Шумерские ночи. Том 2

Креол, до этого собиравшийся разорвать колпак в клочья, бережно положил его в угол подземелья. Потом уселся на камень и стал размышлять.

С магией он вышел бы отсюда быстро. Даже без жезла и книги — Креол помнил наизусть достаточно заклинаний. Первым делом он бы исцелил все, что повреждено, потом сотворил бы себе нормальную пищу… или даже просто бы разломал стены, а потом убил стражников… или вначале убил стражников, а потом разломал стены…

Кстати, убить стражников попытаться можно. Креола же не связали. Голыми руками будет трудновато, но вот этот камень вполне сойдет за оружие…

Стражник явился только через два дня. Дважды тусклый свет мерк и дважды снова начинал струиться. У Креола уже кишки прилипли к хребту, когда вдали загремело, и в царство мрака ворвалось пламя факела.

Стражник оказался глубоким стариком. Креол даже не сомневался, что сумеет сломать ему шею. Прикинувшись спящим, он лежал неподвижно, крепко сжимая камень и ожидая, пока тот отомкнет засов и подойдет поближе…

Он не отомкнул и не подошел. Стоя в отдалении за решеткой, старик прокряхтел:

— Ты живой или мертвый?

Креол не ответил, продолжая прикидываться спящим. Стражник поднял факел повыше и сказал:

— Если живой, подтолкни миску к решетке и отойди назад. Получишь еду. Если мертвый — лежи, как лежишь.

Голос был усталый и безразличный. Креол понял, что если не сделает, как велено, старик просто уйдет еще на два дня… или даже дольше. Маг не знал, сколько провалялся в темнице, прежде чем очухался.

Он подчинился. Жрать хотелось смертельно, а умерев от голода, Креол уже точно не развесит кишки Эскетинга по шпилям Содома. Жадно проглотив полученные объедки, маг стал придумывать альтернативный план.

Он не сидел эти два дня сложа руки. У Креола не было ничего, кроме заменявшего подушку камня — но это был прочный и тяжелый камень. Маг простукивал им стены и решетку, искал слабое место. От мысли вырыть подкоп он отказался сразу — слишком твердый пол, слишком мало инструментов. А вот кирпичная кладка с одной стороны немного обветшала…

Креол долбил по ней час за часом, день за днем. Расшатывал щели, откалывал крошку за крошкой. Когда доносилось громыхание двери — останавливался и садился неподвижно. Со стражником дважды пытался заговорить, посулить ему денег за помощь, но тот даже не отвечал.

А после третьего раза перестал являться. Креол прождал два дня, потом три, четыре… никто не приходил. То ли мага решили уморить голодом, то ли носящий еду старик окочурился и никто этого не хватился.

Впереди замаячила голодная смерть. Утолить жажду Креол кое-как мог — по стенам стекала вода. Очень мало и очень грязная, но для выживания этого хватало. А вот еды в каменном мешке не было.

Оголодав, Креол стал быстрее уставать, руки двигались медленно и неохотно. Он все слабее и реже ударял камнем по кирпичам, стараясь не думать, что колотится, вполне возможно, в соседнюю камеру. Все больше времени маг уделял не попыткам побега, а попыткам преодолеть печати Эскетинга, наколдовать хоть что-нибудь сквозь них.

На третий день голодовки Креол перестал справлять большую нужду. Стало просто нечем. На пятый день он стал хуже различать очертания предметов. Тут был виноват еще и недосып, потому что в поисках выхода он мало отдыхал.

На шестой день Креол съел все, что не было каменным или металлическим. Он лизал стены, ища волоконца мха. Он вычистил до блеска миску. Он пытался жевать оставленный ему колпак. Он даже сожрал собственное засохшее дерьмо.

Это было омерзительно, но ради выживания Креол готов был и не на такое.

Вероятно, дальше он начал бы откусывать по одному пальцы собственных ног. Но магу повезло — он услышал шуршание, а потом писк.

