Семьдесят два градуса ниже нуля. Роман, повести
Читать книгу "Семьдесят два градуса ниже нуля. Роман, повести"
А как в прошлом походе Серёгу Попова лечили? Отпетым циником и бабником был Серёга (был! Он-то есть, ты будешь или не будешь — вопрос), в тридцать четыре года неженатый, один у него разговор — женщины: как они — Антонина, Рая и другие — его обожают. Борис и предложил провести курс лечения. К обеду на десерт — первая радиограмма: «Дорогой мой ненаглядный твой сыночек уже толкается тук-тук в июне поеду рожать к твоим хочу назвать Серёженькой телеграфируй согласие. Твоя Марфуша».
Два дня Попов обалдевший ходил, за голову хватался: «Вот змея!» Выдержали Серёгу неделю — и хлоп на стол новую радиограмму: «Согласно заявлению гражданки Петриковой Антонины Николаевны и показаниям свидетелей двое близнецов рождённых упомянутой гражданкой зарегистрированы вашу фамилию тчк Соответствии законом алименты взыскиваются вашего расчётного счёта тчк Завзагсом Рудаков». Серёга чуть не слёг, но батя велел добавить ещё. Добавили — радиограмму от родителей: «Приехала из Рязани Раиса на седьмом месяце говорит твой сообщи срочно принимать как невестку или нет». Тут Серёга озверел, стал заикаться, и батя при всех сказал: «Поможем тебе, Попов, выручим, но обещай коллективу: о бабах больше ни звука». — «Да я… чего хочешь! Землю есть буду!» — «И с этим делом покончишь?» — «Батя! Клянусь!» Тогда признались…
Десять минут. Ну, родные мои, Володька, Генка, не томите душу, скажите, что записали и расшифровали! Если даже нет у Макарова на карте той проклятой вехи, хоть совесть будет спокойна… Вахты за вас нести буду, полы мыть в рубке!
Проверил настройку, поправил наушники.
— Батя, время!
Гаврилов покряхтел, встал, подошёл к рации.
— Чего руки дрожат? Лошадей воровал?
— Х-холодно…
Гаврилов набросил на плечи Бориса свою каэшку.
— Эфирное создание… Может, микрофоном попробуешь?
— Не выйдет, батя.
— Всё у вашего брата радиста шиворот-навыворот. От Комсомольской работали микрофоном, а у самого Мирного — морзянкой, и то слышимость будто комариный писк.
— Спроси у радиофизиков, я в теории не очень… Начали!
— Переведи эту тарабарщину на человеческий язык, Ну?
— РСОБ, РСОБ, РСОБ, я УФЕ, я УФЕ, Мирный вызывает поезд, Мирный вызывает поезд, как слышите меня, приём… Гаврилова вызывает Макаров, у рации Макаров… Ваня, твой запрос не разобрали, не поняли… Если тянешь технику на буксире, разрешаю всё оставить, иди на одной «Харьковчанке», на одной «Харьковчанке»… У тебя дома всё нормально, у ребят тоже. Ваня, уверен, что молчишь из-за поломки рации, из-за поломки рации… Как понял меня? Приём… Ваня, дружище, каждый час буду выходить на связь, слежу на всех частотах. Твой Алексей Макаров.
Борис уронил голову на грудь, замер.
— Не поняли… — раздумчиво, самому себе сказал Гаврилов. — Жаль, что не поняли… Зови ребят. Начнём, сынок, всё сначала.