Другая. Книга вторая

Если бы не поступки Санариэна, если бы не его жестокость по отношению к полукровкам, она бы простила его. Но полюбить его из–за проклятия невозможно. Чем дольше она находилась рядом с ним, тем сильнее становилась безудержная лютая ненависть к нему.

–Тогда сделай это, – тихо проговорил эльф, затем громче: – Ну же! Давай!

Что–то горячее потекло по правой щеке, Мойрэль крепче сжала рукоять выгнутого клинка. Она знала, что другого шанса у нее не будет. Пускай она пожертвует своей истинностью, пускай даже умрет сейчас или через месяц, год, неделю – зато проклятие раз и навсегда будет снято!

Клинок с силой вонзился в солнечное сплетение. Глаза принца навсегда немигающим взглядом смотрели на нее. В них не было ни капли ненависти, ни капли гнева или ярости. Он всегда пытался хорошо относиться к ней, но держал взаперти, как в клетке. Иногда брал силой, злился, но долго извинялся за содеянное. А сейчас?..

Сейчас Мойрэль понимала, что сделала. Сердце замерло, когда все тело словно молния ударила. Сила внутри нее бесновалась, рвалась наружу, а слезы ручьем текли по щекам. Теперь она понимала, что такое истинность. Странная магия! Никогда не испытывала к принцу даже братских чувств, а сейчас было такое ощущение, что она потеряла самое дорогое..убила собственными руками!

Ощущение грусти, тоски, а затем и отчаяния волнами накатывали на нее. Она уже больше не сдерживалась и рыдала навзрыд, пока кто–то не поднял ее с земли. Ее трясло, она плохо соображала, не понимая, относится ли ее состояние к тому, что она сделала…или это проклятие прекратило свое действие, и теперь связь истинных наверстывало упущенное?

–Нет времени, идем, – как–то подозрительно тихо проговорил рогатый. За его спиной маячила Мисаари, взволнованно смотря на нее.

Мойрэль хотела ответить, что–то бессвязное и наверняка бессмысленное, но в глазах резко потемнело, а ноги сами подкосились.

***

После того, как этот странный дроу поведал о плане побега, мне казалось, ничто больше не удивит меня. Садр решил сбежать прямо во время приема, отвлечь короля, Мерака, Берташа и кучу знати, предложив им какое–то представление привезенных Лирин девушек. Понятно, каким было бы представление: рабыни должны были станцевать нечто вроде стриптиза, знатно окутав главный зал магией, чтобы сбежать было легче. Удивительно, как сестра Садра согласилась на подобное. На вопрос, почему она помогает им, Хайрон лишь многозначительно улыбнулся, отшутившись тем, что Садр оплатит налоги ее домов утех на несколько лет вперед. Интересно, насколько много это было по мерками их мира?

Но теперь меня больше волновала судьба матери – она не была мертва. Хайрон сказал, что потерял с ней связь, что многие считали ее мертвой, но на самом деле та скрывалась, либо кто–то очень умело скрывал ее. А почему дроу был так уверен? Все просто: отец принцев вампиров был ее истинным, но до сих пор оставался в живых. Мне показалось это настолько нелепым, но спорить с Хайроном бесполезно. Да и я мало знакома с магией этого мира.

–Смерть истинного несет смерть его паре. Обычно сразу, но если связь по какой–то причине была слаба, то судьба забирает свое в течение луны.

Ага, в течение всего месяца несчастные не просто мучаются от тоски и скорби, так еще и обессиливают настолько, что не могут ходить, есть, а порой и дышать. Что–то жуткие здесь законы природы.

В голове не укладывалось все то, что рассказал Хайрон. Зато теперь пазлы складывались в единое целое. Моя мать не была маньяком–убийцей – она была марионеткой в умелых руках ковена ведьм. Ковен еще до появления Арханны на политической арене этого мир плел свои интриги. Они хотели восстановить было величие ведьм, хотели подчинить все расы, установив диктаторский матриархат, во главе которого стояла бы ведьма. По незнанию и неопытности Арханна попала в сеть интриг и уже не могла высвободиться. Оттого она несколько лет убивала, рвала цепи рабства, не понимая, что строит не «новый дивный мир», а гулаг похлеще коммунистического диктатора русских. Ковен все время стоял в тени, управляя ею, используя наивность и добродушие. Такой рассказ сильно разнился с тем, что мне преподносил Тхибар или Вэрилл. И даже с теми благоговейными сказками, о которых так грезили темные. В действительности все было намного хуже, грязнее. Я путалась в своих чувствах к тому, что слышала. Но теперь понимаю, почему мать могла меня закинуть в другой мир – она боялась для меня той же участи.

Пока я пыталась понять, где могла находиться моя мать и почему она не считает нужным найти меня, в покои постучались. Вряд ли это была прислуга, темный эльф как–то нахмурился, отчего его шрам через левый глаз казался еще более устрашающим.

–Мне придется Вас оставить, Элен, – тихо проговорил дроу, продолжая общаться со мной на «вы». Я кивнула, собралась спросить, кто там такой страшный за дверью, но дроу уже исчез. Чертова магия! Даже применяя ее, никак не могу привыкнуть, что пространство вокруг меня совсем другое и что в любой момент человек или предмет может появиться или исчезнуть.

Я поспешно оправила юбку, погладила спящего Хейдоса (да, я наконец научилась их различать) и пошла открывать. Но меня опередили.

Садр предупреждал, что с его младшим братом мне придется говорить, но я не думала, точнее не хотела, чтобы это произошло так скоро!

–Помешал?

Мерак вел себя странно. Да и странно было то, что он стучал в дверь! Оправдания в том, что его отравили чем–то, мало меня задели. Я промолчала, но отошла на безопасное расстояние, краем глаза замечая, что не только я напряжена: псы подняли головы и уставились на гостя.

–Я хотел поговорить с тобой, – вампир закрыл дверь, но приближаться не стал. Опять эти американские горки?! Сейчас спокойно, потом агрессивно, потом нейтрально, затем злобно. Черт бы его побрал с такими заскоками.

–Хорошо, – равнодушно произнесла, лишь бы меня не пытали и не навязывали свое мнение. Хотя почему–то уверена, что именно последнее сейчас произойдет.

Нас разделяло приличное расстояние. Я стояла у кресла, где недавно сидел темный эльф. Мерак же не отходил от двери. Руки чесались кинуться с ногтями на него, располосовать лицо, а при случае – использовать магию крови. Но события той ужасной ночи все еще стояли перед глазами: его дымящаяся одежда, пустой взгляд, боль…боль…снова боль.

–Я знаю, что не заслуживаю твоего доверия, – начал вампир, медленно сокращая расстояние между нами. Мое тело неосознанно напряглось, разум нашептывал, что опасно оставаться с ним наедине. Но ведь рядом гончие, они же спасут меня? Ха, как же. Они принадлежали ему. Как и все в этом проклятом замке.

–Не стану оправдывать свои поступки тем, что мне подмешали зелье, – Мерак остановился в двух метрах от меня. А я все не могла понять, что с ним такое? Даже тогда, когда умертвия убила меня, его «прекрасное» поведение продлилось несколько дней…

–Но я не могу не извиниться за всю ту боль, что успел принести тебе.

Что? Что, простите? Наверное, мое удивление отразилось на лице, потому что вампир поспешно продолжил.

–Я никогда не узнаю, что ты чувствовала…Но поверь, мне не лучше от осознания того, что я наделал.

–Ты издеваешься? – не выдержала я.

–Нет, я извиняюсь перед тобой, – спокойно ответил он.

–Нет, ты издеваешься! – повысила голос и , понимая, что тот предательски дрогнул, добавила, – Ты преследовал меня, насиловал, бил…Ты…Ты не смеешь просить прощения!

Вампир сделал шаг вперед. Чего он добивался? И почему на его лице нет той тупой безразличной маски? Такое я видела лишь тогда, когда очнулась после пытки умертвии: замученный, болезненный вид. Но он ошибался, если думал, что я смогу растаять и простить его!

