Ферма механических тел

Блондинка тихо скулила, неловко подогнув ногу и баюкая сломанную руку. Я, маниакально улыбаясь, осмотрела уже начавшую отекать холеную длань заклинательницы ангелов на предмет признаков внутреннего кровотечения. Ничего серьезного, жить будет. А где дед?

Я зашарила взглядом по заполняющемуся едким дымом холлу и остановилась на груде обломков перил. Сердце упало в живот и скакнуло к горлу, забарахлив как сломанная заводная игрушка. А я предпочла не углубляться в дебри самоанализа, разбираясь, что именно послужило этому причиной — ужас или возбуждение. Ведь из-под обломков растекалась багровая лужа.

— Мэй, Ева, помогите! — рявкнула я, плюнув на вежливость и приличия.

Да, не стать мне леди. И плевать. Леди тоже не стать спасителем умирающих. То есть мной.

Пока инквизитор и теургесса ползли ко мне, я с силой мехаскелета успела расшвырять завал, откопав мастера Дедерика. На запястье диагностировала нитевидный пульс, перевернула деда на спину, оценила живописно торчащий из живота обломок балясины и коротко приказала:

— Мэй — непрямой массаж сердца, — с пневматической рукой у него это должно хорошо получиться. — Ева — искусственное дыхание. Я займусь раной.

— Я могу наложить на него ангельское благословение, — вибрирующим не то от волнения, не то от фанатизма перед силами светлых духов голосом предложила экзорцистка. — Оно ускорит регенерацию на час.

— На это потребуется минут десять, — предвосхищая мой вопрос, сообщил инквизитор, принимаясь поддерживать сердцебиение изобретателя.

— Тогда это потом, а то регенерировать будет нечего, — отбрила я, роясь в рюкзаке в поиске марли. — Шлак! Нету! Не останавливайтесь, я пулей!

Я с удвоенной мехаскелетом скоростью метнулась в подсобку. Пробегая мимо игрового зала, оценила близость пожара к бару с алкоголем, выматерилась и припустила быстрее. Сдернула со стены аптечку целиком, и, после секунды раздумий, прихватила заодно и огнетушитель.

Вернувшись, плеснула антисептиком на чистые марли, одним движением выдернула балясину из живота гнома и, стараясь не обращать внимания на хлынувшую кровь, прижала. Другой рукой снова зарывшись в аптечку, выудила бинт и туго перевязала рану.

— Все, давай свое благословение! — дала я отмашку, утирая со лба пот.

— Ты же понимаешь, что астральный фон тут недостаточно мощный и не скроет возмущения, которые возникнут от ритуала? — тихо вопросил Ли Мэй, не глядя на бывшую жену, продолжая непрямой массаж сердца.

— Ты же понимаешь, что меня это не остановит? — так же не глядя на него откликнулась заклинательница ангелов. Взяла ближайшую опаленную деревяшку и превратившимся в угольки концом принялась чертить на полу сигилу, от сложности узоров которой у меня зарябило в глазах.

Ничего не понятно, но очень интересно. Решив, что взрослые дяденька и тетенька и без меня тут разберутся, занялась насущными проблемами. И первая из них — сохранить чертежи автоматона. На случай… если дедушка не выживет.

По идее Брана, они должны быть уничтожены взрывом. Но если тяга к использованию благ технического прогресса у нас с дедом общая, то сейф, в котором хранятся чертежи, должен быть огнеупорным. Вот и проверим, много ли я переняла с четвертью гномьей крови.

Проигнорировав обвалившуюся лестницу, я присела и резко подпрыгнула. Остальное сделала пневматическая подвеска механического экзоскелета, закинув меня в коридор второго этажа.

Честно признаться, я не ожидала увидеть на затянувшихся дымом руинах кабинета мажордома, планомерно кидающего оставшиеся бумаги в огонь. Я, конечно, от родителей тоже переняла тягу доводить дело до конца, но это качество никогда не перекрывало мой инстинкт самосохранения. И после устроенного взрыва мне бы в голову не пришло проверять его эффективность и полноту охвата. Я бы уже делала ноги к дирижаблям контрабандистов, улетающих в страны без экстрадиции. А он… вот сила гномьей дотошности!

