Лия Брайнс – профессор магзоологии

Следить за готовкой совершенной напарницы Сеймура у меня не было желания. Ее действия вызывали у меня противоречивые чувства.

Мы с Лазуром отправились на разведку, как обычно, краешком глаза посмотреть дикую природу и утолить мое любопытство. Я помнила наказ: «Далеко не уходить и быть аккуратнее» и собиралась ему следовать.

В ближайших кустах, кажется, Сребролистой Лавинии (я все-таки не магБотаник), мы скрылись, оставив позади себя «обеденный» лагерь. Стоило за спиной сомкнуться ветвям с красноватыми листьями с серебряными прожилками, как я стала прислушиваться к окружающему меня лесу. Конечно, все обитатели покрупнее покинули эту область, как только заслышали шум лесохода. Редко кто из животного мира жаждал заводить знакомство с человеческими особями, если только речь не о тех, кто совсем не прочь полакомиться свежим мягким мясом, в данном случае, это хищники, которых нам стоило опасаться, но они на ближайших землях не водились. Если чего и стоило бояться, то только неприятностей. Живность поменьше не убегала, а пряталась, ее-то мне и хотелось обнаружить.

Как не странно, Лазур не стремился покидать мое плечо. Он с явным наслаждением и, возможно, ностальгией разглядывал свои родные края и охотно к ним принюхивался, телепая языком, но с плеча не сходил.

Прислушиваясь к лесу, я немного отрешилась от человеческих голосов за спиной и пыталась уловить иные звуки: переливы-предупреждения птиц, внезапный треск сухих веток или подозрительное копошение. Идти я старалась бесшумно и медленно и совсем не ожидала, что на мое плечо резко опустится тяжелая мужская рука. Я взвизгнула в тот же миг.

— Это я, Лия! — произнес Серхио, пытаясь меня вразумить и заставить умолкнуть.

— Во имя всех Стихий, Серхио, зачем так подкрадываться? — возмутилась я, изрядно испугавшись и пытаясь успокоить свое расшалившееся сердце.

С явной обидой я посмотрела на своего питомца, который мог бы и предупредить о приближении брюнета. Я готова поклясться, что этот лазурный прохиндей ехидно улыбался. Удивительно, Драконовидная Лазурная Ящерица улыбалась! В магАкадемии меня засмеют и уволят, если я это обнародую.

— Я хотел сообщить, что обед готов, возвращайся в лагерь, — насупившись, произнес Серхио.

— А если бы я пошла по «своим делам» в кустики? Ты бы тоже так тихо подошел? — продолжала я гневаться после такого странного поведения аристократа, напугавшего меня до луны и обратно.

— О-о-ох, Лия! — ничего не объясняя, он развернулся ко мне спиной и громко удалился.

Лучше бы он с таким же грозным топотом приближался в мою сторону. Умеет же! Серхио явно хотел остаться до поры до времени незамеченным, и я не хотела знать, зачем. Вероятно, он сам не ожидал, что профессора такие пугливые.

Из-за моего визга самые смелые птицы и разновидности грызунов если не сбежали в ужасе, то притихли так, что в ближайшее время обнаружить их не удастся. Смысла продолжать изучать местность более не было. Пришлось расстроенной вернуться. Возможно, после обеда настроение мое улучшится.

Во временном «обеденном» лагере было весело. Сеймур и Клео вместе посмеивались над Роем, который достал из кармана штанов чудо-устройство. По словам техника, оно заменит большую часть инструментов, оно было столь мало, что помещалось в обычном кармане. Рой хотел извлечь из небольшой коробочки ложку, но инструмент вместо прошенного выдавал ему все, что могла пожелать душа: отвертку, штопор, маленький нож и даже вилку, но никак не ложку.

Напарники шутили и смеялись над специалистом по технике, и так слаженно у них это выходило, что во мне снова засела острой иголкой ревность вперемешку со страхом.

Да что же это со мной?!

Я старательно не обращала внимание на эмоции, роящиеся внутри меня, и, внешне спокойная, села на свободное место. Мне вручили плошку, наполненную ароматной картофельной похлебкой с кусочками мяса и овощами. Пахло вкусно.

— Приятного аппетита, — пробормотала я и попробовала ложечку душистого варева.

Моему примеру последовали и остальные члены экспедиции. Рою удалось добиться от своего инструмента ложку, правда, чайную. Ей он и ел, не замечая безобидных смешков. Даже у недовольного аристократа смягчились черты лица, пока он вкушал блюдо от Идеальной Леди.

Что я могла сказать?! Блюдо было вкусным, но, на мой вкус, чего-то все-таки не хватало, и это был честный суд. Вот, купишь у бабушки обычный пирожок с капустой, который также продается и в именных пекарнях или специализированных булочных — и там, и там все то же тесто и капуста, да только у бабушки этот же пирожок будет в сотни раз вкуснее. На мой ученый взгляд, это потому, что в изделиях присутствовала любовь, вкладываемая во время готовки. Так и здесь — похлебка была чудесная, но словно без души.

Все равно я съела все до последней ложки. После недавнего последствия непереносимости тряски в лесоходе, я была очень голодна, и поэтому не забыла поблагодарить Клео за обед.

— Посуду моешь ты, — бросила она, даже не посмотрев в мою сторону.

Я согласна кивнула на ее слова. Действительно, я никому не помогала даже посуду помыть. Трое представителей расы человеческой с принадлежностью к мужскому полу неодобрительно взглянули на Клео, но так ничего и не произнесли. Как только последний из нас доел, я собрала всю грязную посуду и отправилась творить чистоту.

