Шумерские ночи. Том 2

…Дворец Развлечений. Ничего подобного Креол не видал ни в Уре, ни в Вавилоне, не говоря уж о всяких мелких городишках. Дворец Развлечений был Вавилонской Башней Содома, только возвели его не во славу богов, не во славу Мардука и Энки, а исключительно во славу низменных удовольствий.

Дворец Развлечений выстроили в форме розетки с четырьмя загнутыми под прямыми углами лучами-лепестками. В центре был большой зал, чей потолок уходил в неразличимую высь, а крыша загибалась куполом. Из него вели четыре галереи — в крыло Философии, крыло Искусств, крыло Запретов и крыло Отдыха. В первом веселились мудрецы и философы, во втором — музыканты, художники и скульпторы. Крыло же Запретов предназначалось для оргий, оттуда доносились стоны и смех развратников, блудниц и содомитов.

— Ты хочешь развлечься? — коснулись груди Креола холеные пальцы.

— Я хочу, чтобы ты убрал руку, или я ее тебе отрежу, — хмуро сказал маг.

Он шел в крыло Отдыха. Своего рода постоялый двор для особых гостей. Эскетинг должен быть где-то там.

Здесь пахло маслами, благовониями, пропотевшими одеждами и лакированным деревом. Рабы носились туда-сюда с подносами еды и вина, свежими покрывалами и циновками. Вот блудница юркнула в одну из опочивален — но Креол на нее даже не взглянул. У Эскетинга иные вкусы.

Зато его внимание сразу привлек необычный раб. С высохшей синеватой кожей и тусклыми глазами… рапаит, несомненно. Мертвый слуга.

Рапаиты — нежить, но их смерть — не во всем смерть. Если зомби — поднявшийся труп, то рапаит — не до конца умерший человек. Ритуал проводится еще при жизни, и в теле остается немного праны.

Благодаря ей рапаиты продолжают влачить убогое существование и даже обретают слабые целительные способности. Они как вампиры наоборот — не сосут чужую прану, а делятся своей.

Ни Креол, ни его предки, ни учитель рапаитами не занимались. А вот Эскетинга постоянно сопровождал хотя бы один. И если тут бродит этот квазимертвец, его хозяин тоже где-то рядом.

В том, что он одолеет Эскетинга, Креол практически не сомневался. Да, он мастер, а Эскетинг — архимаг, но одолел же Креол подмастерьем магистра. Пока что он побеждал во всех дуэлях, в которых участвовал… та драка с Шамшуддином не в счет, Креол не всерьез дрался с побратимом.

А Эскетинг к тому же — сугубо мирный маг. Всякие бытовые чары, целительство и немного некромантии… еще он поднаторел в Магии Шуток, но это ему уж точно в сражении не пригодится. Утухенгаля он убил не в честном бою, а обманом, напав исподтишка. Если застать врасплох уже его, проблем быть не должно.

И он точно не ожидает нападения. Креолу на руку, что он засел именно во Дворце Развлечений — тут такая тьма самого разного народа, такая безумная радуга чувств и переживаний, что ауры перемешаны, как в бурлящем супе. Уловить появление одного шумерского мага сумеет разве что опытная Зрящая вроде Галливии. А Эскетинг подобным никогда не занимался, Креол тщательно изучил его способности.

Так что проследив, куда пошел рапаит, маг просто распахнул дверь пинком и рявкнул:

— Именем Мардука и Сухрима, Двадцатой Эмблемы — сдохни!

Он не собирался давать Эскетингу даже шанса, поэтому сразу призвал Сухрима, что зовется Несущим Смерть. Двадцатое Имя убивает преступников, уничтожает тех, в чьих сердцах видит Тьму — нет более верного союзника для вершителя правосудия.

Креол загодя подготовил печать и провел ритуал. Все было здесь, на глиняной табличке. Маг сконцентрировал на ней убивающие чары великой силы — и оставалось лишь назвать Слово Вызова.

— Машшанергал!!! — выкрикнул Креол.

