Дороги и Тропы

— А откуда ты узнал, что я вернулась? И почему пациенты не в лазарете?

— Наставника твоего увидел и догадался. Смотрю, снова на человека похож стал, значит, у вас всё получилось. А людей всех в графский замок доставили. Потеснили малость сеньора, ну да попробовал бы он возразить…

Еще сутки работы было через край. Тайри чувствовала себя виноватой и пыталась как можно больше сделать и для раненых, и для магов. Мастер-Целитель, глядя на её старания, тихо радовался и в тайне надеялся, что наследственная склонность пересилит "странные желания взбалмошной юности". А потом из столицы прибыл чуть не весь отдел расследований департамента Особых ситуаций. И тут уж стало не до медицины. Эти угрюмые господа допрашивали всех подряд, невзирая на сословия и звания. Магов "трясли" на дознании гораздо больше остальных. Когда очередь дошла до леди Даллет, переполошились все Мастера. Они помнили, что Тайри принадлежит к опальной фамилии, и боялись излишней жестокости. Как ни странно, сама Тайри выглядела спокойной.

— Вы совсем не тревожитесь? Ну вот ни капельки? — спросила ее любопытная Одри.

— А это поможет? — пожала плечами волшебница, — Отец всегда говорит: что толку дрожать перед неизбежным? Если я не могу что-то изменить, нужно постараться это пережить. Если не дрожать — пережить легче.

Деревенская колдунья с одобрением посмотрела на собеседницу. От городской "неженки", да еще и герцогини в придачу, она явно не ожидала подобных мыслей.

**** **** ****

Тайри продержали за закрытыми дверями до темноты. Выйдя из маленькой душной допросной, она, неуверенно ступая, одолела пять ступенек крыльца и остановилась, медленно вдыхая прохладный, пахнущий полынью воздух. В ушах звенело, перед глазами все плыло и качалось, а сердце готово было разбиться о ребра.

— Быстрей, быстрей! — зашептали рядом. Чьи-то сильные руки подхватили ее, кто-то поднес к губам флягу с целебным отваром.

— Пей, пока горячий. Хоть пару глотков, — как сквозь вату услышала она голос Одри.

Несмотря на подступившую тошноту, Тайри проглотила душистый, чуть горьковатый напиток. Никогда не любила настоянные на травах вина, да еще и с медом, но сейчас это было то, что нужно. Её куда-то несли, перебрасываясь короткими глухими фразами, кто-то осторожно касался то лба, то запястья. Тайри не ощущала ни боли, ни тяжести — только бесконечную усталость. В голове вертелась единственная мысль: всё закончилось, совсем закончилось, больше никого не тронут…

— Сюда укладывайте. Осторожнее! Подушки повыше, — командовала Одри, — а теперь я очень прошу оставить нас, милорды маги. Дальше я сама. Это и вас касается, господин мастер Тропы. Я знаю, что она — ваша ученица. Конечно, я всё понимаю, но вы на себя давно в зеркало смотрели? Вас самого пора спасать. Вон, мастер Целитель уже заждался вас. Всё-всё, идите, не беспокойтесь. Завтра зайдёте… Вот же настырный какой!

Тяжелое забытьё, в которое провалилась Тайри, растаяло к середине ночи и не принесло никакого облегчения. Слабость — руки не поднять, тошнота и непонятная горечь во рту. А ведь она не сопротивлялась дознавателям, сама сняла почти все барьеры — как в свое время учил отец, ровно до того предела, за которым лежали самые сокровенные и жизненно важные воспоминания. Впрочем, они туда и не стремились, им было нужно узнать всё о событиях последних дней, особенно о происшествии в шахте. Что она видела, что чувствовала, что делала, как на это реагировали Потоки, как откликался её дар… Что-то у них не пошло с первого раза, императорские мозголомы долго совещались за дверью, даже ссорились, а потом вцепились в нее с новой силой. Вскоре от мощнейших чар, взламывающих ее сознание, Тайри перестала понимать происходящее и уже не различала, где настоящее, где прошлое, а где бред измученного мозга. Что они так усердно искали в ее памяти? И ведь не нашли, судя по их недовольным лицам, когда пришлось всё-таки прекратить допрос — просто, чтобы не убить.

