Клятва Смерти

Уже не первый раз она забирала души смертных до того, как они родятся, не позволяя шанса выбрать свою собственную богиню, как, например, этого милого жреца Мигу. Это уже выводило из себя многих богинь, но никто не мог образумить сестрицу. Пора было переходить к тяжелой артиллерии до того, как милый Сазгаус уйдет к Грот.

‒ Суна! ‒ позвала богиня свою спутницу на апельсиновом озере. ‒ Где младший братец? Грот совсем ошалела со своими сделками. Моего мальчика и мальчика Мигу забирает!

Поднявшись с травы на босые ножки, Савэ взглянула на старшую сестру, облаченную в красную ткань, за которой не было видно даже лица. Она сидела под любимым деревом Мигу на скамейке и протянула пальчики к птичке сестры Морро, которая с радостью села на него и запела песенку одной из шести «светлых» богинь.

‒ Хран сегодня обещал навестить Индру, а то она совсем расстроилась из-за того вулкана, который унес жизни целого острова, ‒ рассказала Суна и подкинула птичку, чтобы она летела дальше по своим делам в этом бессмертном саду. Обернувшись на Савэ, Суна улыбнулась, хотя это можно было заметить только по голосу. ‒ Но он обязательно вернётся к своей любимой сестричке, чтобы отвести ее домой, пока отец не заметил.

Все знали, что к Савэ их братец относился по-особому, чаще других брал с собой между мирами, несмотря на строгий запрет отца покидать сестрам свои миры. Но Суна была только рада, ведь каждый, кто хранил в своем сердце любовь, мог считаться ее последователем. И та пара, что заключила союз перед лицом страшной опасности, тронула ее сердце. И если мальчика пригрела под своим крылом Савэ, то девочке тоже нужно было помочь попасть туда.

Поднявшись со скамейки, Суна прошла немного в сторону, где заканчивался сад и начинались бесконечные поля. Подняла руку и постучала по невидимой стене, которая отделяла этот мир от соседнего.

‒ Хран, дорогой! ‒ позвала Суна, зная, что где-то там он с Индрой. Но сегодня ей придется подождать.

‒ Я сегодня нарасхват, ‒ послышался голос и позади Суны появился высокий мужчина с длинными черными волосами, забранными в высокий хвост. Он обнял сестру со спины, но совсем коротко, после чего прошел к любимой Савэ. ‒ Индра недовольна.

‒ Сегодня мрачный день, дорогой Хран, ‒ сказала Савэ, подходя к брату и беря его за руку. Её ладонь по сравнению с его казалась совсем детской, оттого они больше были похожи на отца и дочь, хотя на деле она была предпоследней по старшинству в божественной семье. Хран же был самым младшим из них, но в силе и статусе, который дал ему дорогой отец, превосходил всех во многом.

Хотя печали сестры тоже не могли не тронуть Саве. Она боялась, что так произойдет. В одном городе, где Индру особенно почитали, она даровала людям много детей в послевоенное время. Для городка это было благо, но вредная Грот, вновь ссылаясь на равновесие, быстро вернула весы жизни и смерти в нормальное положение. Хотя, как знать, может, ей придется и извиниться перед Индрой за то, что один из её почитателей не так давно вырезал целый замок… да позади его пути тоже было жертв на целый город.

‒ Как себя чувствует старшая сестрица? ‒ обеспокоенно поинтересовалась Саве о самочувствии Индры. Хотя вопрос был глупым, Индра болезненно переносила глобальные катастрофы людского мира. И потому вместо ответа Саве сердито сдвинула бровки и сжала руку Храна. ‒ Дорогой брат, помоги. Мы уже устали бороться с Грот, Тали и Мано. Знал бы ты, какие страшные испытания сразу три богини бросили на головы смертных. А сколько таких несчастных по смертному миру?

‒ Все следишь за тем мальчиком? Я ревную, ‒ надул губы Хран, но серьезность обеих богинь влияла и на него. Ему даже спрашивать не нужно было, Саве не первый раз жаловалась на Грот, поэтому он вздохнул, сдаваясь. ‒ Ладно, я посмотрю, что можно сделать. Отец все ещё злится на Тали за тот раз, когда она лет тридцать назад пыталась попасть в мир людей. Чувствую, что в этот раз они легко не отделаются, если он узнает.