Сейф, вывороченный из стены, лежащий у ног Брана, и впрямь был цел и невредим. И открыт. Мастер Дедерик делился с мажордомом даже кодами? Или просто тот слишком хорошо знал деда, подобрав верную комбинацию? Вопросы непраздные, но в данном случае неконструктивные. Ведь на итог — сожженные чертежи — ответы уже никак не повлияют.

Значит, переходим к проблеме номер два.

У меня нет ненависти к предателям. Я видела, чем бывает вызвано предательство. Может быть, человек просто по жизни крыса. А, может быть, у его нанимателей в заложниках его близкие. Я также знаю, что с моей боязнью боли я и сама под пытками выдам что угодно и кого угодно. Поэтому не мне судить предателей.

К тому же война не учила нас судить. Она учила казнить. И тому, что оставлять врагов за спиной из милосердия — это только в книгах благородно. А в жизни — верх идиотизма и слабоволия. Поэтому на правосудие и восстановление справедливости мое решение не претендует. А вот на избавление от будущих проблем — очень даже.

Скальпель из нагрудного кармана сам лег в ладонь. Я задержала дыхание, чтобы не наглотаться дыма. Одним слитным движением приблизилась к сидящему спиной ко мне гному, схватила за лысую голову, запрокидывая к потолку. Не раздумывая, как учил Барти, вогнала скальпель в глазницу до упора. И напоследок со смачным хрустом свернула ему шею.

А подумать было о чем. Например, зачем все это время гном сидел с крепко зажмуренными глазами? И почему мне показалось, что он вовсе не сопротивлялся?

Легкие затребовали кислорода и я, прижав кепи к носу, сделала вдох. Вовремя вспомнив об отпечатке ауры, сохраняющемся на металле, выдернула скальпель, обтерев его об ливрею дворецкого. И вынырнула из кабинета за мгновение до того, как с жутким треском обвалились потолочные балки.

Первый этаж уже тоже основательно затянуло дымом. Едва угадывая сквозь серую завесу очертания священников, и силясь перекричать сигнал тревоги, я отрапортовала:

— Чертежи автоматона уничтожены Браном, Бран ликвидирован.

Небесные глаза Евангелин, обессиленной после ритуала благословения, сверкнули мрачным торжеством. Ли Мэй отвлекся от изобретателя в центре сигилы, отчего-то слегка прищурился, глядя на мои губы, но спросил только:

— Осталась какая-нибудь его личная вещь? Понадобится для вызова духа, чтобы он не попал к спиритуалистам тайной полиции и не выдал им наши имена.

Вот почему у него были закрыты глаза. На случай плена бобби, чтобы даже под пытками и в посмертии не выдать чертежи имперцам. Мне от такой самоотверженности и готовности удавиться за общее дело стало не по себе. А я еще дроу считала ненормальными!

— Орудие убийства подойдет? — продемонстрировала я скальпель, уже прикидывая, как буду откапывать труп мажордома. Но мои опасения не оправдались, Ли Мэй кивнул и с натугой переложил мастера Дедерика на рукотворные носилки из карниза и портьер.

— Найдите Винсента, — мотнул он головой в сторону лестницы на цокольный этаж. — Надо забирать автоматона и уходить. Близнецов сегодня нет на фабрике, придется справляться самим.

Я машинально по-солдатски козырнула и вслед за Евангелин, расчищающей путь пеной огнетушителя, поспешила к лабораториям, в которых окопался зангаосец-полукровка. И которых не осталось. Видимо, эпицентр взрыва был где-то тут, потому что стены разметало, а потолок обвалился. Кажется, трапезная осталась без пола.

Целый и невредимый сейф с кустарно собранным, но вполне дееспособным роботом нашелся быстро. А где наш параноидальный шизофреник? Взгляд зацепился за нечто, подозрительно похожее на вывернутую под неестественным углом кисть руки.

