Архей. Караванщики Анвила

Глава ХII. По следу каравана

Времени на отдых не оставалось. Сир Тавин с фанатичным упорством требовал немедленного выдвижения. Его не беспокоила ни ночь, ни необходимость подготовки перед выходом отряда в пустыню. Воды собрали минимальный запас, буквально пару бурдюков на человека. Отыскали местного старика, обещавшего указать путь до Глаза Ящера, а далее — до Слезы Харамы.

Рыцари сняли стальные латы, облачившись в кольчуги. Все же командир еще не совсем выжил из ума и понимал, что долгое следование в тяжелых доспехах по изнуряющей жаре не приведёт ни к чему хорошему.

Гильдарт дремал, завернувшись в одеяло. Его собственный небольшой отряд расположился у «Наследия Тамора», ожидая, когда орденцы будут готовы выступать. Зеленый, под пристальным взором Дердена, облокотился на Удачника, лежавшего на земле. Парень, все еще со связанными руками, уныло смотрел на ночное небо. Барк же взобрался на топчан и тихонько похрапывал, сжимаясь от холода.

— А ты, что? Не мерзнешь? — Дерден лучше укутался в одеяло. Ему хотелось спать, но он держался, сидя на мешках.

— Привык, — ответил вор.

— Вот и отлично. Одеял у меня на тебя нет. Да и ни к чему оно. Все равно скоро попытаешься сбежать, и я отсеку тебе голову.

— Ага, — Зеленый сплюнул на землю.

— Вот и славно. Дознавателю все рассказал?

— Ну вроде, — паренек пожал плечами. — О чем спрашивал, то и рассказывал. А тебе какая печаль?

— Отрезал бы твой вонючий язык!

— А ты сам-то лучше воняешь? Пока вязал меня, я еле сдержался, чтобы не вывернуло. У тебя во рту кто-то сдох?

— Щенок! — вскрикнул сквайр, вскочив. — Сейчас я тебе желание дерзить-то подрежу, — в лунном свете блеснуло лезвие кинжала. Одеяло сорвалось с плеч мужчины и упало в пыль.

— Оставь! — раздался голос Гильдарта. Рыцарь продолжал лежать с закрытыми глазами.

— Что? — оруженосец опешил и уставился на воспитанника.

— Не тронь мальца, говорю.

— Какой же это малец?! Преступная морда.

— Иди лучше снаряжай лошадей, — де Кран приподнялся на локтях. Заметив, что на наставнике нет лица, немного смягчил тон. — Убить его всегда успеешь, Дерден.

Престарелый сквайр смерил господина гневным взглядом, но смолчал. Он демонстративно не спешил. Поднял одеяло, отряхнул его от пыли. Отхлебнул вина из бурдюка, покопался в дорожной сумке и медленно зашагал к привязанным недалеко коням.

— Расскажи мне о Нахиоре, — начал Гильдарт, дождавшись, когда Дерден отойдет, — какой он из себя?

— Ну-у-у… — Зеленый посмотрел на рыцаря. — Сбитый. Вроде не здоровяк, но жилистый. Видно, что силы при нем. Немногословный особо. Все молчит больше.

— Странно… непохоже на него… — произнес де Кран в полголоса, смотря на звезды.

— Чего не похоже-то? Он и при Басиме не особенно языком чесал. Или про телосложение речь?

— Не важно. Продолжай.

— Все вроде, — вор прижался к верблюду другим боком. — Чего еще-то? А. Ну бьется неплохо. Я сам-то не видел, но рассказывали, что он Ослябю разделал в чистую. Типа поединок. Тот только защищался. Нахиор никаких шансов не оставил. Вертелся с глефой как кошка, словно танец смерти вытанцовывал. Хотя не убил в итоге. Пожалел дурака.

— Хм… — Гильдарт почесал подбородок.

— Вы это, милорд, мне бы руки развязали, а то помочиться хочу, сил нет. Да вы не бойтесь, бежать не стану. Тут лучше при рыцаре шкуру греть, а то того и гляди — вздернут.

— Ладно, — мужчина поднялся и разрезал путы маленьким ножичком. — Героев, которых местная чернь славит, опасаться стоит?

Зеленый поднялся, потирая запястья.

