Архей. Караванщики Анвила

Глава V. Ветеран-новобранец

Эфит не спал практически всю ночь. Твердость тюфяка, который выделил для ночлега представитель гильдии в Анвиле, его не особо заботила. Мужчина лежал у окна в хижине, подставив под лунный свет письмо. Оно то и не давало покоя. Перечитывая его снова и снова, Эфит хотел поскорей отправиться в Исиасполис, вбежать по ступеням Дворца Хранителей Древности и заключить в объятия саму красивую женщину в мире. Но, чаще всего, для достижения желанного требуется пройти тернистый путь, полный опасностей и тревог. На него и вступил наш очередной приключенец.

Мечтая об изящных очертаниях женского стана, прямых золотистых волосах, что скрывали заостренные белые ушки, а также о налитой девичьей груди, которая, словно два сладких персика, магнитила взгляд и губы, Эфит уснул с письмом в руках. Крик первых петухов оказался неожиданным. Мужчина вздрогнул. Наверху послышались голоса.

Поднявшись, он надел кожаный нагрудник, подпоясался скимитаром, вложил в ножны, висевшие за спиной на пояснице, два изогнутых кинжала и перекинул через плечо перевязь с множеством закрепленных на ней свитков. Эфит, из-за некоторых личных особенностей никогда не раздевался полностью. Хотя, в обычном состоянии, мало чем отличался от ашахита. Классические тёмные волосы, смуглая кожа и аккуратная небольшая бородка. На вид мужчине нельзя было дать больше тридцати пяти лет. Единственное, что могло насторожить — синие глаза, сверкавшие на фоне темной кожи, словно два сапфира. Ох, сколько женщин сразили эти зрачки.

Юный сирота, случайно найденный в пустыне, а после отданный на воспитание в корпус стражей Эль-Эменталя, ныне носил одежды ветерана. Двадцать пять лет Эфит посвятил служению вольному городу. Серо-пурпурные одежды, полностью закрывающие тело, а также висевший на правой стороне груди медный знак, изображающий две чаши весов, обрамленные в идеальное кольцо, мужчина носил с гордостью.

Стражей уважали везде, но все же не доверяли. Они занимались охраной города и его предместья, сопровождали караваны и важных персон. В бою сталкивались с дикой нежитью, бандитами и даже профессиональными солдатами. Хотя большинство в Сулифе к ним и относилось нейтрально, уважали за профессионализм, отвагу и надежность, но некоторые все же опасались и подозревали. Справедливо считая, что эти люди могут шпионить на Ошиосс. Впрочем, в Ошиосской Империи о них думали тоже самое, только приписывали к шпикам Блудного Халифа.

— Проснулся уже? — глухим голосом окликнул ветерана Адам Змей, глава анвильского отделения гильдии Хранителей.

Весьма подозрительный и неприятный тип. От него разило чесноком и, употребленным накануне, дешевым элем. Светлые волосы, растрёпанные и слипшиеся от пота, разрезала на две части лямка наглазной повязки. Впрочем, вид этого доходяги вряд ли мог удивить. Несмотря на то, что гильдия Хранителей набрала широкую популярность и уважение среди знати бывших провинций Таморской Империи, служить в захолустном Анвиле никто не хотел.

Богатенькие родители, следовавшие веяниям моды, старались запихнуть в гильдию детишек, а при возможности, запихнуться и сами. Щеголянье на светских приемах членством в гильдии Хранителей позволяло продемонстрировать принадлежность к высокой и продвинутой центральной цивилизации. Грязную работу делать же никто особо не хотел, в том числе и детишки таморских богатеев. А вот безродных часто посылали на опасные задания, чтобы аристократы могли присвоить открытия и славу, как организаторы опасных предприятий по сохранению наследия древности.

Эфит даже глазом не повел, когда первый раз увидел местного куратора. Но наставления любимой Тинтур заставляли насторожиться. Девушка писала о том, что доверять Адаму не стоит. Дурная слава, ходившая о нем, просачивалась даже во Дворец Хранителей Древности, но, что странно, Змей продолжал кураторствовать в Анвиле. От неугодных и позорящих гильдию быстро избавлялись. А про Адама продолжали приходить донесения о совершенных непотребствах и даже преступлениях. Это могло означать только покровительство кого-то могущественного.