— Винс! — срывая голос, вскрикнула я и, указав направление заклинательнице ангелов, полезла через бетонные осколки стен.

— Проклятая некромантка…

Голос мне понравился. Свистящий и булькающий, словно в легких вундеркинда появилась парочка лишних отверстий. Так бы и слушала. Только вот, если я сейчас послушаю его еще немного, потом не услышу уже никогда.

— Заткнись, Винс! Тебе нельзя говорить! — крикнула я в пустоту, заработав отчего-то обеспокоенный взгляд Евангелин.

— Это ты нас подорвала… — простонал Винс и закашлялся. Кто о чем, а параноик о предателях.

— Заткнись! Ева, ну скажи ты ему! — отчаянно воззвала я к теургессе, отковырнула пару обломков и замерла. За осколком потолка, который я держала в руках, потянулись прилипшие потроха.

— Генри… — обычно мелодичный голос заклинательницы ангелов прозвучал надломлено и бесцветно. И я уже знала, что она скажет. — Я ничего не слышу.

Я проследила за ниткой багровой слюны, тянущейся из уголка губ на плоском лице, припорошенном бетонной крошкой. Заглянула в потухшие круглые глаза за треснувшими стеклами очков, аккуратно вернула обломок с кишками обратно в его живот и снова позвала:

— Винс! Нам надо уходить!

Волоски на теле встали дыбом, как наэлектризованные. Из груды камней выплыла полупрозрачная сутулая фигура в перекосившейся студенческой форме и треснувших очках. И с лопнувшими внутренностями.

— Я не поддамся на твои провокации! — истерично булькнуло привидение эксперта по сфрагистике и сигиллографии.

Я поджала губы и обернулась к Евангелин, мысленно жалея, что так глупо раскрыла свои способности перед служительницей Первого отдела Церкви.

— Он мне не верит и не собирается следовать за нами. Можешь его сковать?

— Не моя специализация, — покаянно покачала развалившимся пучком золотых волос теургесса. — Могу лишь изгнать его в астрал.

Ага, чтобы его призвали спиритуалисты тайной полиции? Слишком опасно.

— А Мэй?

— Раньше мог, — подтвердила мои догадки о силе бывшего экзорциста Ева. И закончила с легким налетом превосходства. — Но после потери веры в Еноха он утратил эту способность.

Священник не верит в Еноха?! Это какой-то нонсенс. Но об этом можно подумать и позже. А сейчас, учитывая, что я собираюсь сделать, лучше не думать вообще. Иначе точно не рискну исполнить задумку, которую вижу единственным выходом из сложившейся ситуации. Я закатала рукава великоватого мне пиджака и продемонстрировала изумленной Еве золотые браслеты на плечах.

— Здесь есть изгоняющие печати?

— Я не изучала веве, но на первый взгляд нет, — после минутной заминки заключила блондинка. — Только защитные.

— Подразумевается ведь защита от духов снаружи? Не изнутри?

Кстати, критический недочет. Но сейчас именно благодаря этой ошибке моя задумка может осуществиться.

— Да, конечно, а почему ты спрашиваешь… Генри, стой!

Поздно. Я всегда лечу поперед паровоза. Сдернув с плеч браслеты, я дотянулась до привидения и «схватила» его за руку. Разумеется, плоть прошла сквозь эктоплазму, но затем эктоплазма ненамеренно потянулась вслед за мостом с миром живых. Медиумом, то бишь. И ступил на него.

«Что ты со мной сделала, чертова некромантка!» — забулькало у меня в голове.

Меня перекосило. Снова стало холодно и тесно. Но контроль над телом пока еще принадлежал мне. Ведь у Винса, в отличие от Башни Бенни, нет никакого желания иметь с «предательницей» хоть что-то общее и уж тем более делить одно тело. Я скрипнула зубами, подавляя дрожь от ледяной эктоплазмы, и защелкнула браслеты обратно на плечи.