Леший. Возвращение к покону

– Кто? – удивленно вскинул брови тот.

– Не знаю. Наверное, какой-то маньяк. Возможно серийный, – и девушка поведала о случившемся с ней, надеясь, что владыка немедленно явится ее спасать. И совсем не важно, что подумают те пошляки, с которыми он сейчас решает какие-то дела.

– Маньяк – это тать? – уточнил владыка.

– Гораздо хуже! – начиная раздражаться невозмутимостью Лешего, ответила Катерина.

– Одначе ты сразу его живота не лишай. Позволь ему слово молвить. А ну как душа его в помыслах заплутала, и человечишко не ведает, что творит? Такому не казнь, а исцеление потребно, – владыка еще какое-то время внимательно смотрел на онемевшую от услышанного девушку, затем завершил диалог: – Недосуг мне сейчас, Катерина. Важные бояре ждут. Опосля поведаешь, что с татем сотворила.

– Ы-ы-ы-ы! – в бессильной ярости задергалась на кровати обманутая в столь романтических ожиданиях пленница, пытаясь прожечь взглядом опустевшее зеркало. Попадись ей сейчас похитивший ее маньяк, да хоть бы и любой другой первый попавшийся, она бы… Она бы… В общем, ничего хорошего маньяка бы не ждало. Потому он может благодарить судьбу, благодаря которой отсутствовал в данный момент в комнате с разъяренной ведьмой.

Когда за дверью послышались шаги, Катерина уже немного успокоилась. В замке заскрежетал ключ. Осознав, что все еще прикована наручниками, девушка хотела вновь обернуться птицей. Однако, вспомнив омерзительный вид ощипанной вороны в трусах и лифчике, решительно отказалась оказываться в таком виде перед кем бы то ни было. Пусть даже перед маньяком. Будь он хоть даже зоофилом.

Прежде чем дверь распахнулась, пленница приняла расслабленную позу и закрыла глаза, притворившись спящей. Тут ей пригодилось еще одно умение, полученное в лагере ведунов, – взгляд сквозь закрытые веки. И теперь она видела почти так же хорошо, как с открытыми глазами.

В комнату вошли двое. Девушка сразу их узнала и разочарованно выдохнула. Это были вовсе не маньяки, а городские сумасшедшие. Они появились месяц или два назад. Лысоватый невзрачный мужичок, странно растягивающий слова, и его кучерявый товарищ явно семитской наружности. Эти чудики приставали к прохожим, требуя, чтобы те их задержали и сдали в ближайший отдел КГБ, как американских шпионов. Несколько раз их забирал наряд полиции, но, в конце концов, попросту перестали обращать на сумасшедшую парочку внимание. Ведут себя не агрессивно, и ладно. Несколько раз горе-шпионам доставалось от пьяных компаний. – Водку пить – здоровью окружающих вредить, – обычно кряхтел лысоватый, потирая синяки и шишки.

– Чего, шпиены, в застенках кровавой гэбни побывали? – подшучивали над побитым видом бедолаг прохожие.

И вот сейчас эта сумасшедшая парочка появилась в поле зрении Катерины, изрядно ее разочаровав, ибо девушка надеялась, что попала в руки крутого маньяка.

– Майкл, она точно будет спать до вечера? – подойдя к кровати, поинтересовался кучерявый.

– Точно, Джон. Ты вколол ей дозу, рассчитанную на вдвое больший вес.

– А нельзя что-нибудь вколоть, чтобы она проснулась раньше?

– Нельзя. У меня остался только портативный набор препаратов. Все остальное уничтожено вместе с другими уликами, – Майкл сел на скрипучий стул и уставился на пленницу слегка выпученными глазами.

– Не напоминай мне про улики, Майкл, – схватился за голову кучерявый, и принялся нервно мерять шагами комнату. – Таки, зачем ты сжег все наши документы? Как мы теперь вернемся домой? И зачем ты зажег наш багаж у дяди на балконе?

– Надо было срочно избавляться от улик! Почему ты не хочешь этого понять, Джон?

– Но при чем тут бедный дядин балкон? Ты знаешь, какой штраф выписали дяде в МЧС? Нет, Майкл, ты сжег наши кредитки, и знать не хочешь, какие убытки понес дядя Яков Ливенсон!

– Джон, но твоего дядю должна переполнять гордость за то, что он внес вклад в величие великой Америки! А он выгнал нас жить на дачу!

– Ты, Майкл, и действительно сумасшедший! А дачу-таки надо сжечь. Дядя застраховал ее на приличную сумму, – племянник дяди Яши Ливенсона остановился и окинул оценивающим взглядом ветхую обстановку. Но вот его взор наткнулся на напарника, и Джон, урожденный Изя Швеллерсон, снова покрыл морщинами лоб. – Если ты так печешься о величии Америки, то почему мы так упорно стремимся сдаться российской контрразведке?

– Ты забыл главную основополагающую великой американской цивилизации! – еще сильнее выпучил и так выпученные глаза Майкл и, подняв указующий перст, торжественно провозгласил: – Сохранение собственной жизни превыше всего! Ради личного благополучия дозволяется поступиться любыми правилами и моралями!

– Ой, кому ты это объясняешь, Майкл? Я, если хочешь знать, иной раз могу с великим удовольствием отведать соленого поросячьего сальца. А у дяди Яши в холодильнике, скажу тебе по секрету, лично видел кусок нежнейшей корейки.

– Корейки? – напарник Швеллерсона высоко задрал брови, пытаясь выпучить глаза сильнее, чем это позволяют человеку его физические возможности. – Твой дядя людоед? Я читал, что в России из-за сильного голода процветает каннибализм. Но не думал, что столкнусь с этим лично. Но это качество твоего дяди может оказаться полезным для уничтожения улик, – и взгляд американца указал на прикованную к кровати девушку.

– Идиот, безнадежно вздохнул племянник каннибала.

Слушая разговор похитителей, Катерина лишний раз убедилась, что имеет дело с сумасшедшими. И ей крайне не понравился намек на возможность пустить ее на корм какому-то людоеду дяде Яше. Возможно это всего лишь выдумки идиота, а возможно у них есть третий сумасшедший друг, возомнивший себя не каким-нибудь там Наполеоном, а самым настоящим каннибалом. Бр-р-р… Девушку передернуло от такой мысли.

– Чего это с ней? – насторожился Швеллерсон.

– Судороги, – пояснил Майкл Бум, – побочный эффект при передозировке. Джон, если твой дядя не желает помочь нам деньгами, может, ты попросишь у него продуктов? Кушать очень хочется.

– Ку-ушать очень хочется, – передразнил напарник. – Не надо было тратить последнюю наличность на эти дурацкие розовые наручники! Я едва не сгорел от стыда, когда продавщица ехидно ухмылялась, глядя на нас.

– Чего ты стыдился, Джон? – удивился Майкл. – Наверняка девушка подумала, что мы любовники, и просто решили освежить свои отношения. Чего здесь постыдного?

– Тьфу! – в унисон плюнули Изя и Катерина.

Пойду, поищу чего-нибудь съедобного на огороде, – Швеллерсон махнул рукой на напарника и вышел.

В ту же минуту у пленницы созрел план, как узнать, с какой целью ее похитили эти сумасшедшие? Она накинула на оставшегося в комнате Майкла сразу несколько мороков: слепоты, глухоты, невидимости и тишины. То есть, теперь сам Майкл ничего не видел и не слышал, и так же никто другой, не способный зрить сквозь морок, не видел и не слышал Майкла. Наблюдая, как ошарашенный накрывшей его слепотой похититель шарит вокруг руками и пытается докричаться до товарища, ведьма перекинулась ощипанной вороной, стараясь не смотреть в зеркало освободилась, вернулась в человеческое обличие и оделась. Увернувшись от вставшего со стула слепого Майкла, девушка приняла его облик.

Теперь нужно было как-то избавиться от оригинала. Оригинал в этот момент с грохотом опрокинул табуретку и сам полетел через нее. Поднимаясь, он задрал половик, и девушка увидела крышку подпола. Подождав, пока продолжающий истошно звать Джона, Майкл отползет в сторону, Катерина подняла крышку. Под ней действительно оказался довольно вместительный погреб с пустым стеллажом у одной стены.

Пока она раздумывала, как столкнуть в подпол ослепленного похитителя, вошел его напарник. Увидев Катерину в личине Майкла, присевшую возле открытого люка, тот озадаченно спросил:

– Майкл, ты чем тут занимаешься?

От неожиданности лже Майкл захлопнула крышку и не сразу сообразила, что ответить. А настоящий Майкл вновь налетел на табуретку, но прежде чем та упала, Катерина подхватила ее, поставила на люк и села.

– Майкл! – заметив опустевшую кровать, Изя округлил глаза. – Мне это кажется, или ты куда-то дел пленницу?

– Я ее отпустил, – заявила девушка, вскочив со стула и, сделав пару шагов, незаметно толкнула в сторону Майкла, который перся прямо на своего напарника.

– Отпустил? – Швеллерсон вперился подозрительным прищуром в закрытый люк.

Видя, что кучерявый отвлекся, Катерина открыла дверь и несколькими корректирующими толчками выпроводила наружу его невидимого товарища. Вернувшись, увидела, как второй похититель подходит к люку с явным намерением заглянуть в погреб. Наверняка он уверен, что пропавшая пленница находится там.

– Тебе не стоит туда заглядывать, Джон, – окликнула она и, отвечая на вопросительный взгляд, добавила: – Там зрелище не для слабонервных.

– Что ты с ней сделал? – побледнел лицом впечатлительный похититель.

– Бритвой по горлу, – ведьма провела большим пальцем под подбородком, – и в колодец… в смысле, в погреб.

Из-за неожиданной слабости в ногах Изя опустился на стоявшую, на крышке люка табуретку.

– Н-н-но зачем? З-з-зачем ты ее убил? – промямлил он.

– Как зачем? Чтобы покормить Яшу.

– Какого Яшу?

– Каннибала, – простодушно заявила девушка.

– Майкл! – Изя схватился за голову. – Ты действительно сошел с ума! Дядя Яша не каннибал! И корейка – это не кореянка! Это…

– Я понял! – перебила Катерина, старательно выпучивая глаза, как делал это оригинал. – Это китаянка! Я тоже не отличаю китайцев от корейцев. Но только внешне. На вкус они, уверяю тебя, Джон, очень даже отличаются. Хочешь, научу делать морковку по-корейски? Для этого тебе придется спуститься в погреб и отрезать кусочек бедра.

– Нет! – грузного Швеллерсона словно пружиной подбросило с табуретки.

– А вечером я сам нарублю ребрышек и угощу тебя офигительной шурпой! – ведьма словно от блаженства подкатила глаза и причмокнула. – Ну, согласись, Джон, не весь же труп скармливать твоему дяде Яше?

– Не-ет! – непонятно с чем не согласился горе-похититель и опрометью бросился вон.

– Эй! – кинулась за ним Катерина, сообразившая, что так и не выяснила, с какой целью ее похитили. Ведь, судя по реакции этого Джона, вовсе не для того, чтобы скормить какому-то дяде Яше.

Когда она вышла из дома, Швеллерсона уже и след простыл. Только поскрипывала на ветру калитка. Обернувшись на хруст, увидела Майкла. Он слепо шарахался по неухоженному участку, плача и зовя Джона. А из-за низкого забора на сам собой сминающийся бурьян и периодически сотрясающиеся яблони смотрела соседка. Открыв рот и держа перед собой словно крест садовую лопату, она пыталась разглядеть причину происходящего на смежном участке.

– Здравствуйте! – обратилась к ней Катерина, продолжая скрываться под обликом Майкла. – Это ваша собака?

– А? – не сразу сообразила та, о чем ее спрашивают. – Какая собака?

– Которая бегала по нашему участку. Да вон она только что забежала в ваш дом.

– Чего-о? – женщина посмотрела на открытую дверь своего домика и поспешила к нему, на ходу бросая: – Нет у нас никакой собаки. Распустят тут своих шавок!