в медицине (для прижигания ран), для борьбы с насекомыми и т. д.

Если же посмотреть, а какой, собственно, вклад в научно-технический прогресс внесла сама Европа в период с X по XVII вв., кроме того, что она улучшала и приспосабливала античные изобретения и изобретения, сделанные на Востоке, то этот вклад окажется совсем небольшим, и практически весь он относится к XVII в.: изобретение машины для вязки шерстяных чулок, некоторые усовершенствования в стекловарении и открытие кокса, применение которого в металлургии начнется уже в XVIII в.[124] Действительно большой поток новых изобретений в Западной Европе начался в XVIII в., и с ним в первую очередь связана Промышленная революция, произошедшая или, скорее, начавшаяся в Англии в этот период и продолжающаяся до настоящего времени.

Китайские изобретения: ракеты и книгопечатание. Источник: www. rimv. ruРакеты были впервые применены китайцами во время боевых действий в XI в. и позднее активно использовались армиями Чингисхана и его преемников. В XIII в. в Китае было впервые применено некое подобие ружья, стреляющего металлическими шариками. Книгопечатание появилось в Китае, по-видимому, в районе VIII в., хотя бумага была изобретена еще во II в.н. э. и с тех пор широко использовалась.

Но это означает, в частности, что с точки зрения применяемых технологий экономика Европы вплоть до середины или конца XVIII в. мало отличалась от экономики античности. Что же касается, например, эффективности сельскохозяйственного производства или размеров и эффективности промышленного производства и транспорта, то различий и вовсе не было в пользу Европы, они также появились лишь в XVIII в. или даже еще позднее. Например, такой средней урожайности пшеницы, какая была в римской Африке и Египте: сам-20 с учетом двух урожаев в году или 15–16 центнеров с гектара (см. выше), — наиболее передовые европейские страны смогли достичь лишь во второй половине XIX столетия[125]. Так, еще в начале XIX в. средняя урожайность пшеницы составляла сам-11 в Англии и Голландии и всего лишь сам-6 во Франции, в Италии и Испании ([86] р.81). Вплоть до XVI в. в металлургии Западной Европы использовались такие же небольшие малопроизводительные печи, какие были в античности. Лишь со второй половины XVI в. в Англии и других странах начали строить более крупные печи, без принципиального изменения самого металлургического производства ([112] р.95) — эти изменения начались, как уже было сказано, лишь в XVIII в. При этом металлургические центры Западной Европы в XVI–XVII вв. по объемам производства еще, по-видимому, были вполне сравнимы с металлургическими центрами Галлии I–II вв. н. э., представлявшими собой целые города из металлургических печей.

Самым крупным предприятием на территории Германии и Австрии в XVIII в. была шерстяная мануфактура в г. Линц, где работало более 1000 человек; в одном из крупнейших центров французской промышленности XVIII в. — городе Эльбёф в Нормандии на шерстяных мануфактурах работало 5000 человек ([162] рр.86, 95). А в одном из крупнейших центров античной промышленности — в г. Лезу на юге Галлии во II в. н. э. на керамических производствах работало не менее 6000-10000 человек ([ПО] р.548). Средняя грузоподъемность торговых судов в Римской империи составляла порядка 300–400 тонн, крупных торговых судов — порядка 1000–1500, а отдельных торговых судов в античности достигала 4000–5000 тонн ([184] рр.17, 123; [186] р.159; [126] р.440). А максимальный тоннаж торговых судов в Западной Европе вплоть до XVIII в. не превышал 1000 тонн. Именно такой была максимальная грузоподъемность генуэзских судов в XV в., для голландских судов XVII в. она не превышала 900 тонн ([145] р.231; [118] р.316; [112] рр.244–245). Но даже в XVIII в. по грузоподъемности торговых судов Западная Европа еще не опережала античность, это произошло, по-видимому, лишь в XIX в.: так, средний тоннаж французского торгового флота (второго по размерам после английского) в 1780-е годы составлял около 150 т. ([162] р. 108)

Западноевропейские суда XIII–XVII вв. Источники: www. epochtimes, сот, иа, http://korap.nt Ганзейское военно-торговое судно — когг (слева) — типовое судно, использовавшееся для перевозок торговых грузов в Балтийском море в XIII–XV вв. Длина — порядка 20 м, грузоподъемность измеряется даже не сотнями, а всего лишь десятками тонн. Галеон-пинасс XVII века (справа) — самый распространенный тип крупных военно-торговых судов той эпохи, наряду с галерами, каравеллами и каракками (в то время практически не было различия между военными и торговыми судами — все эти суда являлись и военными, и торговыми одновременно). Длина самых крупных трехмачтовых кораблей составляла порядка 40 м, максимальная грузоподъемность -1000 т, хотя есть мнения, что тоннаж отдельных экземпляров галеонов (пинасе) мог достигать 1500 т. а некоторых каракк — 2000 т.(http://flaco. ucoz. ru/blos/korabli i korahlestroenie 15kh_l 8kh vekov/2009-11-30-51)Вместе с тем, максимальная грузоподъемность судов в античности достигала 4000–5000 т.