— Я бы опасался. Особенно старика, — вор спешно отошел на пару шагов и звонкое журчание прервало его мысль. — Ух. Как заново родился, — наполовину беззубая челюсть обнажила довольную ухмылку. — Так вот. Колдун он. Огонь извергает, словно печь кузнечная. Как с таким справишься? — паренек вздохнул. — Правильно! Никак!

— Сталь любую плоть берет.

— Может, — Зеленый пожал плечами. — Стрела там какая или подкрасться, пока спит. Но кто знает, чего там этот дед наколдовал? Подойдешь, а у тебя хер отвалится. Или еще хуже — бабой обернешься. Не. Я уж лучше Калдору голову бы отвинтил, у него деньжата водятся. Но ящерица его ручная покоя не даст…

— Чего ж не даст? Притопнешь ногой и забудешь.

— Хе-хе-хе, — Зеленый ехидно похихикал. — Там тварина такая, что ногу-то и отпилит. Зубищи — во! — вор ладонями указал длину в полметра. — А орк сумасшедший чего стоит. Мозг с орешек, но силы как у быка. И с ним ветеран стражи вольного города и нордварец. Так что, милорд, без серьезного подкрепления не суйтесь.

Мимо отдыхающих проехал сир Тавин со свитой. Командир заметил Гильдарта и едва заметно кивнул. Де Кран только покачал головой тяжело вздохнув. Идти в поход под командованием одержимого церковника не прельщало.

— Есть у меня подкрепление, — рыцарь посмотрел в след удаляющейся процессии. — Надо разобраться, кто еще страшнее.

— Вы это, милорд рыцарь, — Зеленый переминался с ноги на ногу, тщательно подбирая слова. — Я тут подумал… может меня в оруженосцы возьмете? Могу мечи с доспехами чисть, коней там… тоже могу. Или какой кашицы сварганю. Да про караван подробнее расскажу, кто там чего и как… Сражаться я не особо поднаторел, но кинжалы метать умею или, скажем, подкрасться к кому.

Гильдарт посмеялся, но не отказал. До выхода в поход оставались считанные минуты, потому рыцарь приказал новому оруженосцу приготовить кольчужную рубаху. Сам же разбудил Барка и направился помогать Дердену.

Как и ожидалось, престарелый сквайр воспринял новость о пополнении отряда с горечью и негодованием. Если бы Анвил ныне спал, то половина городишки наверняка проснулась бы от криков. А вторая обязательно бы подскочила после требования выделить оборванцу одежду и кольчугу из личных запасов Дердена. Наставник отговаривал господина как мог, но тот оказался непреклонен.

— Никак разума лишился?! — не унимался оруженосец. — Вот когда этот проходимец уведет наших лошадей, так вспомнишь мои слова. Только поздно будет.

— Вот ты и позаботься о том, чтобы не увел, — выпалил Гильдарт, устав слушать нотации. — Разговор окончен. Я так решил. Исполняй.

Через двадцать минут небольшой отряд де Крана уже влился в колонну рыцарей. Анвил остался позади, провожая освободителей редкими огнями потухающих костров, что оставили орденцы после себя. Жители прятались по домам, содрогаясь от страха и ужаса, что обрушились на них неумолимой лавиной. Кто-то, наблюдая за уходом рыцарей облегченно вздыхал, но старики призывали не показывать носа. Затишье после бури нередко оказывается обманчивым.

На удалении от Анвила путников встретили свежие обезглавленные трупы, насаженные на пики отдельно от голов. Среди них Гильдарт узнал нескольких оруженосцев, которые выжили после засады мамелюков. Вступившим в орден Меча не полагалось отступать перед врагом. Рыцарь, сквайр, солдат или слуга обязан, или одержать победу в бою, сражаясь с именем Эсмей на устах, или с честью принять смерть.

Рассвет забрезжил после пары часов пути. Солнце спешно принимало владение над пустыней Мумит, стремясь одарить каждого жаром и духотой. Длиннохвостые юркие тушканчики спешили укрыться в норах, чтобы дождаться часа, когда воздух начнет остывать. Вдалеке послышался вой хитрых шакалов. Хищники оповещали округу об удачной охоте, а теперь отправлялись в укрытия, предоставив пустыню самой себе.

