Зимняя сказка

- Ну, кажется всё, - устало объявила леди, - готово!

В зеркале Оля себя не узнала. Красивая? Наверное... можно ли назвать банальным словом "красиво" - первый снег, нежный и пушистый, такой невинно-белый; или первый подснежник на проталине - зима ещё скалится льдом и дышит морозом, а он доверчиво тянет зелёные листочки к солнышку. Так и незнакомка в зазеркалье - юная, светлая, трепетная...

- Уфф! - шумно выдохнул Кен, - никуда Масьянец не денется, будет наш!

Фея и Лисси растроганно зашмыгали...

- Ну, вот! Радоваться надо, леди, а вы слёзы льёте, - Изенгрим пытался говорить солидным басом, но получалось у него не очень. Он подошёл к Ольге, набросил ей на плечи подбитый невесомым белоснежным мехом плащ, - нам пора, - и за руку повёл девушку к волчьей упряжке.

* * *

Золушка танцует танго при дворе, Золушке к лицу её алмазное колье. Танго, вальс, румбу, пасодобль, да хоть польку-бабочку! Не важно, ЧТО танцует - важно, что ТАНЦУЕТ.

Подданные Зимнего принца праздновали Новый Год. Где-то, скорей всего на главной замковой площади, слышался гомон толпы, музыка, песни, в небе расцветали фейерверки.

Но они туда не поехали, волчья упряжка бесшумной серой тенью пролетела по пустынным окраинным улочкам и остановилась у незаметного бокового входа во дворец. Вокруг было безлюдно, и только на крыльце сидел маленький белый кролик. Увидев их, он радостно запрыгал, открыл дверь, и придерживая створку, призывно замахал лапкой.

Длинный коридор, анфилада каких-то залов, опять коридор, холл, дворцовая лестница. Кругом ажурная лепнина, мрамор, шелковые гобелены, сияние свечей в вычурных золотых жирандолях, и зеркала, отражающие скользящий мимо тонкий девичий силуэт.

Фея уверяла - дворец волшебный и настраивает интерьеры по желанию владельца: хоть ампир, хоть хай-тек..

- Нынче у Масьянца барочное настроение, - промелькнула отстранённая мысль, Олю не интересовала дворцовая роскошь - она летела вслед за белым кроличьим хвостиком вся в предвкушении встречи с принцем.

Наконец пришли, кролик показал лапкой на арку входа и юркнул в сторону.

Ольга открыла тяжёлую дверь и медленно вошла в огромную бальную залу. Лёгкая музыка, звон бокалов, смех и журчащий говор поднимались к высокому потолку и наполняли воздух чем-то праздничным и светлым.

Не узнать принца было невозможно. Хорош собой?! - фея поскромничала. Великолепен! Авантажен! Вальяжен! Благородное лицо, роскошные чёрные кудри до плеч, высок, строен. Камзол в бриллиантах и позументах, кружевное жабо пенным водопадом, туфли с алмазными пряжками...

- Барокко, шик-блеск-красота, - огорчённо выдохнула девушка, - а я в романтическом элегантном платье, как бледная моль.

Вот глупая девчонка, Проведение веников не вяжет!

Принц стоял посреди зала и разглядывал девиц. И вид у него был грустный и разочарованный, пока не увидел Ольгу.

Они смотрели друг на друга, и забыли как дышать от перехватившего дух чувства.

Медленно ступая, принц пошёл к ней. И... растаяла в воздухе серебряная трость; помпезные локоны собрались в простой гладкий хвост; вместо камзола строгий чёрный фрак... напряженно сжатые губы, резкие движения, взгляд - глаза в глаза, только не отведи... одной рукой взялась за его ладонь, другой подхватила легкую кружевную юбку, напряженно застыла на секунду, и грянула музыка.