У Эскетинга сгорела Личная Защита… и все. Больше ничего. Обычно Сухрим на этом не останавливается, обычно эффект его призыва куда более смертоносен, но Эскетинг только моргнул, вскочив на ноги.

У него тут были роскошные покои. Но возможности их разглядеть у Креола не случилось, потому что он вступил в противоборство с архимагом, который ожидал покушений и сейчас наверняка чем-нибудь хлестнет.

Положение стремительно осложнилось. Креол очень рассчитывал на эффект неожиданности и призыв Сухрима. А теперь… Эскетинг выкрикнул короткое слово, и уже Креол потерял Личную Защиту.

Маги напряженно замерли. Оба вглядывались друг другу в ауры, оба ловили чужие намерения. Это ключевая часть магической дуэли — понять, что следующим применит противник, и успеть выставить защиту, одновременно ударив тем, от чего тот защититься не сможет.

— Как? — бросил Креол, медленно идя вдоль стены.

— Что как? — не понял Эскетинг.

— Сухрим. Как?

Архимаг-отступник вскинул брови, а потом колко рассмеялся.

— Глупец, я такой же жрец Мардука! — воскликнул он. — Думаешь, богу есть дело до наших перепалок? Нельзя перестать быть членом Гильдии!

Креол едва не застонал. Пожалуй, он и в самом деле глупец, если не подумал о такой возможности.

Но Мардук-то каков, а?! Мог бы быть и повнимательней! Взял себе в жрецы предателя, убийцу и содомита — а теперь даже отказывается помочь Креолу его убить!

— Они все-таки прислали кого-то за мной, — сказал Эскетинг. — Наверное, они тебя ненавидят. А зря. Мне вот ты сразу понравился.

В его устах это прозвучало двусмысленно, и Креол начал закипать. И если не считать первой секунды, когда Эскетинг вскочил в явном испуге, тот явно почти и не беспокоился. Сразу увидел, что прислали всего лишь мастера, и не принял его всерьез.

— Предлагаю пари, — сказал Эскетинг. — Сыграем в шек-трак. Победишь — я отпущу тебя живым. Ты вернешься в Гильдию и расскажешь о неудаче. Зачем такому молодому и красивому так глупо погибать?

— А если победишь ты? — спросил Креол.

— Тогда я все равно отпущу тебя живым, но ты… хм… наденешь шутовской колпак. А остальная твоя одежда останется здесь.

— Для Мага Шуток тебе следует получше шутить, — скривился Креол.

— О, это совсем не такая плохая шутка — отпустить тебя в одном колпаке через Содом.

— Иди в Кур.

С этими словами Креол ударил Ладонью Молний.

Разумеется, он не возлагал надежды только на призыв Сухрима, а последние месяцы занимался не только поисками Эскетинга. Креол отточил до блеска несколько отличных заклятий, а вдобавок выучил несколько новых.

Ладонь Молний превосходна в замкнутом пространстве. Каждый палец Креола словно обернулся грозовой тучкой — и каждая выбросила пучок белого света.

Опочивальня превратилась в электрическую клетку. Все утонуло в искрах. Постель Эскетинга загорелась, тканевая ширма загорелась, его одежды тоже загорелись… но архимага тут же окутало черным колпаком. Кокон Абсолютной Защиты принял на себя все — а через пару секунд исчез, сменившись бирюзовым туманом.

Из тумана донесся приглушенный выкрик — и Креол потерял равновесие. Ноги заскользили, они больше не цеплялись за пол. Ледяная Нога — простой, даже ерундовый трюк… но сейчас он стал решающим.

Креол грохнулся. Доспех Ану поглотил силу удара, маг даже не ушибся… но он грохнулся. А Эскетинг уже снова что-то бормотал, с его пальцев срывались разноцветные флюиды…

Не глядя, Креол бросил Безмолвие. Очень хорошее заклинание, когда кому-то лучше замолчать. Но это проклятие — а проклятия редко срабатывают против других магов. Эскетинг отразил его одним жестом — и мигом спустя закончил свое заклинание.