Крыса. Без магии ее не так-то просто поймать, но голодные муки обострили чутье Креола. Замерев, он очень долго лежал неподвижно, очень долго выжидал… а потом метнулся. Швырнул к решетке самое себя, навалился всем телом. Оно сильно исхудало, но все еще весило куда больше мелкого зверька.

Креол съел крысу сырой. Сжевал вместе с костями, не оставил ни одного волоконца. Словно дикий волк, он рычал и урчал, слизывая с пальцев кровь.

Возможно, именно это и запланировал для него Эскетинг. Лишить человеческого облика, превратить в безумного выродка, двуногого зверя. Отстраненно об этом размышляя, Креол продолжал дробить камнем стену. Его единственный инструмент сильно сточился, но и кирпичи уже поддавались.

Креол пробил дыру на девятый день. Девять плюс шесть… пятнадцать дней он провел в этой темнице. Новых крыс не появлялось, сил та единственная прибавила немного, и когда Креол начал вынимать кирпичи, руки с трудом ему повиновались. Только бесконечное упорство и железная сила воли заставляли снова и снова подниматься, заставляли выжимать все из умирающего тела.

И в какой-то момент кирпич выломался и упал куда-то на каменный пол. Дальше пошло легче. Креол разобрал дыру достаточных размеров и полез в темноту, обдирая до крови кожу.

Тут не было щелей, не было даже самого тусклого света. Маг стал вслепую пробираться вдоль стен… и почти сразу помянул Тиамат и всех военачальников ее.

Решетка. Тут была точно такая же решетка. Он просто вломился в соседнюю камеру.

Держась за прутья, маг осел и содрогнулся в безумном хохоте. Столько труда, столько мук — чтобы просто умереть не в своей камере, а в соседней.

— Отличная шутка, Эскетинг… — пробормотал он пересохшими губами. — Можешь же, когда хочешь…

Волна ненависти поднялась в душе. Неужели он сдохнет, не отомстив?!

Из темноты донесся… звук. Слабый стон. Креол встрепенулся и покрепче ухватил свой камень.

Это оказался другой узник! Еще более отощавший, чем сам Креол. Кажется, ему поймать крысу не удалось, так что он с трудом даже шевелился.

Креол колебался недолго. Ощупав лицо и приглядевшись к ауре, маг убедился, что это не кто-то из его друзей… и с силой опустил камень.

Потом еще раз.

Незнакомец был костлявым и сильно вонял, но благодаря ему Креол восстановил силы. Угрызениями совести он не терзался — мясо есть мясо, а этот несчастный все равно бы скоро умер. Кажется, не только Креола перестали кормить.

Теперь у Креола появился запас времени. Он бы попытался проломить другую стену, но ощупав их сверху донизу, убедился лишь, что слабых мест больше нет. Надежная каменная шкура, которую не процарапать и за год, не говоря уж о паре недель. Нет надежды выломать и решетку — прутья толстые, литые, намертво врытые в пол и потолок.

А значит, Креолу остается надеяться только на спасение извне… или на магию. Перетащив свой запас провизии в старую камеру, маг уселся в позе лотоса и стал воспринимать печати Эскетинга. Ощупывать их третьим оком, искать уязвимости уже в них.

Креол и прежде это делал, он с самого начала пытался, но не преуспел и поставил все на кирпичную кладку. Однако этот путь оказался тупиком, и маг вернулся к магии. Час за часом, день за днем он снова просиживал в темноте, пытаясь превозмочь блокировку.

На четвертый день, когда запас продовольствия стал попахивать, Креол вновь услышал какие-то звуки. В гробовой тишине что-то шуршало, что-то шелестело… сначала маг подумал, что наконец-то вернулся стражник или явился ублюдок Эскетинг, но это оказался кто-то… что-то другое.

Оно пришло не сверху. Железные двери не прогремели, как в прошлые разы. Из темноты доносились цокающие шаги, слабое хихиканье, урчание, клекот… а потом решетка вздрогнула, и к Креолу протянулась косматая лапа!

