Повелитель теней. Том 2

Он смотрел на неё и думал, не видит ли её в последний раз. Вдруг что-то пойдёт не так, и демон обрушит на него свой гнев или коварно просочится в его тело. Впрочем, у него не было причин не верить заверениям Хока и гвардейцев, что никакой опасности нет, и всё же в этот тихий ночной час страх снова проникал в его душу.

Он спустился вниз и, подозвав к себе Аледа, спросил, готова ли лодка. Услышав, что лодочник ждёт их на берегу, он подошёл к столу.

— Не пора ли нам выдвигаться, господа? — спросил он. — Боюсь, что в полной темноте пересекать полреки и карабкаться к башне будет опасно.

— Думаю, самое время, — кивнул Карнач, поднимаясь.

Игнат тревожно взглянул на него и, подхватив со спинки стула плащ, накинул его на плечи. За ним встали остальные. Они вышли из замка и начали спускаться по извилистой дороге, по которой приехали. Пока было не слишком темно, всё вокруг заливал волшебный синий свет, и они не торопились зажигать взятые с собой факелы. Дойдя до подножия холма, барон свернул в сторону, и, пройдя по широкой тропинке, начал спускаться к реке. Там уже покачивалась на мелких волнах большая лодка, в которой можно было перевезти не только людей, но и пару коней. Дюжий лодочник с подручным притянули судёнышко к берегу и держали, пока мужчины перебирались на борт и рассаживались на поперечные скамьи. После этого они оттолкнули лодку от берега и взялись за огромные вёсла, вставленные в уключины.

Айолин тревожно смотрел туда, где из водной глади поднималась чёрная громада острова, на вершине которого стоял усечённый конус заброшенной башни. Он ещё не бывал там и не знал, что ждёт их внутри. Сам этот замок он увидел впервые после свадьбы, когда тесть посоветовал выбрать его в качестве временной резиденции для Иоланды. И вот теперь это и без того суровое и мрачное место должно было стать ещё и опасным.

Лодка уткнулась носом в каменный причал, и подручный лодочника ловко перепрыгнул на каменные плиты и привязал канат к торчащему из камней ржавому крюку. Мужчины молча выбрались на берег и начали подниматься к башне по лысому склону, усыпанному камнями. На сей раз Айолин не взял с собой Аледа, не желая подвергать его опасности и отягощать его ненужным знанием о запретном ритуале.

Башня тёмной громадой нависала над их головами, когда они зажгли факелы и барон достал из кармана большой ключ, чтоб открыть дверь, похожую на двустворчатые ворота.

Внизу башни располагался круглый зал, по краям заваленный какими-то разбитыми ящиками и пыльными мешками. Наверх вела узкая лестница, которая вилась вдоль закругляющейся стены и уходила в широкий люк на потолке.

— Сойдёт, — кивнул Карнач, окинув зал быстрым взглядом, и выжидающе посмотрел на Игната.

Тот хмуро осмотрелся. Чем ближе становился момент ритуала, тем меньше нравилась ему эта странная затея, ещё недавно казавшаяся забавной. Вокруг него стояли его товарищи с факелами в руках, а бедный барон затравленно озирался по сторонам, словно ожидая, что вот-вот из темноты на него выскочит что-то страшное и зубастое.

Игната так и подмывало отказаться от этой жестокой шутки, но он не виделвыхода из этой странной ситуации. Достав из кармана большой кусок мела, он вышел в центр зала и, нагнувшись, начал чертить на полу окружность. Он видел множество разных пентаграмм, но помнил их лишь приблизительно. Впрочем, он и не собирался готовить настоящий ритуал, а потому, изобразил на одном конце окружности голову козла, на втором — череп, а в центре — большую пятиконечную звезду. Отдав тем самым дань традиции, он начал наугад вписывать в окружность все графические символы и руны, которые приходили ему в голову. Набралось достаточно, и вскоре пентаграмма приняла загадочный и сложный вид.

Ещё раз взглянув на бледного, как полотно, барона, он обернулся к Карначу. Тот был на удивление серьёзен. Впрочем, Хок и Стэн тоже поддались магии момента и стояли, сохраняя на лицах сосредоточенное выражение.