Девушка попыталась дотянуться до стоящей на тумбочке кружки. Удивительно, но у нее получилось даже донести ее до губ и не расплескать, хоть она и показалась непомерно тяжёлой. Холодная вода была сейчас лучшим напитком на свете. Ну вот, и на место кружку поставила, правда руки тряслись и перед глазами туман плавал. Перетерпим, не впервой, подумала Тайри. Интересно, как там остальные, их хоть не мучили? Что они могут знать, в шахте-то она была только с Ортамом. Вот! Вот кому грозит главная опасность. За него ведь и заступиться некому. Надо будет спросить у кого-нибудь, как он…

Солнечный луч ласково тронул ресницы и теплым клубочком свернулся на плече. Где-то за окном весело щебетали птицы, пролаяла в отдалении собака, проскрипели ступеньки крыльца под чьими-то шагами.

— Утро доброе, мастер. Что ж вы в такую рань? Она спит еще, и долго спать будет. Шутка ли — так намучиться.

— Одри, мне нужно ее видеть.

— Вот проснется, умоется, позавтракает — и увидите, — точно маленькому ребенку, терпеливо растолковывала деревенская колдунья, — вы же наставник, значит, и так все про нее знаете. И видеть не обязательно. Вот мастеру-Целителю — тому надо.

— До чего ж умные колдуньи здесь, — чуть наигранно вздохнул ваюмн и неожиданно легко согласился, — хорошо. Раз не пускаешь — не пойду. Зачем её зря смущать.

«И правда» — подумала Тайри, «не в таком же виде с ним беседовать». Надо будет попросить, чтобы принесли зеркало, если самой не по силам окажется подойти к тому, что на стене. Почему-то ей совсем не хотелось, чтобы наставник увидел её такой: растрепанной, сонной, в ночной рубашке… Хватит валяться, решила леди Даллет. Что бы там со мной ни делали, это уже в прошлом, а сейчас надо из раздавленной улитки снова стать человеком. Как тогда говорил брат? Никому нельзя позволять думать, что он способен выбить Даллета из седла. Даже если кому-то удалось-таки это сделать. Где-то внутри от воспоминаний зажглось маленькое, но очень горячее солнце. Оно разбудило фамильное упрямство и веселую злость. А вот демона им всем лысого, а не беспомощную леди! И не такое видали. Тайри решительно слезла с кровати и скрылась за ширмой, где её ждали приготовленные заботливой Одри умывальные принадлежности и одежда.

— Ох, миледи, не рано ли вы с постели-то поднялись? Слабая же совсем, — затараторила с порога Одри, — мастер Эйтан сказал, вам не менее трех дней лежать надо.

— Он просто плохо меня знает, — Тайри высунула из-за ширмы руку, — дай, пожалуйста, полотенце, Одри. Спасибо… Мы, Даллеты, только с виду хрупкие. И не такие волки о нас свои зубы ломали.

— Они и сломали, похоже. С утра один к вашему мастеру побежал, портал до Столицы выпрашивать. А остальные сидят в доме старосты и носу на улицу не кажут.

— Что, и на допросы больше никого не таскали?

— Не-а. Вот, друг ваш, который в эту шахту, будь она неладна, с вами лазил, очень удивлялся, что его забыли.

— Радовался бы тихонечко и дома сидел, чтоб кому не надо глаза не мозолить, — проворчала леди Даллет, пытаясь расчесать спутавшиеся за ночь волосы.

— Так и мы ему о том же. А то прискакал сюда чуть свет, раньше вашего наставника, приключений на свою голову искать. Еле уговорила его домой вернуться, — рассмеялась Одри.

Тайри облачилась в чистую шелковую рубашку и удобные штаны из тонкой шерсти. Затянула на талии широкий матерчатый кушак и взглянула, наконец, в зеркало. Чуть не вскрикнув, вгляделась в почти чужое лицо: бледные впалые щеки, фиолетовые тени вокруг глаз, страдальческие складки между бровей и у губ. И тонкая седая прядь над левым виском. М-да, таким лицом только людей пугать. До заикания.

