Клятва Смерти

21. Предсказание сумасшедшей старухи

Дни тянулись долго и беспокойно. Сайман потерял много крови и был одной ногой в могиле, из которой только чудом его вытащила Уру. Медленно, но ему становилось лучше. Кризис миновал, и оставалось только ждать, когда Сай придет в себя. Он придет в ужас, когда увидит страшные шрамы на плече и груди, но это лучше, чем умереть. Возможно, его даже больше ужаснет то, в какую негодность пришла зелёная мантия жреца.

Мара каждый день наведывалась в дом знахарки, но к Сайману никого не пускали. Лишь однажды Уру сжалилась и позволила взглянуть из дверного проема на спящего, когда ей надоело, что фейри околачивалась на пороге и отпугивала обычных клиентов, но привлекала совсем других своим откровенным нарядом. Уру заверила, что обязательно сообщит, когда Сайман очнётся, и только после этого Кону удалось уговорить Мару подождать в таверне.

Стоун был маленьким поселением, поэтому с каждым днём клиентов у Миры становилось все меньше. Хотя с самого начала работа у нее не заладилась, потому что в деревне была своя провидица, некая мадам Шарлотта Великолепная. Обычно такими кричащими псевдонимами пользовались проходимцы без капли способностей, но дела у Миры не заладились. Ей едва хватило, чтобы купить себе новой одежды помимо оплаты комнаты для них с Сазгаусом, а ещё было неизвестно, насколько им придется задержаться здесь. Воровать ему Мира запретила, боясь, что если поймают, их выгонят из деревни в лучшем случае, а с таким Сайманом далеко они не уйдут. Придется опять положиться на кошелек Кона, пока она не придумает, чем ещё может заработать.

На удивление, Зед все это время сидел тихо. Один раз ещё в первый день он поймал Миру на площади, когда рядом с ней не было никого из друзей. Она как раз взяла перерыв на обед, отошла в сторону и разложила заготовленные бутерброды, сидя на каких-то ящиках.

В этот раз Зед не угрожал, ещё помнил, что с ним сделал жнец за это, и даже как-то боязливо приблизился, хотя все равно умудрился напугать Миру. Она подскочила, увидев, как неожиданно он отделился от тени соседнего здания, и чуть не выронила бутерброд. Его присутствие напрягало, тем более когда рядом не было Сазгауса или кого-то ещё. Всё-таки Мира даже не подозревала, что Зед боялся ее силы.

‒ Мы должны двигаться дальше. Свяжись со слугами Грот, пусть укажут нам путь, ‒ попросил Зед, приближаясь. Мира даже вскочила, отодвигаясь от него. ‒ Мы не можем снова ошибиться. Призови Санту Муэрте или ещё какого жнеца.

‒ Я не могу и не стану, ‒ отказалась Мира. Она даже не поняла, что Зед заговорил с ней на том языке, которого она знать не должна. Хотела сказать, чтобы он больше не просил ее об этом, но вдруг ее лицо изменилось, она хлопнула ресничками и улыбнулась. ‒ Давно меня никто не называл этим именем, я уже и забыла, как оно звучит.

***

На восьмой день пребывания раненого в гостиной, Уру решила приготовить куриный суп. Бульон пойдет гостю, а она курочкой перекусит. И как чувствовала, что этот миг пробуждения наступит именно сегодня. Вернувшись с рынка с куриной тушкой, Уру, напевая какую-то знакомую песенку, хлопотала по дому. То там что-то возьмет, то тут…

И когда она в холле на шкафу пыталась достать приправы, её насторожил тихий, почти неслышный стон. Она обернулась и увидела, как гость морщился. Может, пытался проснуться, а может, снился кошмар, но это уже что-то!

Она подскочила к нему с улыбкой и, убирая волосы со лба, тихо позвала:

‒ Господин Сайман? ‒ Ему нужно было проснуться хоть на пять минут, чтобы просто поесть. Потому она мягко выводила его из сна довольно милым и певчим голосом. ‒ Господин, вы слышите? ‒ Он просыпался. Ресницы задрожали, веки пытались открыться, и чуть-чуть это у них получилось. ‒ Господин Сайман, вы сейчас в Стоуне. Очнитесь, пожалуйста, вам нужно подкрепить силы.