Взлетела едва касаясь носками туфель паркета, почти не чувствуя себя от лёгкости, закружилась в воздушных пируэтах. Завитки поворотов... мелькают лица... летящий ажур юбки... раз-два-три... надёжная рука... глаза чернее тутовника... упругий локон на бледной щеке вздрагивает в такт... в мыслях пустота... и только сердце ликующе колотится: 'Он! Он! Он!' - и эхом у принца: 'Она! Она! Она!'.

Но вот музыка затихает, полёт замедляется, и они останавливаются.

Ещё секунда, и уйти не останется сил. Она отпускает руку, поворачивается и... закрытая дверь ножом отсекает говор, музыку, золотистый праздничный свет.

Подскочил давешний кролик - запечатать вход жезлом, и опять они летят по дворцу. Холл, анфилада, слёзы застилают глаза... дворцовая лестница - дёрнуть за завязку, и туфелька слетает с ноги, позади кто-то колотит в дверь... коридор, зал, мокрые дорожки на щеках и лихорадочно шепчущие губы: 'Я не могла, понимаешь, там же мама, папа, сёстры, глупыш Панч, трава, деревья, там весь мой мир. Я не могла остаться, прости. Найди меня, слышишь, найди'... входная дверь, она толкает створку и выскальзывает наружу.

На крыльце Изенгрим подхватывает плачущую девушку на руки, относит к саням, укутывает меховой полостью и: 'Хэй-о! Хэй! Хэй!' - волчья упряжка уносится прочь.

На этом, собственно, и всё... ах, увольте, не буду я описывать страдания и метания принца Масьянца, ни к чему это. Скажу только, что через неделю поисков он вышел на фею.

- Да, гостила у меня девочка Оля. Её ко мне привело Проведение. А кто я такая, чтобы перечить интригам высших сфер. Велели помочь попасть на бал, а потом убежать - я и помогла. И тебе скажу только, что живёт она на Земле, там и ищи. А сейчас, извини, дорогой племянник, но мне некогда, нужно к собственной свадьбе готовиться.

Да-да, чудесная новость - фея простила лорду Бабуленцу шашни пятисотлетней давности с мерзкой Прилипской Верушкой. И ответила согласием на предложение руки и сердца.

- Думаю, у него было достаточно времени для осознания глубины падения, - пояснила леди своё решение подругам - мистрис Авве, и мистрис Аннеке, - в конце концов, я же фея, а мы, феи, такие добрые, всегда всех прощаем...

А Масьянец отправился на Землю, разыскивать среди семимиллиардного населения свою суженую. Нелегко ему пришлось, но он же принц - нашёл через полгода и забрал Ольгу и всю её семью на Эдемус, где молодые сыграли свадьбу и жили долго и счастливо.

Просто о сложном

Лёд дробят у крыльца кони часа конца в ожидании зова последней трубы... точно, а о спасении мира-то я и забыла.

Вы же понимаете, Проведение - не продюсер какого-нибудь шоу для домохозяек, типа "Давай поженимся", не того масштаба персона, чтобы заниматься банальным сводничеством. Его интересуют глобальные проблемы. Настолько глобальные, что например, вопрос кто будет нашим следующим президентом, для него семечки местечковые. В раздумье - грохнуть ли наш мир, или дать ему ещё шанс, оно подбросило монетку - выпала решка. "Ну так и быть, дам им ещё одну попытку" - сказало Проведение и завертело интригу, главная цель которой - заставить Масьянца добровольно провести какое-то время на Земле.

Принц, конечно, не наивный крольчонок-волчонок, но тем не менее, и он испытал на своей принцевой шкурке весь спектр "прелестей" жизни в мире на грани. За полгода, он, как выразилась милая фея, осознал всю глубину падения. То есть, в какой заднице оказался наш мир, благодаря халатному отношению к обязанностям принца и его предшественников. Скорей всего, при ином раскладе, он бы покаялся, посыпал голову пеплом, да и дал разрешение демонам на тотальную зачистку, но... Проведение не дремлет. Шанс - так шанс, и оно ввело в игру фигуру Ольги. Огорчить до невозможности любимую супругу, дав разрешение на уничтожение её родины, Масянец никак не мог. Пришлось взяться за голову обеими руками и поработать над сложившейся ситуацией. К сожалению, совсем без зачистки обойтись не удалось, слишком всё далеко зашло.