От неожиданности маг едва не упал. Он сидел у своего единственного источника света, до решетки оставалось локтя четыре, и тварь не дотянулась… но саму лапу Креол рассмотрел отчетливо! Увидел птичьи когти, увидел грязную спутанную шерсть!..

Шедим!.. это точно шедим!..

Креол собрал волю в кулак. Могильные демоны шедим наводят порчу и сглаз, а отравленных их злой силой попросту пожирают. Говорят, они дети ужасного Черного Слепца и кого-то из царевен Лэнга — то ли Ламашту, то ли Лилит. В подземной мгле Креол не видел лица шедим и не знал, на кого или что тот похож, но даже не сомневался — чудовище сейчас проклинает его, вытягивает жизнь и энергию.

Оно тоже служит Эскетингу? Или гуляет тут само по себе?

Не оно ли убило пропавшего стражника?

Лапа скрылась в темноте, но шедим никуда не ушел. Из-за решетки доносились урчание и бессвязная болтовня — шедим наводил чары.

Но поняв, кто перед ним, Креол утратил страх. Как и многие демоны, шедим — ничтожные дохляки. Потому и прячутся в ночи, потому и таятся от людей, потому и нападают исподтишка. Шедим опасны лишь для тех, кто о них не знает, кого они способны напугать или околдовать.

Но Креол их уж точно не боялся, а для сопротивления порче не нужно даже быть магом.

Достаточно не быть рохлей. Достаточно спокойно смотреть в глаза ночной твари и говорить в голос: нет надо мной твоей власти!

— Нет надо мной твоей власти! — рявкнул Креол, сжимая кулаки. — Пошел вон! Уползай в свою нору, пока не испепелили! Мардук Куриос, простри свою длань!..

Шедим издал хнычущий писк. Креол не видел его, но чувствовал, как теперь уже демон боится, как трясет его страх перед тем, кто сильнее, перед победителем царицы Тиамат и всего мира Бездны. Чтобы взывать к богам, магия не нужна, они слышат везде, и никакие печати поганого Эскетинга этому не воспрепятствуют!..

Минуточку. А ведь и правда… что если… Креол крепко задумался. Он даже не заметил, как убрался обратно в катакомбы хнычущий шедим, ибо магом овладела неожиданная мысль.

Призыв Имен Мардука — это магия. Демонология, обращение к божественным Силам. Призывая Имя, маг-жрец просит краткосрочно поделиться могуществом, и если Эмблема будет благосклонна, если будут соблюдены все условия — произойдет чудо.

У них очень много условий, у этих Имен. Не будь их так много, Креол вовсе не нуждался бы в прочих заклинаниях и сущностях — Пятьдесят Ликов способны дать все, что пожелаешь. Но их нельзя тормошить слишком часто, от них нельзя требовать больше, чем они соизволят дать, а порой, как в случае с Эскетингом, они и вовсе отказываются помогать.

Но они, в отличие от обычной магии, исходят извне. Имени плевать на какие-то вонючие печати — сумей призвать, и чудо случится. Правда, призыв — это заклятие… но заклятие особенное, в чем-то больше сродни молитве. У Гильдии договор с Мардуком, он поклялся помогать своим служителям в час нужды.

Так не получится ли достучаться до него без магии?

Несколько дней Креол ожесточенно чертил печати. Он исписал ими всю камеру, покрыл все пространство, какое только сумел. Выскабливал на камнях, выдалбливал на кирпиче, рисовал в грязи под ногами.

Из обломков кирпичей Креол возвел алтарь Вызова. Маленький и плохонький, но все-таки соответствующий канону. Маг очень надеялся, что этого хватит, что Мардук не окажется придирчивым ублюдком.

А вот с благовониями, конечно, ничего не выйдет. Ни из священного кедра, ни из сандала, ни хотя бы водорослевых. Креолу нечего и нечем было возжечь, у него ведь не было даже циновки.

В этом подземелье узники спали на голом полу.