Ему не хотелось просыпаться. Сознание медленно возвращалось, и он чувствовал только жгучую боль в груди и руке. Он все никак не мог вспомнить, из-за чего все так болело. Хотел пошевелиться, проверить на ощупь, что с ним, но не было сил даже на то, чтобы открыть глаза. Его кто-то звал, он слышал этот голос в редкие минуты пробуждения, а может, и во сне.

Слабо приоткрыв глаза, Сайман разглядел перед собой расплывчатый образ светловолосой девушки. Он попытался сфокусировать на ней взгляд, ему даже удалось увидеть черты миловидного лица и голубые, как чистое небо, глаза. Ну, точно сон, потому что она выглядела в точности как его жена в том странном видении жизни без Грот. Только боль была настоящей, и он вновь застонал, зажмурившись.

‒ Воды, ‒ тихо попросил Сайман. Его голос был сам на себя не похож, сухой и осипший. ‒ Больно… Что… Что случилось?

Сайман попытался вспомнить ещё раз, но из-за боли путались мысли. Хотя как раз она и подсказывала, что произошло в заснеженных горах. На них напали гарпии, его тащили, а потом чернота. Подумав о Маре и остальных, он сразу заволновался, что с ними. Даже предпринял попытку встать, но чуть не провалился в черноту из-за боли.

‒ Имейте уважение к чужому труду, господин! ‒ строго сказала девушка, взяв Саймана за здоровое плечо и осторожно помогая ему опуститься так, чтобы лишний раз не напрягать ни одну мышцу. И хоть в её голосе проскальзывали веселые нотки, лицо оставалось серьезным, но она была рада, что в одиночку смогла выходить такую тяжелую рану. ‒ Я сейчас отойду за водой и все расскажу, а вы лежите и не шевелитесь.

Уру быстрым шагом направилась на кухню, но помимо воды она также взяла несколько порошков. Ему не только вода нужна, но и обезболивающие травы, а также те, чтобы предотвратить воспаление и нагноение. Хоть снаружи раны и были ухожены, что-то впихнуть в рот не представлялось возможным.

Она вернулась и налила Сайману лишь чуть-чуть воды, чтобы просто смочить его рот. Но вместо того, чтобы помочь ему приподняться, Уру сунула ему в рот какую-то трубочку, конец которой был в стакане.

‒ Пейте, прошу вас, ‒ пропела она, держа стакан так, чтобы ему было удобно пить, не поднимаясь. ‒ Ваши друзья принесли вас с самих гор. Руки и ноги на месте, но раны были страшные. Вы не приходили в себя восемь дней. ‒ И пока она рассказала столь короткое повествование, Сайман допил, а Уру приготовила новый отвар. ‒ Ваши друзья очень за вас переживали. К сожалению, а может, к счастью, такое количество друзей мой домик не вместил, потому они сейчас проживают в центральной таверне. Очень ждут, когда услышат радостные вести о вашей поправке.

‒ Спасибо, ‒ запоздало ответил Сайман, выслушав рассказ. Значит, его вытащили из лап гарпий, и с ребятами было все хорошо, иначе она бы сказала. Или кто-то из них был бы рядом такой же перевязанный.

Он вновь посмотрел на девушку и поразился, что она могла существовать. Хотя этого следовало ожидать, если тогда они все видели действительно настоящую жизнь. Интересно, где они встретились в той несуществующей жизни? Было странно смотреть на нее, ведь там он любил эту женщину, хоть даже имени не знал. У нее чудесный голос, красивые глаза и доброе сердце, раз уж все это время приглядывала за таким безнадежно раненым. При других обстоятельствах он правда мог в нее влюбиться.

‒ А вести радостные? ‒ невесело усмехнулся Сайман и осторожно обхватил губами трубку, вытягивая воду с каким-то порошком. Он старался не двигаться, что было трудно, оттого он периодически морщился. Да и горькая была гадость в стакане. ‒ Как зовут мою спасительницу?