Хран не любил обращаться к отцу, потому что ответственность за сестер была возложена на него. И каждый раз, когда они выходили из-под контроля, он чувствовал, что подводит его. Но если до Мано еще можно было достучаться, то самые старшие сестры считали себя выше остальных.

Вздохнув ещё раз, Хран улыбнулся Саве и погладил ее по голове. Не прощался, но ему нужно было взглянуть на все самому, поэтому он пропал. В чертогах Грот было пусто, но он быстро определил, в какой из своих храмов она решила заглянуть. Даже смешно, что для своих козней она выбрала тот самый, который стоял на развалинах храма Тали. Земля вокруг до сих пор не оправилась после того, как две богини сразились за власть в этом месте более пяти сотен лет назад. Хран обвел взглядом безжизненную почву и медленно зашагал в сторону черных теней, распугивая голодальщиков, окруживших людей.

‒ Скоро все закончится, ‒ с мягкой, почти что отцовской улыбкой сказал он двум людям, что были снаружи храма. Его позабавило удивление на их лицах, но он не собирался останавливаться надолго.

‒ Хранитель? ‒ вдруг спросил Зед, и Хран обернулся. Он был удивлен, что его знали, ведь для людей он не был божеством, как его сестры. Но как и откуда он знал, сейчас было не главным. Ничего не ответив, Хран вошёл в храм.

А люди, что попали внутрь храма, уже были во власти Грот. Мира и Зед не слышали, но слышал Хранитель смех старшей сестры. А когда закрыл за собой дверь, вместо тьмы он угодил в её мир, состоявший из земли из костей да черепов, да высоких выступов над ними, на которых тряслась одна из детей Тали, а возвышающиеся над ней мужчины с вызовом смотрели на огромную богиню.

Но смех её быстро пропал, как и пропал её мир. Точнее он пропал для богини и её гостя, пока проданные души не понимали, куда пропала богиня.

‒ Хран, милый, ‒ пропела она с улыбкой, расправляя перед младшим братом руки, да только в голосе слышалось волнение. ‒ Ты, знаешь ли, немного не вовремя.

Она проплыла во тьме, стараясь задобрить братца своей миролюбивостью и добротой. Грот в принципе не было злой, как Тали, да и можно ли было назвать её злой богиней? Она ведь просто поддерживала равновесие вместе с Индрой в мире. Но факт, что её мало кто почитал из смертных, делал её слабее. И лишь благодаря злым сделкам ей удавалось поддерживать силу.

Но это был нечестный способ, о чем брат прекрасно знал. И отсутствие его улыбки ясно давало понять Грот, что её поймали на горяченьком. Опустив руки, теряя надежду, что барт рад её видеть, она обиженно надула губки.

‒ Что, опять Тали нажаловалась на меня? Все никак не может мне простить победу на этой земле?

‒ Если бы только Тали… ‒ вздохнул с какой-то усталостью Хран. ‒ Я давно не обращаю внимания на ваши с ней распри, если это не касается других, но ты перешла черту. Индра до сих пор не может прийти в себя, а ты продолжаешь воровать души у Мигу и Саве. Даже Суна не хочет больше оставаться в стороне, а она всегда была пацифисткой.

Хран скрестил руки на груди и выжидающе посмотрел на сестру, будто она должна была прямо сейчас отпустить все души, что захватила нечестным путем. Становясь с Грот одним ростом, он бросил взгляд на группу людей, среди которых был любимчик Саве. Ещё один вздох, который означал, что Хран сделает все, чтобы спасти его ради любимой сестры.

‒ Грот, это продолжается уже слишком долго. У меня нет выбора, я расскажу все отцу, ‒ принял решение он, как бы оно ему самому не нравилось. ‒ Отпусти этих людей, чтобы он тебя по горячим следам не прижал. Быть может, отделаешься выговором.

Только он сам не верил в это. Помня, в какое бешенство пришел отец после бойни в мире людей из-за Тали, Хран сомневался, что он спустит Грот это с рук. Но ее действия выходили за всякие рамки, с ней надо было что-то делать.

‒ Что? Ты так не поступишь! ‒ возмутилась сестрица, упираясь руками в бока. ‒ Хран, это нечестно! У меня нет почитателей! Эти души ‒ мои законные! Я выполнила свою часть сделки с их родителями! Ты же знаешь, как обозлится отец!

‒ Отец сейчас в бешенстве! ‒ А вот и он. Глас, от которого богиня смерти аж нагнулась, будто сама тьма от этого гласа должна была упасть. Как гром среди спокойной и тихой ночи, так же нежданно и страшно. А самое главное ‒ она все-таки попалась. ‒ Хран, ты и твои сестры ‒ немедленно ко мне!

Старшая сестра с ужасом взглянула на Храна, но братец уже ничего сделать не мог. Он пытался спасти Грот, но, увы, пришел слишком поздно. Но как он узнал? Кто-то растрепал? Нет, все сестры в равной степени боялись отца и его гнева. Неужели молитвы смертных сейчас были так велики, что Создатель сам снизошёл до них?

‒ Пусть они катятся, куда хотят, ‒ бросила Грот, махнув на смертных рукой, и испарилась в своей же тьме.

***

‒ Все кончилось? ‒ напряженно спросил Сазгаус. Они так и продолжали стоять на выступе и слышать, как кости трескаются внизу, да только богиня так и не объявилась, не закончив свое предложение.

‒ Я сомневаюсь, ‒ покачал головой Кон.

И зря сомневался, ведь иллюзия, в которую их поймала богиня смерти, медленно растворилась, и вот они стояли посреди разрушенного храма, смотря по сторонам, но не видя и не слышала Грот.

‒ Слишком просто, ‒ с подозрением сказал Кон.

‒ Пожалуйста, давайте воспользуемся и убежим! ‒ прошептала Мара, хватаясь за руку Кона.

‒ Согласен с Марой, ‒ поддержал эту идею Сайман. Ему страху на всю жизнь хватило, не зря он боялся встречи с богиней смерти. Второй раз он ни за что на это не подпишется.

Он уже сделал было шаг, как вдруг резко почувствовал боль в груди. Кашлянул раз, два… Неприятное чувство, что что-то мешало дышать, не уходило, и он стал задыхаться. Кашель быстро разошелся настолько, что он припал на колено и то и дело отхаркивал кровь.

‒ В кармане… ‒ прохрипел Сай. ‒ Помо… гите.

Все же не зря он отправил половину зелья матери. Если ему стало так плохо, то ей, должно быть, тоже. А это было главным признаком того, что Грот оставила их. Правда, Сайман не мог понять, почему, они же не успели ничего сделать.

А в это время снаружи, где остались Мира с Зедом одни, поднялся настоящий ураган. Черные тучи затянули небо, скрывая яркое летнее солнце от глаз. Сверкали молнии, гремел гром, и вот-вот должна была разразиться гроза. Гнев Создателя отразился не только на его детях, но и на всем сущем. Оставаться под открытым небом было страшно, но и храм не внушал доверия. Зед помог Мире подняться, но они оба стояли в нерешительности, не зная, куда пойти, и просто ждали, когда выйдут их друзья.

‒ Скорее, зелье! ‒ Сазгаус бросился к Сайману и стал рыться по всему ему телу в поисках кармана, а когда нащупал заветный пузырек, еще помня, сколько нужно было отмерить, влил в рот жреца. Было же сказано этому идиоту, чтобы он сразу начал принимать, чтобы болезнь в нём так и не зародилась! Идиот, лишь бы не поздно было.

Но проходили секунды и минуты, и, кажется, крови становилось меньше, хоть кашель и продолжал драть горло. Когда же Сайман смог хотя бы перекатиться на колени, Сазгаус подхватил его и крикнув остальным:

‒ Бежим!

Потащил его прочь. Правда, снаружи будто ад начинался, но Мира и Зед были живы, и когда Сазгаус бросился к ним, мир озарила яркая вспышка молнии, а потом поток воздуха ударил так сильно, что стоявших на двух ногах отбросило в сторону ‒ молния ударила прямо в верхушку храма, и хоть сама она была тонкой, её силы было достаточно, чтобы храм просто обвалился.