В 20** случилась обычная осенняя эпидемия гриппа, впоследствии получившая название "Лихорадка совести". Слабая болезнь, без смертельных исходов, единственное - быстро переросла в пандемию, и переболели ею все. Ну, переболели и забыли, но... через какое-то время, в организме начали происходить изменения. Пандемия оказалась вирусом, послужившим спусковым крючком для мозга.

Оправдывая самоназвание вида, мозг заработал в полную силу. Оба полушария - и левое и правое. Логика и эмоции.

Миллиарды нейронов вдруг на порядок быстрее зашевелили отростками и псевдоподиями, образовывая соединения. Импульсы больше не плелись по этим сплетениям ленивым прогулочным шагом, они рванули, будто им приделали пропеллер. И...

- Увеличилось быстродействие - скорость обработки информации;

- Улучшилась память. Доступ к усвоенной информации - всё что случилось с рождения; и усвоение новой - больший объём за раз, восприятие мира полностью успевало зафиксироваться в памяти;

- Обострилось восприятие, все пять составляющих сенсорной системы;

- Улучшились логика, причинно-следственные связи, воображение, эмоции, рефлексы;

Улучшенная умственная деятельность потребовала от организма море энергии, и ускорился метаболизм. Это потянуло за собой усиление регенерации и иммунитета - иначе бы организм просто сгорел в столь интенсивном режиме.

Говоря проще, человечество стало охренительно умным, тонко чувствующим, помолодело, постройнело и забыло о болезнях.

- Ах, манифик! - радостно захлопает в ладошки читатель.

- А вот и фик...

Умный представитель новой формации сразу бы сложил улучшенное восприятие, обострённые эмоции, воображение и получил эмпатию:

- Фик украдёшь, фик убьёшь, фик обманешь.

Сочетание эмпатии и улучшенной логики тоже дало непредвиденный результат. Исчезла размытость в разграничении добра и зла, граница обрела чёткость и алмазную твёрдость, заменить одно другим по собственному разумению, больше не представлялось возможным.

А тут ещё бурлящий коктейль перемен вдруг реанимировал, почти совсем уж почивший в бозе рудимент, всеми забытую совесть.

Добавьте сюда абсолютную память, не позволяющую спрятаться за спасительным забором забвения.

- Так в чём же, собственно, драма?

- В "наших" людях. Продукте естественного отбора цивилизации, вся история которой - война, война, и ещё раз война. Война - двигатель прогресса. Во все эпохи уничтожались слабые, добрые, мирные, сочувствующие... выживали сильнейшие, жесточайшие, способные рвать зубами глотки и идти по трупам. Такие люди и совесть?

Смерть от мук совести, очень тяжёлая смерть - раз за разом испытывать чувства своих жертв усиленные обострённым восприятием. Первый год перемен не пережили все, кто непосредственно убивал или отдавал приказы: маньяки, бандиты, охотники, военные, политики, олигархи... Остальные "наши" вымерли в течении последующих ста лет, хотя физиология позволяла прожить и до тысячи, но "совесть" и "наши" оказались несовместимыми. Зато выжили дети. Все, кто на момент пандемии были детьми - выжили, и стали другими людьми. Нет-нет, отнюдь не выморочными идеальными существами, достоинства и недостатки родителей сохранились, но в другой пропорции.

Не стану описывать социальные перемены, геополитику нового общества - это вторично, главное в людях.

Совпадение интересов общества и личности, разграничение добра и зла, совесть на страже - именно эти три качества людей новой формации дают надежду, что последняя попытка оказалась всё-таки удачной.

На этом, думаю, гештальт можно закрыть.