— Где амулет и золото? — Эфит встретил куратора, спускавшегося по лестнице со второго этажа небольшого здания.

— Золото ты еще не заработал, — невозмутимо ответил Змей. — А про амулет впервые слышу.

Комната, посреди которой стоял ветеран, представляла собой приемную, большую часть которой занимала деревянная стойка.

— Ты знаешь, о чем я, — ветеран положил руку на рукоять изогнутого меча.

— Я намерен отправиться завтракать. Обсудим твои фантазии после.

— Ну нет, — Эфит перегородил дорогу. — В посылке, где лежало запечатанное письмо, находился кошель и амулет.

Адам скривил губы, пожалев, что не вскрыл послание.

— Ладно-ладно, — куратор поднял руки. — Признаюсь, вещи взял я. Но, не в качестве вора.

— Да ну?

— В качестве наставника, — он похлопал ветерана по плечу. — Я давно в гильдии, малыш. Видел таких, как ты. Умудренных опытом, бывалых в боях и думающих, что прибыли на легкую прогулку. Нет.

Эфит отстранился. От его плеч повеяло едва видимым серым дымом.

— Тут тебе не Исиасполис, — продолжал куратор, — и даже не хваленый Эль-Эменталь. Вокруг дикие земли, где любой славный боец рискует оказаться погребенным под толщей песка. Потому тебе просто необходим дополнительный стимул, — Змей ухмыльнулся. — Ты чувствуешь? — он повел носом. — Вроде горит что-то.

Эфит опустил начинавшие чернеть глаза.

— Короче. Мне нужна информация о том, что случилось с Басимом. Это местный работорговец и названный владыка. Если выйдешь на улицу и глянешь на восток, то увидишь, как дотлевает его шатер. Выяснишь — вещи снова твои. И помни, только по моей рекомендации тебя могут перевести из Анвила в более цивилизованное место. Так что будь ласков и не задерживайся. — Адам нагло подмигнул подчиненному и вышел из здания, насвистывая под нос какую-то мелодию.

Сдержав гнев, ветеран решил не спешить с расправой. Так или иначе, но Змей действительно мог повлиять на его судьбу. К тому же Тинтур советовала хорошенько осмотреться в Анвиле, сообщив, что шпики ордена Рыцарей Меча также находятся в городе.

Нахиор, повесивший на себя кольчугу паломника, сразу заприметил стража в серо-пурпурных одеждах, снующего у сгоревшего шатра. Но времени на него не было. Варвар и Шалилун тащили обмякшего Ослябю из последних сил. Калдор еле волочил ноги, держа на руках Шахриет. Эразм, в этот раз самостоятельно тащивший дорожный мешок, отставал, но не сдавался и спешил, придерживая свободной рукой поясницу. Только ящер бодро бегал взад-вперед, словно добродушная собака.

Старуха-целительница жила на окраине, у западной дороги. Ее лачугу ограждал глинобитный дувал, калитка которого оказалась закрыта на засов. Нахиор, оказавшийся у нее раньше всех, активно барабанил кулаком, призывая хозяйку.

— Вай! — послышался за дувалом старческий женский голос. — Что за шайтан решил выломать единственную калитку у бедной старой Адаль?

— Не прибедняйся! — резко ответил мамелюк. — Я платил тебе за лечение моих братьев хорошие деньги.

— Ой, мастер Нахиор… — радостно воскликнула старуха, пропуская мужчину внутрь. — Сказали бы сразу, что это вы, — она заискивающе поклонилась.

Путешественники ввалились во двор. Здоровяки опустили паломника на землю и повалились рядом. Их примеру последовал и дрессировщик, осторожно положивший девушку.

— Я… я… яд многоножки, — запыхавшийся Эразм указал посохом на парня. — Летаргический сон, — конец посоха указывал на Шахриет.