В опочивальне пошел дождь. Полился прямо с потолка. И в этом бы не было ничего страшного, только этот дождь был не из воды. На Креола полилась… простокваша. Маг сначала не увидел и в этом ничего такого, его только разозлила дурацкая шутка, но тут Эскетинг выкрикнул еще одно слово, и простокваша превратилась в сыр.

Вонючий, клейкий сыр. Креол и так собирался убить Эскетинга, но раньше — просто потому, что ему это поручили. Теперь он решил убить его медленно и мучительно.

Кипя от злобы, Креол швырнул Стальное Лезвие и прыгнул вперед. Из его левой руки вырвался Ледяной Меч, правую охватил Железный Кулак. Маг ударил не глядя, услышал хруст, вонзил куда-то ледяной клинок, снова ударил, шарахнул Звуковым Резонансом…

Креол толком ничего не видел, на него по-прежнему лилась простокваша, а глаза залепило сыром…

…А потом свет померк. Голову пронзило будто раскаленной стрелой, Креол содрогнулся… и снова рухнул.

На этот раз он не встал.

Сколько Креол провел в забытьи, он понятия не имел. Но когда он очнулся, то долгое время просто лежал и содрогался. Все тело превратилось в одну чистую боль.

Впрочем, что-что, а переносить даже самые страшные муки Креол умел. Халай Джи Беш хорошо его этому обучил. Жестокий старик тренировал их с Шамшуддином, отрезая кисти рук и возвращая их на место, а при малейшем стоне — избивая до полусмерти. Он полосовал ученикам кожу, колотил жезлом, заставлял есть живых скорпионов. Не будь гнусный кассит еще и таким хорошим целителем, Креол покинул бы его весь в шрамах.

Да и пахло от Халая примерно так же, как от этого места… чем тут так воняет? Тухлятиной какой-то.

А, это еда. То, что предлагается едой считать.

Креол кое-как подтянул себя к миске и с трудом сдержал рвоту. Ему хотелось есть, но все же еще не до такой степени. Маг перевернулся на спину и попытался понять — где он, во имя Мардука, находится?

Темница. Это явно темница, потому что на Дворец Развлечений это совсем не похоже. Разве что под ним есть подземелье, в котором занимаются чем-то еще более скверным, чем в крыле Запретов. Каменный мешок, темный и тесный. Слабый свет исходит лишь из щелки меж камнями — похоже, наверху сейчас день.

Креол не помнил, что случилось между его поражением и попаданием в темницу. Разум отказывался вспоминать. Но судя по ощущениям — Эскетинг его пытал. Долго и мучительно, но ничего не отрезав, не лишив ни одной из частей тела.

— Сраный содо… содоми…

Даже при звуках этого слова Креол закипал от бешенства.

Он даже не знал, сколько дней уже тут провел… или месяцев?! Нет, не может быть. Дней. А скорее, даже часов, потому что голод пока что невелик.

Но есть все-таки уже хочется, а кроме этой миски объедков Эскетинг ему ничего не оставил. Он забрал суму, забрал жезл, забрал вообще все, что было у Креола. На нем нет даже сандалий и набедренной повязки, только… что это за дрянь на голове?..

Креол сорвал эту тряпку, подполз к свету и попытался рассмотреть. Зрение служило плохо, перед глазами все двоилось, но в конце концов маг справился.

Шутовской колпак. Эскетинг надел на него шутовской колпак.

Креол с минуту сверлил его взглядом, мысленно представляя, как будет варить Эскетинга в кипящем масле. Потом сосредоточился и попытался применить Исцеление. У него точно было одно в памяти, даже без жезла должно сработать…

Нет, не сработало. Разумеется. Стал бы Эскетинг бросать в обычную темницу мага, способного разнести ее по кирпичику? Тут наверняка антимагические печати или хладное железо… нет, скорее печати. Ошейник из хладного железа Креол бы заметил, а обивать им стены — никакого железа не напасешься.

А вот воспретить Креолу видеть ауры Эскетинг не сумел. Глядя на шутовской колпак, маг ясно прозревал, что это вещь самого Эскетинга, что он сам ее носил… сумасшедший выродок. Вот, здесь даже его волос прилип… волос…