— Спасибо, Одри, — искренне сказала леди Даллет, собирая волосы в тугой узел на затылке, — за то, что не пускала ко мне никого. Не хочу, чтобы меня такой видели.

— Да ладно вам, миледи, я ж понимаю. Только, боюсь, что некоторые и прорваться могут, несмотря на запреты.

— Ну, тогда у Мастера-Целителя работы прибавится, — Тайри показала собственному отражению язык и отвернулась, — уж не знаю, какие травмы ему вперед придется лечить: физические или психические. В любом случае, сами будут виноваты. Что у нас там на завтрак?

После пытки, в которую следователи превратили обычную процедуру дознания, Тайри пришлось буквально "собирать себя из осколков". Хорошо, что матушка давным-давно научила ее этому. Жители древнего Леса тысячелетия назад придумали цепь упражнений и ритуалов, позволяющих привести в идеальное равновесие тело, разум и Потоки, питающие дар. Долго, трудно, но результат того стоил. После всех действий, четко выверенных веками практики, маг становился сильнее и увереннее, чем был до потрясения. Самое главное — не прерываться и довести всё до конца. Собраться, сосредоточиться, забыть о том, что происходит вокруг… Кто-то приходил, спрашивал, но умница Одри, заранее предупрежденная, никого не пускала.

Тело. Медленные плавные движения, будто проходящие сквозь тебя волны. Максимальное напряжение мышц, полное натяжение связок. Полная отдача. Почувствовать, что ты контролируешь свое тело, от макушки до пяток, ощущаешь каждую пядь кожи, каждый сустав… Мысли. Ровное течение, оставить только самое важное, никакой окраски, никаких оценок. Осознание цели. Поэтапное удаление всего лишнего. Сила и Потоки. Глубинные, базовые, связь с которыми живет в крови и унаследована от предков. Источники — древние, непостижимые, далёкие. Песня Воздуха, быстрая речь Огня, едва слышный шепот Воды, бесчисленные голоса Леса.

Полное расслабление. Раствориться в пустоте, перестать ощущать свое тело, забыть о его тяжести. Тишина в мыслях. Там пусто и гуляет ветер, там идеальная гармония до начала всего. Потоки и Сила. Внешнее и внутреннее, приобретенное и унаследованное. Все отодвинулось на равное расстояние, пришло в равновесие и стало неощутимым. Раствориться в тишине, как в водах первозданного океана…

Вынырнуть из глубины, из пустоты, из кокона молчания. Впустить в себя единственно правильную музыку — песню твоего мира. Пусть солнечные трели переливаются под кожей, басовитые струнные звуки отдаются в позвоночнике, а сердце подхватит четкий летящий ритм. Отдать тело танцу, стать самим танцем, двигаться, как ветер в листве, как вода в ручье, как солнечные блики на волнах. Вспомнить себя, самое светлое из прошлого, самое яркое из настоящего, разбудить самые смелые мечты и самые грандиозные планы. Вернуть на место все чувства, эмоции, впечатления, очищенные от налета боли, чужих слов и чар. Заново ощутить все вкусы и запахи, услышать стук собственного сердца и пение птиц, рассмотреть, как ярок и нежен день. Прикоснуться пальцами к дереву, камню, шелку. Найти в каждом ощущении свое, особенное, памятное. Закрыть глаза и увидеть Потоки. Замереть и почувствовать, как танцуют вокруг нити Силы. Понять, насколько они похожи между собой. Вот Лес, он похож на реку: ровный, сильный серебристый Поток. Воздух напоминает костёр: белые, синие, дымно-серые и солнечно-оранжевые языки пляшут, переплетаются, шепчут что-то знакомое, успокаивающее. Капля Воды светится рубином в темное, не зловещим, а теплым, точно свеча на далеком окне. Поток Огня прозрачен и ласков, точно летний ветер, и столь же своенравен.