Римские императорские галеры (реконструкция и остов) Источник: http:, korabli.ucoz.ru Остовы двух этих галер эпохи императора Калигулы (37–41 гг. н. э.) были подняты со дна озера Неми в Италии в 1920-е годы. Длина кораблей составляла около 70 м. ширина — 20 м. Галеры имели водопровод с горячей и холодной водой и систему отопления, для чего использовались свинцовые и керамические трубы, были снабжены насосами для откачки воды и имели вращающиеся платформы, для чего применялись шарикоподшипники. http://korabli.ucoz.ru/news/samie_bolshie_korabli_mira/2009-05-01-233Водоизмещение и грузоподъемность каждой из этих двух античных галер в разы превышали водоизмещение и грузоподъемность самых крупных западноевропейских судов XVII века.

Что же касается наземного транспорта, то никакого серьезного прогресса по сравнению с античностью не было вплоть до XIX в.: как и в древности, преобладал гужевой или вьючный транспорт. При этом Вольтер в середине XVIII в. писал, что из всех наций лишь у Франции и Бельгии есть дороги, которые достойны сравнения с римскими дорогами в античности ([113] р.249).

Таким образом, по эффективности сельского хозяйства, концентрации промышленности, уровню развития транспорта и объемам торговли[126] отрыв Западной Европы от античности произошел лишь в XIX в., и лишь по производительности труда промышленности и скорости морского транспорта — по-видимому, несколько ранее (в XVIII в. или в XVII в.), за счет накопленных Европой к тому времени технологий. Так или иначе, но никаких серьезных качественных различий между античной и европейской экономикой мы не видим вплоть до XIX в., поэтому сравнение этих двух экономик не просто возможно, а удивительным является то, что никто его до сих пор обстоятельно не делал.

Следует отметить, что во всех приведенных выше примерах речь идет о рыночной (капиталистической) экономике: известно, что и промышленные центры Галлии, и римские торговые суда находились в частной собственности ([184] рр.71, 88–90; [110] рр.556–562), и их появление было результатом, прежде всего, частной инициативы, как и развитие промышленности и торговли в Западной Европе во II тысячелетии. Поэтому предположения о том, что это своего рода «потемкинские деревни», созданные римскими императорами специально для того, чтобы морочить голову окружающим (см. похожие предположения, высказываемые в отношении античных городов — глава IV), следует сразу отмести как безосновательные.

Итак, уже было сказано о том, что в XII в. в Западной Европе, а до этого, в V в. до н. э. в восточном Средиземноморье начала формироваться глобальная рыночная экономика. Чем отличается глобальная экономика от обычной? В обычной экономике, существовавшей в Западной Европе до середины XII в., торговля произведенными товарами в основном ограничивалась сравнительно небольшим регионом, например, отдельно взятой страной или даже одной или несколькими соседними провинциями. Торговля осуществлялась в основном через местные ярмарки, где крестьяне обменивали произведенную ими продукцию (зерно, мясо или вино) на промышленные товары, а ремесленники совершали обратный обмен. Наряду с этим, существовала торговля между странами, которой занимались купцы. Они, как правило, на свой страх и риск закупали товары на местной ярмарке или непосредственно у производителей и везли его морскими и речными путями в другую страну, иногда преодолевая тысячи километров, в расчете перепродать с большой выгодой. Затем на вырученные деньги они приобретали товары местного производства и везли их обратно, также в расчете их перепродать значительно дороже. Вывозились обычно те товары, которые в данной стране были дешевы и в избытке, а ввозились те, которые были в ней дороги и в дефиците, поэтому такая торговля, существовавшая в небольших объемах, по сути способствовала лишь избавлению от произведенного избыточного товара и устранению создавшегося дефицита, не оказывая значительного влияния на внутреннюю торговлю и цены внутреннего рынка. Очевидно, что-то подобное происходило и в VI в. до н. э. в античной Греции, когда в торговле впервые стали использовать монеты из электрона (смеси золота и серебра), то есть деньги приобрели привычную для нас сегодня форму. Греция в тот период ввозила в небольших количествах лес и металлы, которых ей недоставало, и еще почти не ввозила зерно, которым обеспечивала себя сама, а вывозила шкуры и скот ([77] р.427; [188] рр.91–93).

Несмотря на небольшие объемы внешней торговли, а скорее всего, именно вследствие этого, она была, хотя и рискованным, но очень прибыльным бизнесом. За одну торговую экспедицию купец мог увеличить первоначальный капитал, помещенный в товары, в 2–3 раза, а иногда и больше. На это указывает, например, процент по так называемым морским ссудам, то есть ссудам, предоставлявшимся греческим купцам под осуществление определенной торговой экспедиции, который обычно был на уровне 30 %, но иногда, по наиболее рискованным предприятиям, достигал 100 % за экспедицию ([126] р.292). Конечно, этот процент отражал высокий риск (в случае кораблекрушения или утраты товара ссуда не возвращалась), но также и прибыльность торговых операций. Аналогичные морские ссуды существовали и в Западной Европе, и процент по ним достигал таких же размеров. Так, процент по морским ссудам, выданным под торговые экспедиции итальянских купцов в Сирию и Александрию в XII в., достигал 40–50 % за экспедицию ([84] р.53). А прибыль, которую могли получать купцы от заморской торговли, хорошо характеризуют следующие цифры. В 1560-е годы, когда португальские купцы освоили торговый путь в Индию вокруг Африки, они покупали в Калькутте перец по цене 5 крузадо за легкий центнер и продавали его в Лиссабоне по цене 64 крузадо, выигрывая в цене почти в 13 раз! ([ИЗ] р.17)