— Давай уже, не томи, — не выдержал Карнач, и Игнат вышел из пентаграммы и остановился на краю.

До последнего момента он не знал, что будет говорить под видом заклинания. Сама мысль призывать сейчас какого-нибудь Асмодея или Вельзевула, как написано в магических книгах, казалась ему ужасной. Здесь действительно было жутковато. Но, с другой стороны, он призывал не кого-нибудь, а того, кто когда-то спас его от тяжёлого душевного разлада, согрел в своих ладонях заледеневшее сердце и указал путь, который вывел его, Игната, на прямую и светлую дорогу. И он отчаянно хотел снова увидеть его. Увидеть именно таким, каким он был тогда, с мерцающими зелёными глазами и чёрными крыльями сказочного лебедя.

Глубоко вздохнув, он закрыл глаза и медленно заговорил, произнося строку за строкой стихи, что написал когда-то, вспоминая своего загадочного друга, и которыми никогда и ни с кем не делился.

Тихий шорох чёрных крыльев,

Колебанье пышных перьев

Разрывают жизнь меж былью

И мечтой, которой верю.

И качнулся тенью зыбкой

Тёмный ангел, вот он, рядом.

На губах его улыбка

Блещет сладострастным ядом.

И стоит он перед взором,

Затуманенным виденьем,

Ни надежды, ни укора…

«Нет любви без сожаленья…»

Джулиан в этот ночной час сидел в кресле посреди запутанного лабиринта таинственной библиотеки замка Гнездо Ворона. Ещё недавно он так рвался сюда в надежде отыскать здесь забытые запретные тайны, которые Тьма прятала даже от своих детей, чтоб пополнить свои знания новыми заклинаниями, меняющими саму суть вещей, формулами ядов, действующих тонко, но неотвратимо, и лекарств, излечивающих от самых страшных и запущенных болезней. И вот, войдя в эту сокровищницу, он ищет только одно — противоядие от крови Короля драконов, пролистывая один фолиант за другим, проходя по сложным запутанным дорожкам смысла, подходящим к самому сердцу этой тайны, но уходящим прочь, так и не коснувшись её. Что-то было похоже, что-то действовало подобным же образом, что-то называлось теми же словами, но скрывало под ними совсем другой смысл. Всё было зря. Ни его собственные поиски, ни советы и подсказки Ворона пока не привели к ответу на мучивший его вопрос: как избавить Эрика от участи, которая вызывала в его душе ужас и отчаяние.

Он устал. Перед глазами от долгих часов чтения плясали чёрные червячки, причудливо извиваясь и принимая образ сложных иероглифов или готических букв. Из красных буквиц лежащей на коленях книги выглядывали нарисованные пасти драконов, норовя укусить за палец, а кожаная обложка стала липкой и, как трясина, затягивала в себя ладони. Он вздохнул и поднял голову. Что-то белое мелькнуло за соседним стеллажом, и, взглянув туда, он увидел высокого хрупкого мальчика в голубом, расшитом серебром халате. На нём были мягкие белые сапожки, синие штаны и серебряный пояс с маленькими узорчатыми ножнами, в которые был вставлен длинный, тонкий и наверняка очень острый кинжал. Мальчик был бледный, с красивыми раскосыми глазами и пушистыми белыми, как снег, волосами. Его хорошенькое личико в форме сердечка напоминало лисью мордочку, а золотистые глаза с длинными узкими зрачками любопытно поблескивали.

Джулиан улыбнулся и закрыл книгу.

— Ты Юки, верно? — спросил он.

Мальчик вышел из-за стеллажа и улыбнулся.

— У меня вырос третий хвост, — сообщил он с гордостью.

— Покажешь? — спросил Джулиан.

И тут же голова мальчика упала в вырез халата. Вся одежда осыпалась на пол, и из этого вороха красивых тряпок проворно выбрался небольшой белый лисёнок с жёлтыми глазами. Его острая мордочка расплылась в подобии радостной улыбки. Он завертелся по плитам пола, гоняясь за своими пушистыми хвостами, которых теперь действительно было три.

— Иди сюда, — Джулиан поставил книгу на полку и похлопал себя по колену.

Лисёнок, прижав уши и извиваясь от удовольствия, подбежал к нему и упал на спину, вскинув белоснежные лапы. Подхватив его на руки, Джулиан уложил его на колени и принялся щекотать и почёсывать. Лисёнок радостно вертелся, и издавал мелодичные фыркающие звуки.

— Юки! — раздался неподалёку голос Ворона.

Вскоре и сам он появился, видимо, услышав повизгивание своего любимца.

— Ты отвлекаешь господина графа, — с деланной строгостью произнёс Ворон, глядя на своего питомца.

— Не совсем так, друг мой, — возразил Джулиан. — Он помогает мне отвлечься, потому что в голове у меня уже туман. Я перерыл множество книг, но не нашёл то, что ищу.

— Увы, я тоже, — вздохнул Ворон и, отодвинув книгу, которая, приоткрыв обложки с видневшимися из-под них желтоватыми зубами, ползла к нему, облокотился о стеллаж. — Я перерыл всё, что могло быть близко к этой теме, и ничего не нашёл. Вы уверены, что название звучало именно так?

— Да, и это была белая светящаяся субстанция, не похожая на газ и жидкость. Полагаю, что-то подобное плазме.

— Странное дело. Я раньше не встречал ничего подобного. Вы не пытались расспрашивать знатоков?

— Побродить по закоулкам Тьмы в поисках сведущих ведьм, чародеев и алхимиков? Это уже приходило мне в голову, но всё же сначала я поищу здесь. Ну, а если не найду…

Лисёнок, заметив, что его новый друг отвлёкся, поймал зубами его палец и осторожно прикусил.

— Да, я помню, что ты здесь, — кивнул Джулиан. — Вы выяснили что-нибудь о демонах, которые могли проникнуть через портал?

— Только те, что вы назвали. Мне удалось вызвать Стража порталов. Он утверждает, что все, кто проходил, вернулись, кроме тех пяти.

— Будем надеяться, что он сказал правду, — пробормотал Джулиан, почёсывая шейку лисёнка. — Эти стражи порталов довольно лицемерные создания.

— Но с чего бы ему лгать?

— Кто их разберёт. Я благодарю вас за помощь, Ворон.

— Я у вас в долгу, граф, — произнёс тот. — И отыскать лекарство для вашего слуги — моя обязанность. Вы ещё не придумали, как я могу отплатить вам за услугу, которую вы мне оказали?

— Спасение Юки оплачено наличием третьего хвоста, — усмехнулся Джулиан. — А насчёт остального… Я уверен, что у вас ещё будет возможность рассчитаться с долгом, — он замер, к чему-то прислушиваясь. — Извините, но меня опять зовут. Вы не могли бы взять вашего питомца?

— Эти смертные бывают так назойливы, — с сочувствием проговорил Ворон, взяв Юки на руки.

— Иногда, — согласился Джулиан, — но чаще они забавны. До встречи, Ворон. И проверьте угол под секретером в крайней спальне на третьем этаже. Мне кажется, там появилась лисья нора.

Юки возмущённо взвизгнул, но кресло возле стеллажа уже опустело.

— Ну, и кто разрешил тебе обустраивать здесь ход на Священную гору? — строго спросил Ворон, взглянув на смутившуюся лисичку.

Айолин стоял в полной тишине и вслушивался в незнакомые слова, которые тихо произносил молодой рыцарь с огненным взором огромных чёрных глаз. Его голос звучал в тишине, откликаясь слабым эхом от каменных стен зала, а слова сплетались в тонкую вязь. Это заклинание звучало мелодично, и в нём угадывался ритм, но в том, как он произносил его, было что-то глубокое и грустное, словно он вспоминал о былом и звал кого-то, кто дорог ему. Но он звал демона. Айолин внимательно вглядывался в лицо Игната, и прежний страх дополнился ещё каким-то чувством. Болью? Тоской? Ему казалось, что он спит, и это всё какой-то странный и невероятно красивый сон, потому что он стоял в тёмном зале, стены и потолок которого терялись во тьме. Его спутники, высокие и статные рыцари, словно сошедшие со страниц старых рыцарских романов, с факелами в руках расположились по краям круга, каждый на конце луча пятиконечной звезды, вписанной в него. Их лица были сосредоточены и суровы. И когда заклинание закончилось, Игнат, подняв взгляд к потолку, громко позвал: