Лия Брайнс – профессор магзоологии

Судя по выщерблинам, старый каменный пол, пейзажные росписи стен и высоких потолков, древние латунные люстры — все это завораживало и придавало доисторического шика внутренней обстановке.

Мебель с изящными изогнутыми ножками не уступала по своей древности, она была с благородными тканями насыщенных когда-то цветов, но вытертыми временем.

Гостиница была олицетворением своей хозяйки — Госпожи Вун Цзи (так к ней обратился мой наниматель во время приветствия), высокородной, строгой, напыщенной, на первый взгляд, но внимательной и заботливой — на второй.

По ее просьбе-приказу нас проводили в апартаменты с двумя разными спальням и двумя ванными комнатами, общей залой. Почти сразу нам принесли горячую еду и ароматный травяной чай. Конечно, Кок вытворял нечто чудесное с продуктами на дирижабельной кухне, но все мы соскучились по нормальной, свежей и горячей, еде. Простой сытный суп был настолько уместен и страстно желаем, что мы втроем, не считая ящерицы, накинулись на него, как на мороженое среди знойного дня в Гордоне.

Когда наши животы и животик Лазура стали полные, я поспешила спросить:

— Мы надолго остановились здесь?

Не то, чтобы я спешила, но мне хотелось знать хотя бы приблизительное время ожидания до следующего подвига, а заодно спланировать свой досуг и прикинуть, есть ли у меня возможность окунуться в жизнь города Дааянь, раз по пути доблестные мужчины мне этого не позволили.

— Любопытство снедает, рыженькая? — спросил Сеймур с ласковой улыбкой.

Серхио строго ответил вместо меня:

— Уже вечером мы отправимся в путь.

— А к чему такая спешка? — уточнила я. Возможно, я что-то не понимала, так как не обладала полным объемом знаний, но мне казалось, лишний час для небольшой прогулки нашелся бы. Однако этот вопрос аристократ оставил без ответа.

Ладно. Ему виднее, все-таки среди нас он тут главный.

— Жаль, что не получится посмотреть хотя бы частично гидайскую провинцию Зяогин, — грустно произнесла я.

— Зато будет возможность помыться, не экономя воду, — нашел приличную долю оптимизма в обстоятельствах Сеймур.

— Кстати, тебе понравится, кто нас приедет встречать, — обратился Серхио к бородатому Гровейнцу.

Мы вдвоем непонимающе уставились на брюнетистого аристократа. Я даже с нескольким недоумением: какая разница, кто нас встретит, когда ускользает такая возможность изучить целый город.

— И кто же? — немного грубовато переспросил Сеймур, и его светлые брови нахмурились.

— Твоя напарница — Клео, — не стал удерживать интригу глава нашей экспедиции.

От этой абсолютно ничего для меня не значащей новости я почему-то пришла в замешательство и ощутила яркое неуместное раздражение, механически встала и тихо проговорила, ни к кому не обращаясь:

— Пойду поймаю свой шанс за усы и воспользуюсь ванной.

Уходила я в свою половину номера с прямой, как палка, спиной, не забыв прихватить с собой Лазура, которому тоже следовало поплескаться и побаловаться с родной водной стихии.

Позади себя я оставила двух сверлящих друг друга мужчин.

Решив уступить Лазуру просторную ванную, я наблюдала за его водными шалостями. Он придавал разные формы воде, показанных на моих недавних экспериментах, еще брызгался и управлял резвыми струйками, где целью был юный магЗоолог, и создавал фонтанчики.

Пока Лазур забавлялся, я размышляла над своей неожиданной реакцией. По части симпатии к мужчинам я была полной недорослю и незнайкой, что совсем недавно подтвердилось с Серхио.

Я совсем не понимала, почему меня расстраивает известие о не безызвестной мне напарнице Сеймура — Клео, и имеют ли эти чувства какую-то почву?

Мне что, нравится Сеймур?

Ведь из всей команды на дирижабле в момент пожирающего страха я выбрала именно грубоватого Гровейнца своим защитником, это что-то да значит? Или все-таки очередная иллюзия?

Желание ошибиться в своих предположениях и заплатить своим профессорским сердечком было равно нулю, а поскольку было маловато вводных данных для решения этой непростой задачи, то это вызывало у меня моральное угнетение и зудящее беспокойство.

Как магЗоолог я понимала, что любовь — это цепочка химических реакций, а как женщина я знала, что, самое главное, выбор участников любовной химии тебе не подвластен. В каком организме эта любовная цепочка реакций возникает и какова вероятность того, что второй организм среагирует так же…

Вдруг повторная встреча с Сеймуром Архольном послужила началом для злополучной любовной реакции. Что-то я не заметила таких едких ощущений после того, как в знаменитом ресторане к нам с Серхио подсела броская и алая Илайза.

Любить страшно, неизвестно и невыгодно — это три кита, на которых строилась моя личная жизнь, а точнее — ее отсутствие. Получается, я попала в дурацкое, безответное и проигрышное положение, и от этого радости не прибавлялось, а негодование усиливалось. Особенно, если вспоминать ни к месту маячившую на краю сознания красотку Клео.

Больше всего возмущало мой ум капля надежды. Надежда в любви — страшная вещь, опасная. Даже в предсказуемом и безоговорочном провале она нашептывает тебе, что еще не все потеряно, что все возможно и не такое случается. Или это не надежда, а мое собственное желание любить и быть любимой?

Я совсем запуталась и не знала, как мне быть дальше и что думать по нечаянному сердечному поводу. Единственное из всех возможных решений, к которому я пришла, — ждать, как и всегда. Время всякий раз расставляет все по своим местам, добавляя необходимые обстоятельства и неоспоримые факты.

Во время того, как я уже пенила свою непутевую рыжую голову, я вспоминала напарницу Сеймура. Вытравить ее из своей головы оказалось делом невыполнимым. Как же она мне не нравилась, наверное, еще больше, чем сам Сеймур со своими ехидными фразами в той экспедицию на Трофяные острова.

Клео запомнилась тем, что была самим совершенством, прекрасная снаружи, но гадкая внутри. О, нет, она не удостоила меня и словом, в то время как Сеймур осыпал колкостями, а на все мои неуклюжести она красноречиво хмыкала, снисходительно улыбалась и неизменно спрашивала у главного сопроводителя: «Сеймур, ну что ты хочешь от ученой бедолажки?!». На дне ее глаз я различала брезгливость и презрение к таким вот очкастым рыжим библиотечным червям. Правда, заметно это было только мне. Все научные коллеги и остальные сопроводители восхищались ловкой, аккуратной и красивой женщиной со звучным именем Клео. «Идеальная» — жужжало в моих мыслях. Мне ее ни за что не переплюнуть, да и стараться незачем. Такая женщина, как она, подходит Сеймуру на все сто процентов.

Да уж, вернуть себе хорошее настроение мыслями о Леди Совершенстве у меня не вышло по естественным причинам. Зато хорошенько потереться мочалкой и соскрести с себя все двенадцать дней полета на дирижабле, насладиться горячей водой без ограничений у меня получилось.

Вышла я в выделенную мне спальню в большущем махровом белом халате и с закрученным полотенцем на голове, без очков. Сразу обнаружилось явно лишнее пятно в обстановке комнаты, догадаться, кто находился передо мной, было не сложно, Слава Стихиям, у Серхио и Сеймура разные «масти».

— Что ты тут делаешь? — спросила я, неуверенно переминаясь с одной ноги на другую. — У тебя нет дел поважнее? Например, тоже посвятить свое время банным процедурам.

За своей грубостью я скрывала неловкость и смятение.

— Я наемник, Лия, наличие воды не влияет на мое настроение. А вот что случилось с твоим? Мне показалось, что ты была расстроенной и какой-то потерянной, когда уходила.

Я струхнула и изрядно разозлилась. Какой же Сеймур проницательный! Ох, все Стихии, хоть бы ему была неизвестна природа такого несвойственного для меня поведения, иначе он может высмеять мою вспыхнувшую спичкой привязанность к нему. Я с решимостью словесно атаковала его:

— А тебе не показалось, что мне хотелось побыть немного в одиночестве?

— А в очередную грозу ты явишься ко мне трясущейся от холода и мокрой, но зато сама. Считай, что я пошел на опережение и не стал дожидаться непогоду… — насмешливо заметил он, сложив руки на груди.

Я длинно выдохнула. Нужно было успокоиться, а хотелось ругаться совсем не по-профессорски.

В ту бурю на дирижабле я была столь напугана и испытала такую благодарность за его помощь, наверное, зря…

— Зачем ты так? — спросила я, не придумав ничего лучше.

Сеймур рывком приблизился ко мне, заставив меня вздрогнуть, схватил своими мощными ручищами мои уже похолодевшие ладони.

— А как еще к тебе подступиться? Как заставить думать тебя обо мне? Ты и малейшего шанса не дала Серхио Кроуэллу, а он, между прочим, единственный владелец дирижабельного завода и целого причала. А как быть мне, простому экспедиционному сопроводителю? Я — бродяга, Лия! — уже кричал на меня Гровейнец.

От его громкого низкого голоса волоски на моем затылке приподнялись, а мурашки сбежали волной вниз по позвоночнику. Только я точно знала, что это было совсем не от страха.

— Во-первых, Серхио мною манипулировал! Таких мужчин сложно и опасно любить, — лекторским тоном высказала я свое мнение на сей счет. — А во-вторых, я плохо вижу, но слышу-то хорошо, и с памятью вроде неплохо, и все твои колкости в экспедиции по Трофяным островам я расслышала и запомнила. Например, «Рыжая! Куда лезешь?! Эй, Очкастая!» и нечто подобное. Разве в этих словах есть намек на симпатию мужчины к женщине? Я здраво рассудила, что я доставляю тебе только хлопоты, и старательно пыталась не мешать тебе выполнять твою же работу.

— Я злился, рыженькая! — снова заговорил Сеймур на повышенных тонах. — Такому, как я, хорошенькие профессора уж точно не годятся в жены.

Я хотела уточнить, это признание или как? Или что? Что вообще это все значит? Но неожиданно нас прервал Серхио. Он стремительно ворвался в мою комнату без единого стука (что очень на него похоже) и с порога принялся повелевать:

— Живее! Они скоро прибудут забирать нас, а мы не собраны. Лия, почему ты до сих пор в халате? Бегом одеваться и голову посушить не забудь. Сеймур, следуй за мной! Ты мне нужен!

Гровейнец повернулся ко мне и предупредил с угрозой в голосе, что мы еще не договорили, и они вдвоем удалились из моего номера, оставив меня в полном недоумении и с подозрительным ощущениями в грудной клетке, а именно, с колотящимся до жути сердцем и с радостью, которая еще чуть-чуть — и выплеснется из ушей.

Что это сейчас такое произошло? И как мне теперь себя вести? И что будет дальше?

Лазур выдернул меня из замешательства, легонько куснув за большой палец на ноге. Он выразительно уставился на меня, в его глазах так и читалось: «Чего ты ждешь, мокрая курица, быстрее собирайся!» И, правда, скоро появятся всякие идеальные Клео, а мне надо быть готовой, желательно, ко всему.

Я метнулась в ванную комнату, чтобы просушить свою рыжую копну, и решилась воспользоваться новомодным приспособлением, встроенным в гостиничную кафельную стену для использования постояльцами номера. Во многих дамских салонах активно используют новую технику и активно всем советуют. И это было неправильное решение.