Запретный предел

Глава 25

Дилль стоял посередине большого бойцового круга и со спокойным любопытством смотрел на собравшуюся толпу. Поглядеть на поединки пришло много народа и, как ни странно, среди собравшихся было большинство не вампиров, а людей. Судя по одежде, это были ремесленники и слуги, но иногда мелькали и одетые в нагрудники солдаты. Люди стояли вперемешку с вампирами низших сословий. Первые ряды были заняты знатными воинами — теми, кто не захотел участвовать в боях за право на руку Илонны. Старейшины с каменными физиономиями сидели в принесённых для них креслах.

Илонна с отцом, Тео, Герон, Волдиви и Ирме стояли плотной группой. Дилль ободряюще улыбнулся девушке, она в ответ сжала кулак и стукнула себя в грудь. Дилль нахмурился, подумав, что таким же ударом она вонзит себе в сердце меч, если он совершит любую ошибку. Одного ранения будет достаточно, чтобы он не смог продолжать поединки. Значит, он должен действовать безошибочно.

Он выбросил мрачные мысли из головы и посмотрел туда, где собрались претенденты. Их было около сорока. Высокие и мощные, как Фиррис, сухощавые и, наверное, быстрые, как Волдиви, белобрысые, черноволосые… Они были разными, но их объединяло одно: каждый из них был врагом. Вполне возможно, что они были отличными воинами, преданными товарищами и не имели против Дилля никаких предубеждений, но любой, не задумываясь, убьёт его при первой же возможности. Для того они и пришли сюда.

Значит, никакой жалости, никакой пощады. Дракон должен убить врага! Дилль почувствовал, как драконья ярость начала просыпаться, и поспешил произнести мантру спокойствия. Ещё не время. Если он сразу использует всю мощь, то потом может просто потерять силы. Для первых поединков хватит и обычной огненной магии, усиленной полупримусами.

Гнусаво заныли горны, и многоголосый гомон толпы начал смолкать. Один из старейшин поднялся и провозгласил:

— Воин Илонна, дочь мастера клинка Фирриса, потомок рода Готвад из клана Григот, объявила своим мужем рыцаря Диллитона, человека и боевого мага. Желающие оспорить выбор воина Илонны могут участвовать в поединке за право стать спутником её жизни. Поединки ведутся до тех пор, пока один из участников не откажется от боя, либо не погибнет. Когда победит сильнейший, воин Илонна имеет право принять его в качестве мужа, либо провести ритуал вечной верности. Судья в круге — мастер клинка Нугейр. Брачные поединки объявляются открытыми.

Старик посмотрел на Дилля, посовещался с другими старейшинами, и спросил:

— Где твой меч, человек?

— Обращайтесь ко мне, как положено, ваша честь, — сквозь зубы процедил Дилль.

Не то, чтобы ему был важен его эфемерный титул, но обращение «человек» в устах старого вампира низводило его до уровня какого-то жалкого слуги.

— Где твой меч, сэр Диллитон? — старика ничуть не возмутила поправка.

— Разве в правилах есть пункт, что я обязан сражаться именно мечом? Моё оружие при мне.

Меч Дилль отдал Фиррису, который хотя и поморщился, что баланс могли бы сделать и получше, но не побрезговал вложить его в свои ножны. Старейшины перекинулись парой фраз и разрешили начинать поединок.

— Если он хочет сражаться голыми руками — это его беда. Начинайте.

Воины, стоявшие около большого чана, начали запускать в него руки. Дилль уже знал, что они вытаскивают монетки с нарисованными на них номерами. Первый номер получал право на первый поединок независимо от степени владения мечом — поединщиком мог оказаться и новичок, и мастер клинка. Правда, никакой ученик не осмелится выступать против мастера — разве что, полный самоубийца. Принцип брачных поединков был прост — когда на арене оказывался искусный фехтовальщик, более слабые соперники попросту отсеивались, а равные ему по силам задумывались, стоит ли рисковать жизнью. Таким образом, первый оказавшийся на арене мастер клинка почти гарантировал себе удачную женитьбу.

Высокий светловолосый вампир радостно вскинул вверх руку с монеткой, и глашатай, стоявший рядом, объявил:

— Первым поединок ведёт мастер клинка Найгель, сын Гольта из рода Бариа из клана Сталгард.

Трибуны загудели, обсуждая, как быстро Найгель прикончит невзрачного человека, и сколько поединков он потом выстоит, если против него решатся выйти. Многие, как отметил Дилль, заключали пари, но, судя по всему, на него никто не ставил. Вампир переступил через толстую железную цепь, ограждавшую бойцовый круг, и направился к противнику. Дилль вынул посох, превратил его в огненный, затем, поколебавшись, начал призыв полупримусов. К тому моменту, когда его руки начали светиться жёлтым светом, раздался крик судьи:

— Остановить поединок!

Мастер Нугейр подошёл к Диллю и, ткнув пальцем в сторону ослепительного огненного посоха, сказал:

— Магию нельзя применять. Убирай это, или лишишься права на поединок.

— Правилами оговорено, что оружие не должно покидать руки бойца, ни слова про магию там не сказано, — спокойно возразил Дилль.

— Но ведь… — нахмурился судья. — То есть, эта магия не покинет твоих рук?

— Именно так. Я не собираюсь швырять в противника огненные шары. Но ударить его огненным посохом я имею право. Я — маг, и это моё оружие.

Судья сказал «Жди» и подошёл к старейшинам. После короткого совещания с ними он объявил:

— Поскольку сэр Диллитон использует магию, претендентам не возбраняется применять зачарованное оружие или иную магическую защиту. Начали.

Поединщики обменялись церемонными поклонами. Мастер Найгель лёгкими шагами начал подходить к Диллю. Меч в его руке описывал окружности, но Дилль смотрел не на оружие, а в глаза вампира. И он отчётливо видел в них замешательство. Противник подошёл уже на расстояние атаки в прыжке, но Дилль не двигался, держа посох в классической защитной стойке. Мастер Найгель обошёл Дилля справа, затем начал смещаться влево — он явно опасался незнакомого оружия и не хотел рисковать.

На трибунах послышались недовольные крики и свист — толпа требовала крови. Найгель решился и бросился в атаку. Дилль резко отбил свистнувшее лезвие, обратным ударом отсекая руку противника. Вампир не успел удивиться тому, что его меч лишился трети лезвия, а сам он потерял половину руки. Широким рубящим ударом Дилль рассёк противника в районе пояса. Мастер Найгель упал на камни, а из распоротой дымящейся куртки вывалились обугленные кишки. Дилль милосердно добил его ударом в сердце и отступил на два шага.

— Давайте следующего! — крикнул он.

Быстрота, с которой закончился поединок, ввергла всех если не в шок, то в полное молчание. Трибуны затихли, а потому голос мастера Фирриса прозвучал особенно громко:

— Ты проиграл мне сотню золотых. На следующего будешь ставить?

Герон и Тео испустили победный рёв, Илонна радостно замахала руками, мастер Волдиви скупо улыбнулся и кивнул. Леди Ирме послала Диллю воздушный поцелуй, и от Дилля не ускользнуло, как сразу нахмурилась Илонна. Собравшийся народ вновь начал заключать пари, но на этот раз в пользу человека уже ставили.

Судья даже не стал наклоняться над телом, чтобы убедиться в смерти Найгеля, а сразу сделал жест обслуге. Двое выбежали с носилками, погрузили в них тело и отрубленную руку и вынесли их из круга, освободив место для следующего поединка. Дилль посмотрел туда, где толпились претенденты и усмехнулся, увидев, как один из вампиров что-то бросил в чан и удалился. Всё ясно, один уже отказался. Но остальные пока ещё горели желанием попробовать свои силы.

— Поединок продолжает младший полумастер клинка Микид, сын Бренгерна из рода Анаска из клана Григот.

Следующий поединщик оказался вампиром предусмотрительным — Дилль с тревогой обнаружил, что у него на шее висит не меньше десятка медальонов, пучков шерсти и амулетов с зубами. Кисти рук тоже были украшены явно магическими изделиями. А ведь среди этой бижутерии может оказаться и амулет против огня. Дилль поморщился — всё-таки он тупица и ни разу не подумал об этом. Вампир, нехорошо ухмыляясь, демонстративно поправил верёвочки на груди и совершил приветственный поклон. Дилль ответил тем же.

Он вновь не стал атаковать, ожидая первого шага противника. Но и тот не спешил расставаться со своим мечом — пример оружия мастера Найгеля был у него перед глазами. Дилль понял, что вампир изыскивает новые способы боя, и мысленно поблагодарил Фирриса за преподанный урок. Теперь-то он не будет столь опрометчив и самонадеян.

По трибунам пронёсся вздох, когда Микид, распрямившись, словно змея в броске, нанёс удар в падении. Дилль поставил вертикальный блок, противник успел отдёрнуть невредимый меч и подняться на ноги прежде, чем он его достал. Шустрый, зараза. В груди Дилля заклубился гнев, и он постарался унять его. Разгневанный фехтовальщик — мёртвый фехтовальщик. Вот когда настанет пора отдаться на волю драконьей ярости, тогда гнев будет даже желателен.

Микид провёл ложную атаку, так и не завершившуюся окончательным ударом — он явно не хотел ни приближаться, ни входить мечом в соприкосновение с огненным посохом. Скорее всего, вампир просто выманивает его. Дилль не поддался на провокацию, продолжая выжидать. На трибунах опять послышались вопли и свист — недовольные нерешительностью бойцов, зрители требовали схватки, а не танцев.

Дилль увидел, что Микид немного не рассчитал расстояния, и быстро шагнув вперёд, нанёс длинный выпад ему в грудь. Тут бы и настал конец вампиру, но сработали прокля́тые амулеты — кончик посоха словно отвела в сторону чья-то рука. Мало того, противник ещё и бросился в атаку, и Дилль в последний момент успел подставить посох, блокируя удар. Микид отскочил, убедился, что остриё меча не пострадало, а всего лишь слегка почернело, и издевательски поманил Дилля.

— Давай, щенок, попробуй ещё раз.

— А ты знаешь, что твои амулеты не бесконечны? — спросил Дилль, опуская посох. — Хорошо, если они выдержат с десяток ударов. А потом ты сдохнешь.

В глазах Микида что-то мелькнуло — не страх, но неуверенность. Дилль бросился вперёд, закручивая посох восьмёркой и не давая противнику сделать укол. А рубящий удар тот не мог нанести, чтобы не лишиться меча. Вампир начал отступать, бросаясь то влево, то вправо и выбирая момент для контратаки. Дилль выждал момент, когда противник приземлился, и, присев, широким круговым движением ударил по ногам.

Вампир успел подпрыгнуть, но… недостаточно быстро. Вес тела находился на его правой ноге, и по её щиколотке пришёлся удар огненного посоха. Дилль вознёс славу всем богам и богиням — на ногах у вампира не оказалось защитных амулетов. Обгорелый башмак остался на месте, а Микид, лишившись ступни, рухнул на камни, скривившись от боли, но не выпустив из рук меча.

Дилль остановился. От того, что он должен был сейчас сделать, его замутило. Одно дело убить противника в бою, и совершенно другое — медленная показательная казнь. Но если он не сумеет внести сумятицу в головы остальных претендентов и вселить нерешительность в их сердца, его убьют. А это убьёт Илонну. Значит, никакой жалости и пощады.

Рубящим ударом сверху Дилль отрубил половину лезвия меча. Вторым ударом он отсёк по самое плечо руку, этот меч державшую. Бледное лицо вампира стало белее первого снега, он уже открыл рот, чтобы произнести фразу о сдаче, но Дилль, сжав зубы, рубанул по левому плечу Микида — туда, где не было амулетов. Кровь из ран, прижжённых магическим огнём, почти не текла, и вампиру не было суждено умереть от её потери. Он криво усмехнулся и, уже закатывая глаза, прохрипел: