Отделённые. Книга 2

— С её сёстрами делают такое же. Я видела нескольких женщин Леса ещё до того, как меня ослепили.

Фаргрен разжал руки и вернулся к матери. Мильхэ закашлялась, пытаясь отдышаться.

— Ты знаешь, где это было?

— Нет. Но где-то у моря. Воздух там всегда был солёный и влажный.

На многие вопросы Арана ответить не могла, но рассказала всё, что помнила.

Двадцать семь лет назад их семья возвращалась с севера в Да-Мидрас после оборотничьего праздника Летней луны. В дороге на них и напали. Арану пленили, и она несколько дней тряслась в тёмном вонючем ящике, а в конце пути услышала шум морского прибоя.

Так она, а вместе с ней несколько девочек-ар-вахану девяти-десяти лет, оказалась в какой-то крепости. Почти сразу Аране вручили младенца, мальчика-оборотня, которого ей пришлось кормить. Молоко у неё всё ещё было. Чтобы как-то справиться с горем и отчаянием, она заботилась о детях.

А потом, когда старшие девочки вошли в пору зрелости, их стали… Разводить. Как животных. Сама Арана узнала об этом намного позже. Сначала она не понимала, куда пропадают дети. Вместо них появлялись новые. А потом, когда её саму решили сделать племенной коровой, всё поняла.

Почему-то её поместили в камеру к эльфийкам. Но как догадывалась Арана, со всеми волчицами случилось то же самое: всех их обездвижили, утыкали руки и ноги трубками с этой жидкостью. И постоянно оплодотворяли. Искусственно. Беременности никогда не заканчивались естественным путём. Ни один её ребёнок из сорока двух — это число она знала точно — не был выношен положенный срок. Их всех вырезали раньше времени. И что с ними делали, Арана не знала до тех пор, пока не оказалась в этом дольмене.

— Те люди говорили, «псы будут защищать мать», — сказала она с горькой усмешкой. — И они защищали. Бедные дети. Не знаю, что именно с ними сделали, но они мучились.

Наверное, Арана плакала бы, если могла. Но плакать ей было нечем.

Фаргрен взглянул под ноги. Эти… Это его братья. Притащили. Они охотились для матери, не понимая, что есть ей не надо.

Мильхэ произнесла несколько слов, которые никто не понял.

— На таком языке они говорили? — спросила она.

— Очень похоже.

— Это периамский? — прошептал Геррет.

— Старый периамский. Фар, что мне делать?

Он молчал. Что решить? Если попробовать освободить Арану, она, скорее всего, умрёт. Но ведь и бросить её так нельзя.

— Я не знаю, — сказал Фар в конце концов.

Арана решила сама.

— Уберите это. Лучше я умру, чем оставаться вот так.

Фаргрену сдавило горло ещё сильнее. Лучше ли?

— Я попробую, — сказала Мильхэ. — Ирма, мне будет нужна вода. Много. Притянешь?

— Нет, стой, — остановил её Фар. — Просто… Дай побыть с ней ещё. Расскажи мне, — попросил он Арану, касаясь её щеки, — расскажи немного о… Нашей семье.