Лагерь разбили далековато от воды, до нее добираться вместе с посудой не было возможности, но Идеальной Леди меня не напугать. Не зря же я (правда, не совсем я) дотащила такой огромный рюкзак. В нем, на самом деле, было все, что необходимо для максимально комфортного существования в лесу, и даже кусок самого лучшего средства для мытья посуды — первоклассный брусок хозяйственного мыла.

Недалеко от лагеря я отрезала от хозяйственного мыла маленький кусочек походным ножиком и, добавив небольшое количество воды из фляги, намылила котелок вперемешку с песком. Это было не сложно, и налипшие остатки варева с котелка легко и без проблем отошли, а отмыть тарелки вообще не составило труда. В конце осталось только смыть мыльное средство, а тут, к моему удовольствию, подошел глава экспедиции и предложил свою помощь. Я охотно согласилась. Человеку с таким большим отпечатком воды в мытье посуды не было равных, он призвал из глубин леса свою родную стихию и повторным движением руки обмыл посуду до чистого блеска.

— Благодарю, — сказала я и преданно заглянула ему в глаза.

Конечно, Серхио помог бы любому из нас для того, чтобы не тратить питьевую воду. Все-таки обеззаразить речную воду гораздо сложнее, чем просто призвать, но я все равно была преисполнена благодарности. Вернулась к еще горевшему костру я не одна и весьма довольная собой. Поспешила вручить наичистейшую посуду обескураженной Клео — Само Совершенство, которая так звонко смеялась над тем, что рассказывал Гровейнец, что на этот раз удержать лицо у меня не вышло.

— Держи, теперь чистая, — произнесла я.

Пускай сама убирает, мой-то котелок остался в моем вместительном рюкзаке, не лазить же мне по их вещам?

Я не буду обращать внимание на то, как она тщательно соблазняет своего напарника. Не стану я — и точка, не по-профессорски это!

Не стала я задерживаться у костра, а решила еще немного размять ноги прежде, чем придется вынужденно трястись в лесоходе.

С моим постоянным лазурным компаньоном мы скрылись за ближайшими деревьями. Когда отошли на незначительное расстояние от лагеря, стали вглядываться в листву, пытаясь уловить малейшее движение или еще что-либо интересное.

Кроме как насладиться природой Гидая, могучим древним смешанным лесом и его голосом, чистым воздухом и голубым небом, так ничего и не удалось, но и этого было достаточно для того, чтобы чувствовать себя на своем месте.

Крик Серхио о том, что пора отчаливать, даже несколько расстроил меня и, погладив торчащую ветку кустарника на прощанье, я пошла занимать свое место. Заранее закинула в рот мятную пастилку от укачивания — полностью подготовилась к предстоящему пути.

Села я рядом с молчавшим Сеймуром, но разговор начинать не стала. Да и нечего было обсуждать.

В полной тишине бородатый Гровейнец правой лапищей аккуратно подхватил мою ладонь и не выпустил, а я вырываться не стала. Какая разница, сейчас или потом я ухвачусь за нее? Так надежнее и, что уж скрывать, приятней.

Я благодарно кивнула Серхио, а затем снова приступила к отвлекающему маневру для своего мозга — сфокусировалась на красной кнопке, как и в прошлый раз.

В этот раз я решила потеряться в своих воспоминаниях: о своем брате, который заменил мне мать с отцом; о родном северном крае, который так и остался самым красивым местом для меня, и о детстве, хоть и сложном в силу обстоятельств, но не лишенным простого искреннего счастья и легкого детского наслаждения — от вкусного леденца на палочке, или от яркого, слепящего, теплого солнца, или от любимых книг с красочными иллюстрациями. Брэд до сих пор хранил их в большом сундуке. Он называл этот ящик — «сундук с воспоминаниями». Там хранились не только сказки, но и почти стертые фотографии родителей, мамин платок, папин галстук, мои первые ботиночки и самая первая игрушка Брэда. В сундуке еще полно места, но с каждым годом он пополняется значимой памятной вещью. Такой вот Брэд Брайнс — мой любимый старший брат — романтик. Надеюсь, успею навестить его в это лето.

Вынырнула я из омута своих воспоминаний, когда Рой остановил лесоход. Вокруг была довольно пугающая темнота, а мощные фонари разрезали ее, будто нож масло. Сейчас лес не казался таким привлекательным и любопытным, он прислушивался к нам — чужакам и явно был не рад нашему присутствию.

Я дернулась выйти из кабины, но даже не заметила, что продолжала держать Сеймура за руку. От осознания такой глупости жар прилип к щекам, но в такой темноте никто и не заметил мое красное лицо, об этом можно не беспокоиться.

— Отпусти уже свою надежную игрушку, — устало произнес Гровейнец, сначала потерев глаза, затем размяв затылок и затекшую шею свободной рукой. Он явно вымотался.

Язык чесался спросить, кто с кем играется и что он имел в виду, но грозный окрик Серхио, чтобы все шевелились устраиваться на ночлег, отвлек от продолжения разговора. Все поспешно вылезли из транспорта, каждый занялся обустраиванием ночлега. Даже я участвовала в построении лагеря — самостоятельно устанавливала свою палатку. Медленнее, чем все остальные… ну и что, зато сама.

У всех были большие, вместительные и высокие палатки, где поместиться все семейство слоновых, а моя палатка была гораздо скромнее в размерах, легкой, не продуваемой, не промокаемой, но маленькой, всего на одного худенького человека и его синего питомца.

В итоге мой скромный «домик» явно уступал всем остальным палаткам. Клео не смогла никак не отреагировать, она ехидно посмеивалась над моим походным жильем, приговаривая, что такая убогая палатка как раз для убогого профессора. Делала она все это коварно, исподтишка. Ее тихие смешки и злые слова предназначены были только для моих ушей, чтобы мужчины ни в коем случае не заподозрили, что не столь идеальна Леди Совершенство.