–Я понимаю твой гнев…

–Нет, не понимаешь! Ты чудовище, вот кто ты! Ты не способен понять, осознать, и уж тем более принять тот факт, что тебе никогда не стать…человечнее.

Глупо, как же глупо говорить ему об этом. Передо мной стоит существо, далекое от обычного человека. И это не просто скачок эволюции – это, мать вашу, рывок, но в другую, темную сторону. Где нет места сочувствую, эмпатии и гуманности. Вампиры, даже Садр, не способны на это. Я давно поняла, что среди них мне нет места, какой бы сукой я ни была в том мире, но с их сволочной натурой мне не сравниться.

–Что мне сделать, чтобы ты хотя бы попыталась простить меня?

У меня голова шла кругом. Да что с ним случилось, почему он пытается завоевать мое доверие после всего, что делал со мной? Что такого могло произойти, что он избегал меня почти неделю, хотя и большую часть этого времени тусовался где–то далеко от этого замка.

–Ты не понимаешь, – начала я, голос почему–то по–прежнему дрожал. – Мне не нужно твое прощение. Мне не нужен ты.

Помедлила прежде, чем продолжить. Но не смогла закончить мысль. Да, прозвучало грубо, но разве он не заслужил подобное отношение к себе?

–Элен, – его голос прозвучал слишком тихо, я едва разобрала то, что он сказал, скорее прочитав по губам. Вампир сделал еще пару шагов и уже стоял совсем близко, почти вплотную. Хотелось убежать от него подальше, но еще больше – причинить такую же боль.

Левой рукой он попытался коснуться меня, моего плеча, но я резко отбила. Понимая, что в ответ могу получить за такой поступок, отшатнулась.

–Мне больно видеть, что ты боишься меня, – чуть громче произнес он.

–Это из–за тебя, понимаешь? Это из–за всего, что ты делал со мной!

Да почему мой голос дрожит?! Я провела ладонью по щекам и не ошиблась – слезы. Да что не так с моими гормонами?

–Прости меня, Элен. Я обещаю…

–Не нужно! Обещания никогда ничего не значат, понимаешь?!

Он кивнул. Слишком покорно. Слишком неестественно для него, Корвуса, младшего и самого жестокого из принцев. Но он не оставлял попытки выдавить из меня прощение. По крайней мере, мне так казалось.

–Я готов ждать вечность…

–Хватит! – мне было невыносимо смотреть на него. Это же очередная игра, да? Кто–нибудь скажите мне, что это просто тупая игра! Что сейчас он усмехнется, ударит меня, и станет собой. Нет, мне не хотелось этого, но и видеть перед собой то, что я видела теперь – не испытывала ни малейшего желания.

–Элен, выслушай меня…

–Что еще ты скажешь? – отступила еще на шаг назад. Слишком близко к нему, все еще близко и невыносимо находиться рядом.

–Только то, что ты дорога мне.

Я усмехнулась. Это шутка такая? Бить, насиловать, добиваться страха и подчинения – так он дорожит мной? Я рассмеялась, понимая, насколько безумно это было со стороны, но нервы давно сдали. Плакать и смеяться – это вообще нормально? Кто–нибудь, заберите меня отсюда!

–Элен?..– вампир приблизился, едва ощутимо касаясь запястья. Не успела одернуть руку, как с ужасом схватилась за сердце. Да что происходит? Никогда у меня не было проблем с этим органом, а теперь уже второй раз за неделю. Боль была такая, что я дышать не могла. Растущая, ноющая, еще немного и я откинусь без сознания. Либо без души. Ну, умру, в общем.

Мне так хотелось этого. Однако все было иначе. Придерживаемая вампиром, я едва стояла на ногах, не совсем понимая, что происходит, да и не слыша ничего. Псы почему–то беззвучно открывали пасти, словно кто–то вырубил звук одним нажатием кнопки. А боль угасала, постепенно превращаясь во что–то большее, чем растущее тепло внутри.