Только рыцари продолжали молчаливое движение. Недовольное фырканье лошадей и лязг металла нарушали тишину. Кольчуги, прикрытые сюрко, нагревались не так стремительно, как могла бы греться латная броня, но тем не менее, на лицах людей появлялись испарины и гримасы дискомфорта. Кислый запах пота устойчиво обосновался над колонной. Через час многие уничтожили по бурдюку воды и с ненавистью поглядывали на небо, кутая головы и шеи в шарфы.

Сир Тавин не проявлял никаких эмоций. На его каменном лице не промелькнуло ни тени страдания. Лишь изредка он осенял себя крестом, благодаря богиню за возможность следовать по пути света. Командир часто бывал глубоко в себе, наедине с верой. Никогда его не видели смеющимся. Только гнев искажал его лицо. Да и тот только в моменты угрозы религии или нарушения Устава ордена. Слуги прозвали Тавина Ледяным. Ходившие под его началом опасались произносить прозвище в слух, но за пределами отряда оно прочно закрепилось в умах.

— Пугает меня этот командующий с мертвецким взглядом, — Зеленый, одетый в новенькие кожаные ботинки и дорожный кафтан из грубого сукна, восседал на верблюде, держась за новым господином. На ремне парнишки красовался меч, похищенный у Осляби.

Барк, ехавший на пустынной кобылке, клевал носом и зевал. Со сном ему в последнее время не везло, поэтому его морило даже на лютой жаре. Дерден и Гильдарт тоже молчали, но каждый по собственной причине.

Вор со скучающим видом осмотрел путников.

— Не, ну милорд-рыцарь, — не выдержал он тишины, — правду говорят, что в Эриндане девку, прежде чем замуж отдать, бароны и лорды пользуют? А уж потом муж законный?

— Чего болтаешь, — Дерден грозно глянул на паренька. — И обращайся как положено к господину-рыцарю — «сир» добавляй.

— Милордом нельзя что ли? Или милсдарем?

— П-ф-ф, — сквайр брезгливо фыркнул, демонстрируя отвращение к собеседнику. Он ударил пятками в бока коня, чтобы тот ускорил шаг.

Зеленый, казалось, не заметил этого и тоже подогнал верблюда.

— Ты растолкуй как следует, а то проще дочку Алмазного Властителя за зад ущипнуть, чем в этих ваших дворянских правилах разобраться.

— Во-первых, не ты, а вы. А во-вторых, тебя только девки волнуют?

— С чего бы слуга со слугой на «вы» должен болтать? А так да, — Зеленый расплылся в уродливой улыбке. — Мне девахи нравятся. Странно, что тебя это удивляет. Ты не мужеложец часом?

Дерден вскипел. Выхватив из-за седельной сумки тонкий металлический хлыст, он принялся охаживать им парнишку. Вор заорал и припустил верблюда, уходя от неумолимых жгучих ударов. Только когда Гильдарт одернул наставника за плечо, тот обмяк и спрятал орудие воспитания. Жеребец Дердена, тревожно шевелящий ушами, облегченно фыркнул.

— Хватит устраивать сцены. — рыцарь продолжал держать сквайра.

— Я не намерен терпеть оскорбления от безродного бродяги. Ему не место подле нас.

— Это мне решать, Дерден, — твердый голос де Крана не давал повода усомнится. — Успокойся уже. Этот парнишка может пригодится, — Гильдарт огляделся. Убедившись, что орденцы потеряли к компании всякий интерес, продолжил. — Он шел вместе с караваном Нахиора. Многое видел, многое слышал.

— Да какой там прок от этого? — вскрикнул наставник.

— Тише! — воспитанник сжал плечо собеседника крепче. — Зинат упорно отрицала данное сыну эринданское имя. Сама, в особенности, когда они оставались наедине, звала его Нахиором.

Зрачки престарелого оруженосца мгновенно расширились.

— Ты думаешь, что Нувель — это…

— Почти уверен, — прервал собеседника рыцарь. — Похоже, что орден об этом не знает. Пока что пусть так и остается. Держи ухо востро, а рот на замке. Заодно обучи парнишку грамоте.