Спросил, а сам нашел глазами окно. Светло ‒ значит, день, ему быстрее нужно было прийти в себя, чтобы они могли продолжить путь. Вышли на финишную черту в поисках Грот, по крайней мере, каждый из них на это надеялся. Конечно, ему потребуется ещё время, чтобы поправиться, и Сай впервые пожалел, что выбрал не Индру своей богиней. Одна молитва, и он был бы уже на ногах.

‒ Ваших спасителей зовут Мира, Марвало, Сазгаус, Кон и Зед, ‒ весело ответила девушка, и наконец-то улыбнулась, видя, что с Сайманом все намного лучше, чем она ожидала. Он явно не собирался проваливаться в бессознательное состояние, а значит, желание жить в этом израненном теле было очень велико. ‒ Я лишь только добавила то, чего нет в горах.

Она была скромной. Да это и по одежде было видно: самое обычное, слегка грязное крестьянское платье для летней поры, белый фартук на груди и украшение в виде цветов на шее. Двигалась она плавно, но не вызывающе, как некоторые… бедрами не виляла, взгляд каким-то похотливым не делала. Просто смотрела с некой заботой и беспокойством. Даже немного на материнском уровне.

‒ Но зовут меня Уру, ‒ на вопрос все-таки ответила, когда забрала чашку и, оставив, протянула Сайману… конфетку? Серьёзно? Обычный красный леденец? ‒ Вот, возьмите. Это поможет избавиться от вкуса во рту. А если не уйдете в мир снов опять, то через час будет готов наваристый куриный бульон. Я бы хотела, чтобы вы все-таки подкрепились.

Но вела она себя с ним явно, как с пациентом. После того, как здоровая рука обхватила леденец, Уру поднялась и приложила ладонь ко лбу Саймана, потом отодвинула одеяло, чтобы проверить, не наполнились ли повязки гноем или сгустками. Но раны, как ранее сказано, были вычищены и аккуратно зашиты. Здесь оставалось лишь ждать.

‒ Расскажите мне о своем самочувствии, ‒ попросила она. ‒ Мне нужно знать, как вести себя с вами дальше.

‒ Уру… ‒ задумчиво повторил Сайман. Переложив леденец во рту, он посмотрел на нее странным взглядом, но на вопрос ответил обычно. ‒ Болит все, и сил совсем нет, хотя я столько пролежал.

Он осторожно шевельнул ногами просто для того, чтобы хоть немного сменить положение. Подняться он уже и не надеялся, по крайней мере, в ближайшее время или без макового молока. Ему однозначно потребуется целитель, если он хотел быстро встать на ноги.

‒ Вы бывали в Иле? ‒ спросил Сай вместо того, чтобы задать вопрос о жреце Индры. ‒ У меня ощущение, что я встречал вас раньше.

«Сайман, дурак, зачем такие вопросы задавать, если знаешь, где её видел?» ‒ отругал он себя мысленно. Но как тот сон не давал ему покоя, так теперь появилась эта девушка. Он подумал о Маре. Должно быть, она сильно волновалась за него. Надо бы с ней повидаться, когда сил больше будет. Вообще, он хотел увидеть их всех и поблагодарить.

‒ Постараюсь не уснуть, ‒ перевел он тему, отводя взгляд. ‒ Когда мне можно будет увидеть друзей?

‒ Однако ж, какой вы болтливый оказались, ‒ засмеялась Уру и, сев около его ног, через одеяло немного размяла их. Просто поглаживала и нажимала, чтобы кровоток шел хорошо, а мышцы вспомнили, что такое воздействие. Ему же легче потом будет подняться. ‒ Так, дайте подумать, с чего мне начать. Иль? Мои родители как-то туда ездили на смотрины жениха. Но когда приехали, жених сбежал, а его родители сказали, что у него «миссия». ‒ Было видно, как Уру не восприняла эти слова всерьёз, и потому при таком рассказе улыбалась, а не грустила. Чего грустить? ‒ Видать, сбежал жених, когда узнал, что приданного у меня немного.

Но Уру и рада была. Не хотела она в то время замуж выходить. Сколько же это лет назад было? Она отдалась любимому делу и не загубила свои таланты в семейной жизни. Да и не хотелось ей видеть жениха первый раз в жизни на самой свадьбе.