Другая. Книга вторая

– Я не позволю тебе убитьееили причинить хоть какой– либо вред, – отрезал Морриус, хватая меня за запястье. Непривычно горячая кожа кольнула посильнее раскаленного железа, а ухо обожгло дыханием:

– Я убью тебя, как толькоонапоявится на свет.

***

Равнина Эльбрау, некогда тонувшая в болотах, за пару десятков лет иссохла и даже несла в себе жизнь в виде невысокой травы, мельтешащей в ней живности и изредка попадавшихся кустарников. Через маленькие речушки рукой подать до Волчих хребтов, где обосновалось несколько кланов оборотней.

Рассветное зимнее солнце на юге Рэффир было довольно теплым и ласковым. Даже иней, который повсеместно покрывает Свободные Земли, отступает под натиском все еще жарких лучей светила. Двое суток пути, если не останавливаться, примерно четыре, если все– таки кто– то решит поспать.

Тхибар вдохнул свежий, едва прохладный воздух. Да, здесь намного теплее, чем в его родных землях. Как же он был рад увидеть Крину и Форхо, и как же он рад, что мать все еще с ними. Межплеменные распри пришлось забыть еще до того, как верд вернулся домой. Несколько недель он понятия не имел, что ему делать здесь, хотя и тосковал по родным. Мать умело вела дела деревни, превратив ее в центральное племенное сборище – главы двух других племен охотно приезжали наведаться, выказать преданность в виде подарков и угощений, а также каждую луну отдавали по одному лучшему воину на защиту деревни. Этого вполне хватало, учитывая, что дела с другими племенами шли на лад. Только пару стычек с южными орками все еще нельзя было решить мирно.

И Тхибар бы остался там, помогая матери воздвигать каменные стены, строить ров вокруг деревни и укреплять главные здания, однако его путь был другим. Несколько месяцев он пытался найти связь с ведьмами, Мисаари и Мойрэль, однако, как только их пути разошлись, те успешно забыли о нем. Что ж, гнаться за ведьмой, за той демоновской ведьмой, из– за которой он просыпается по ночам и вовсе не от приятных сновидений. Тут уже напоминала о себе кровь отца – кровь драконов. И мать успела это заметить.

– Тебе не место здесь, – как– то одним ранним утром произнесла мать, чем сильно его обидела. Тхибар помогал таскать бревна для нового моста, пытаясь отойти от неприятных снов.

– Вот еще, собралась выгнать меня?

– Не я выгоняю тебя, мой мальчик. Не я.

И она была права. С каждым днем ему становилось хуже. Странные сны повторялись, будто бы намекая, что это вовсе не сны: темная пещера, тишина, прерываемая только неприятным звуком, словно перемалывали кости… И каждый раз сон обрывался на том моменте, когда Тхибар видел тело девушки на камнях: худое, изможденное, до боли знакомое. Каждый дхарский раз его выбрасывало из сна с такой силой, что он просыпался от немой боли, от понимания, что помочь ей, а он был уверен, что это Элен, – он не в состоянии.

На вторую осеннюю луну Тхибар не выдержал. Его разум играл с ним, подкидывая образ Элен в каждой светловолосой девушке, которую он видел. К необъяснимому ментальному расстройству добавились боли в голове, а затем и в руках и ногах. Вены ныли, горели, изводили кожу настолько, что верд перепробовал все настойки местных лекарей, но ничего не помогало. Было странное ощущение того, что кровь внутри закипала, намереваясь хоть как– то попасть наружу. Тхибар не выдержал и спустя неделю очередных мучений решил, что ему лучше покинуть свое племя. Да более того, ходили слухи о том, что он проклят.

Перед тем, как покинуть свое племя, он наведался к одной старухе, травнице, у которой просил благословления на путь. Он не знал, куда идти, но внутренний голос упорно твердил, что идти надо и как можно быстрее. В итоге, старуха заговорила о каком– то пламени дракона, который осветит путь, о ведьмах, которые мертвы, но толком ничего не сказала. Дала несколько довольно бесполезных склянок и выпроводила побыстрее из своей хижины.

Э’рзиир, как Свободные земли называли сами верды, Тхибар любил. Здесь он провел практически большую часть своей жизни. Но только теперь отчетливо понимал, что из– за отца эти земли теперь не принадлежат ему: он здесь лишний, ненужный. На вторые сутки в небесах показался посыльный ворон. Письмо принадлежало Хайрону.

Со странным темным эльфом встречаться не хотелось, но он был единственным связующим звеном между ним и ведьмой. Впрочем, в письме говорилось о том же. А еще Хайрон сказал, что через пару дней они будут в Форширте. Кто «они» и на кой демон им быть в Нейтральных землях – Хайрон не объяснял. Упомянул только то, что у них у всех есть общее задание.

Пришлось изменить свой путь, и через условные пару дней он достиг Форширта. Только вот встретил он не только Хайрона, но и своего друга Вэрилла. Изменившийся практически до неузнаваемости, он рассказал о нескольких месяцах плена в столице Валлии, где его удерживали после неудачной атаки в Шааре. Тхибару о многом хотелось расспросить друга, а также рассказать про Мисаари, но диалог больше не складывался: эльф стал закрытым, хмурым и что– то внутреннее отталкивало от разговора с ним.

Зато Хайрон, как только они покинули Форширт, рассказал, что Элен освободилась из плена какого– то полубога, о чем, естественно, верд и понятия не имел. Его больше поражало то, что с темным эльфом помимо трех других дроу были гончие вампиров: два огромных черных пса с горящими красными глазами.

Около недели они двигались по землям Рэффир, пока в какой– то момент Хайрон не сказал, что теперь можно использовать камень перемещения.

– Король людей всячески отслеживает всплеск любой магии, – пояснил тот. – Вдоль границ давно выстроили обелиски, сдерживающие магию.

– Это такой способ найти неугодных? – спросил Тхибар, не понимая, на кой дхар это вообще делать.

– И это тоже. Трон под ним давно шатается, – как– то странно усмехнулся темный эльф, но его настроение никто не разделял. Только гончие попеременно рычали и смотрели куда– то вдаль.

Откуда дроу мог знать, что Элен где– то на землях Рэффир – только темные боги знали. Да и спрашивать его верд не собирался, он хотел как можно быстрее найти ведьму.

– Тебе не кажется странным, что волки живут в тех горах? – к верду подошла одна из культистов, не обращая внимания на то, что тот усердно точил свои клинки.

Стройная с золотистыми волосами и такими же глазами – она была вампиршей. Странная черная кайма вокруг глаз явно говорила, что та из знатного, а то и королевского рода. Интересно, что она вообще здесь забыла? Да еще и светлая эльфика… Будто бы вампиры играли в извращенные игры со смешиванием всех известных этому миру рас. Верд не запоминал имена тех, с кем ему приходится идти, его сейчас не это беспокоило.

– Не кажется.

Девушка повела плечом, оглядываясь на остальных. Пока остальные готовились к продолжению пути, занимаясь каждым своим делом, Тхибар не особо беспокоился о том, насколько остро наточены его клинки – лишь по привычки продолжал скоблить по твердому металлу.

– Как думаешь, – надоедливая вампирша подалась вперед, обдавая его холодным неприятным запахом упырей. Волна золотистых волос, упавшая на высокую небольшую грудь, невольно напомнила о другой девушке… Такой же надоедливой и тоже эльфийке.

– Как думаешь, с Элен все хорошо?

Верд поднял голову и смерил вампиршу взглядом. Откуда она знает об Элен?

– Надеюсь, – кратко ответил он, на что получил очередное пожатие плечами. Он всячески хотел показать, что не расположен к разговору. Не сейчас, не потом. У него одна цель – успокоить внутреннее чувство, настолько крепко связанное с ведьмой.

– Она сильная, она станет хорошей королевой, – продолжала девушка, игнорируя хмурого верда. Она выпрямилась, поправляя густые волосы.– Многие признают ее, как только она вернется.

Тхибар молчал. Вернется куда? В проклятую Валлию, чтобы стать королевой бессмертных? На кой демон ей это сдалось? С другой стороны, он постоянно забывал, а скорее просто не хотел помнить, что ее истинный – дхарский вампир.

– Два мага воды остановят оборотней лишь на время, – от голоса Хайрона верд дернулся, хватаясь за рукоять. Их последняя встреча явно была не из лучших, а первая – и подавно. Они оба чуть не убили друг друга, и если бы не Ирбет, наверняка порезали на части. А теперь Ирбет мертва. Она дала обет верности ведьме, как и тот худощавый дроу. Видимо, ведьма не стремится выжить в этом мире, раз раскидывается жизнями других. Может, в ней давно сыграла ведьмовская кровожадность, так присущая ее роду. Да и истинность с упырями…

– Не думаю, что ближайшую милю мы пройдем спокойно, – продолжал Хайрон. – Твой друг постепенно теряет рассудок. Садр знатно постарался…

Тхибар посмотрел на Вэрилла. Тот сидел с опущенной головой, черные волосы касались земли. Он словно замер, скрестив руки чуть ниже груди. Неразговорчивый и холодный, таким он его никогда еще не видел. Вампиры знали толк в пытках, оставляя тело нетронутым, зато разум выворачивали наизнанку. Чудо, что эльф вообще мог говорить и двигаться.

– За нами и так следят, – встряла вампирша с золотистыми волосами.

– Сакрана, ты права – протянул дроу, его глаза сузились, высматривая что– то вдалеке. – Боюсь, гостеприимством Морриус нас не порадует. Однако, – он вытянул левую руку, раскрыв ладонь. В ней сразу же материализовался небольшой шар голубоватого света. – Однако ловушек, привычных для волков, здесь нет. И знаешь, Тхибар, – холодный взгляд черного и белого глаза скользнул по верду, оставляя что– то липкое и неприятное. – Думаю, мы не одни идем за Элен.

Кому она еще нужна? Верд спрятал один клинок за пояс, другой оставил при себе. Младший принц вампиров в заточении в Черных Чертогах, старший – правит разваливающимся королевством. Средний, как заверил Хайрон, не вмешивается в поиски Элен, так как теплит в мертвом сердце месть за отца, направляя все усилия на удержание границ. Именно ему удалось схватить Вэрилла и разбить сопротивление светлых эльфов. Видимо, только он и способен из всей королевской семьи хоть на что– то.

Но кто еще может искать ведьму? Многие, из тех, кого она знала, мертвы. Многие сражались за ее жизнь. Только вот имела ли ее жизнь столько смысла, чтобы жертвовать ради нее всем?

К полудню они пересекли небольшую возвышенность, а горы все приближались. Здесь обитало три клана, которых не приняли в общину королевства. Их называли отшельниками, но на самом деле они попросту не принимали нынешнего правителя. И не зря, ведь ходили слухи, что король Рэффир не имел прав на престол. Никто ни разу не слышал и не видел, чтобы он обращался. И за пятнадцать лет правления, не считая двенадцати лет регентства, король не показал себя отличным правителем: он ужесточал меры по использованию магии. Говорили даже, что он запретил ее при дворе. А уж этого ни одна раса, способная колдовать, не потерпит. В итоге, шло гонение не только на ведьм, которых давным– давно истребили, но и на тех, кто использовал магические артефакты. Королевство Рэффир признавало больше смертных людишек, видимо, как и сам король, всячески тесня и препятствуя деятельности других рас. С каждым годом положение эльфов, а уж тем более оборотней ухудшалось. И будет неудивительно, если на Волчьих Хребтах соберутся орды изгнанных волков, терзаемые местью за своих.