— Со-о-о-н. Со-о-о-н, — повторил ворон и вспорхнул с плеча волшебника в воздух.

— Тьфу! Проклятый, — Адаль махнула рукой на птицу и присела к Ослябе.

Она осмотрела рану. Одобрительно покивала, проверив натяжение ремня, прихватившего бедро. Буркнула что-то себе под нос, резво сбегала в лачугу и принесла маленький зеленый бутылек. Целительница откупорила его, закусив крышку оставшимися передними зубами, и понюхала содержимое.

— Настоялся… ой настоялся как… — приговаривала она.

Старуха достала из-за пояса небольшой нож и разрезала штаны в области раны. Смочила порез несколькими каплями зелья, а остальное вылила в горло Ослябе. Паломник поперхнулся, но жидкость провалилась внутрь.

— Через несколько минут придет в себя, — целительница поднялась на ноги и направилась к Шахриет. — К вечеру будет бегать ваш парнишка. Так. А с этой опять что? — Адаль грубо раздвинула девушке веки. — В прошлый раз провалялась так пару дней. Ну… то поправимо, — старуха снова направилась в дом. Вынесла еще один бутылек и сразу влила его Шахриет. — Надо эту чертовку на кровать уложить. Глядишь — к закату тоже очухается.

— Хорошо, — Нахиор удовлетворенно качнул головой. — Сколько просишь?

— Да что мне. Монеты не нужны. Чего на них покупать-то? Все, что нужно — мне местный люд притащит. А вот этот, — она указала пальцем на орка, — чей будет?

Отдохнувший здоровяк поднялся на ноги.

— Моя Шалилун. Защитник Горга!

— Хех, — Калдор усмехнулся. — Ага… защитник… помню. Орал так, что даже кровь в жилах сворачивалась.

— Ты, милый защитник, — старуха улыбнулась беззубым ртом. — Ранен? — она осторожно прикоснулась к плечу орка.

Присутствующие оцепенели. Седые волосы целительницы наполнялись жгучим черным цветом. Морщины, покрывавшие лицо, разглаживались, а кожа становилась мягкой. Грудь и ягодицы приобретали округлые упругие формы.

— Да чтоб тебя, ведьма! — выругался Эразм. — Что может быть хуже чародея?.. Ведьма…

— Молчи, колдун, а-ха-ха, — звонко засмеялась Адаль. — Уголки ее нежных губ приподнялись в похотливой улыбке.

Орк не сводил глаз с глубокого выреза на груди платья.

— Шалилун хотеть лечиться! — оскалился здоровяк.

— Это же всего лишь иллюзия… — волшебник вопрошающе поднял руку к зеленоватому, но тут же резко ее опустил. — Впрочем, Асмодей с ним.

Нахиор поблагодарил целительницу и пригласил путешественников в собственный шатер, что располагался среди прочих, недалеко от «Наследия Тамора». Шалилун не обратил на это внимания. Держа ведьму за руку, он бодро скрылся с ней в лачуге.

Заплатив каждому по двадцать пять золотых монет, Нахиор сообщил, что караван на Муфтарак отправиться не раньше, чем через двое-трое суток. Выделил в безвозмездное пользование героев три шатра и планировал заняться собственными делами, но пришедший в себя Ослябя настойчиво требовал поединка. Даже у Эразма не получилось воззвать к голосу разума. Предводитель мамелюков снисходительно улыбался и назначил сатисфакцию на закат.

Удовлетворенный этим паломник, отправился с волшебником в шатер. Калдор, прихватив зверушку, поспешил чахнуть над добычей. Варвар, занявший один из шатров для себя и временно отсутствующего орка, развешал головешки у кровати и захрапел.

Эфит тем временем разузнал, что Басим стал жертвой бандитов, а караван и, видимо, Анвил сменил владельца. Посчитав, что задание выполнено, ветеран поспешил к куратору. Змей встретил подчиненного в приемной зале. Посреди комнаты стоял круглый столик, за которым Адам играл в карты с двумя вооруженными мордоворотами.