Дороги и Тропы

— Сильные ненадёжны. Они или не поймут, или не поверят. А если поймут и поверят, то вполне могут использовать полученное знание во благо себе, но отнюдь не во благо нашему несчастному миру. Меня в двенадцать лет посвятили в эту тайну и стали готовить к тому, что я сейчас делаю. Кто-то из моих учителей уже умер, а те, которые живы, слишком стары, чтобы встать со мной плечом к плечу. Братья только и думают, как бы спихнуть меня с престола. Ни один из них не подозревает, чем это может обернуться.

— А другие государи? — встревожено поднял голову тиншельт. — Как было завещано, Границу должны блюсти именно они.

Император устало усмехнулся.

— Давно же вы к ним не заглядывали, как я вижу. На материке толковых магов среди правителей не осталось. Ордейн Лейтенский посвящен, но из-за постоянных проблем в собственных владениях давно уже не смотрит в сторону Границы. Король Велота стар и бесполезен, поскольку занят исключительно собой. В Идарии переворот за переворотом, я даже не знаю, остался ли там кто-то из посвященных. Королевская семья почти истреблена, что крайне печально, потому что именно там раньше были главные наши союзники и помощники. Островные владыки — это вообще особый разговор. С ними невозможно поладить из-за их взрывных характеров и непомерной спеси, ведь чуть не каждый ведет род чуть ли не от самого Создателя… Не говоря уже о том, что их никто толком не учил, как нужно учить посвященных. Один умеет одно, другой — другое, и никто им не скажет, что для защиты Границы необходимо уметь сразу многое, а знать еще больше. — Император безнадежно махнул рукой. — Единственный, с кем я могу говорить на равных о нашем общем долге, это князь Гьяттар. Умница, маг, каких мало, и воспитан подобающе.

— Вы правы, именно я на вашем континенте впервые, — кивнул тиншельт, — В Старых Землях, к сожалению, тоже утешительного мало. Трое по-настоящему соблюдающих Завет государей, остальные погрязли в войнах и удовольствиях, не желая ничего знать о долге.

— Вот поэтому я всеми способами ищу молодых сильных магов, которые могли бы стать мне поддержкой. Кто, случись что со мной, удержал бы Границу. Брат этой девушки был почти идеальной кандидатурой. К сожалению, мой отец слишком боялся старых родов и слишком неразумно уничтожал своих оппонентов. Как оказывалось сплошь и рядом, ничуть против него не злоумышлявших. А теперь мне и выбрать не из кого. Да, мои маги порой самовольничают. Так и вышло с ее братом. А он возьми да исчезни несколько лет назад, и никто — ни родные, ни мои люди — не может его найти.

— Полагаете, у его сестры получится?

— Очень на это надеюсь. Он мне нужен, ибо один стоит десятерых. Парень — прирожденный мастер-Созидатель и при этом неплохой воин. Что дает сочетание таких способностей, я могу только гадать. Про его потенциал ходили легенды, когда он был еще подростком. Вот и думайте сами. — Его величество с надеждой взглянул на своих собеседников.

— Поговорите с девушкой. Одни, без свидетелей. Скажите ей правду. Всю. О долге властителей, о Границе, о соратниках, об опасности и о том, зачем вам нужен ее брат. Только тогда у вас будет уверенность в том, что она поможет. — Голос тиншельта звучал глубоко и ровно, возвращая императору силы и спокойствие. — Время есть. Главное, чтобы у нее получилось.

— Что ж, я попытаюсь. Только вот со временем всё не так радужно. У меня постоянное ощущение, что его вообще не осталось. Один из моих учителей говорил, что Тьме не обязательно вламываться с шумом в главные ворота. Она просочится крысиными норами, дождевыми нитями, комариными стаями. И, когда ты спохватишься, будет уже поздно.

— Ваш учитель прав, государь. В Старых Землях это уже заметно, здесь — пока нет. Продержитесь еще немного? Пока мы не навестим острова.

— А у меня есть выбор? — пожал плечами его величество. — Кому сказать, что императоры — самые подневольные люди на свете, со смеху ведь помрут…

— Завтра, за час до заката, в Тайном Саду мы будем петь только для вас, ваше величество. Теперь я вижу, что это необходимо и правильно. — Тиншельт поклонился и исчез вместе с девушкой.

— О Создатель, как же я устал, — простонал монарх, откидываясь на подушки, — ну, хоть выговорился. Хотел бы я знать, зачем эти высшие существа поют для простых людей! Или мы только думаем, что они поют?

**** **** ****

Два свободных от занятий дня Тайри провела между домом и библиотекой. Работа всегда была лучшим средством от несвоевременных мыслей. Нельзя думать о наставнике иначе, чем о наставнике. Нельзя — даже в самых осторожных мыслях — касаться каких-то личных струн. По крайней мере, пока не достигнута главная цель, и пока она его ученица. Надо научиться ходить по Тропам, получить магистерскую степень, найти Номара, и только потом… Если, конечно, у нее будет какое-то "потом".

Днем мы над собой властны, а ночью приходят сны, и они показывают нам нас — настоящих. И тут уже ничего не поделать. Можно, конечно, сунуть под подушку темно-серый кристалл-ловец, проспать всю ночь, как бревно и встать утром с чугунной, будто с похмелья, головой. Целый день потом будет насмарку. Во всяком случае, Тайри опыт с кристаллом не понравился, и она предпочла уйти с головой в подготовку к зачету по целительству. В нужный день она была, что называется, во всеоружии.