Повелитель теней. Том 2

Изабо сидела на койке, стиснув кулаки и невольно покачиваясь, чтоб удержать клокотавшую в её груди ярость. Или это было отчаяние? Все её мечты о могуществе рассыпались в прах, а вместо них на горизонте маячило что-то страшное и безнадёжное.

— Я вернусь на «Паладин», — наконец выдавила она.

— Правильное решение, командор, — кивнул Кирилл и, выходя из её закутка, добавил: — Я на кухню, посмотрю как там с ужином. Как только будет готово, принесу.

Он ушел, а Изабо издала звериное рычание и рухнула на койку, уже не обратив внимания на жёсткость досок под тонким тюфяком. Она была зла на жизнь, на альдора, на Ричарда, на себя, и на Оршанина тоже. Хотя, справедливости ради надо признать, что он оказал ей большую услугу, объяснив ситуацию, пусть даже в такой оскорбительной форме. Он был прав, и это бесило её больше всего. Она прекрасно помнила Ричарда, и понимала, что этот человек просто не способен на искренние чувства, он берёт то, что ему нужно любым способом: силой, подлостью, хитростью, и при этом без жалости выбрасывает всё, к чему утратил интерес. Он наверно никогда не признавал своих ошибок, перекладывая вину за них на тех, кто попался под руку. И в данном случае Изабо будет для него лишь козлом отпущения, и он, ни на минуту не усомнившись в своём праве, пожертвует ею ради своих интересов. И, действительно, как она могла подумать, что он открыто приблизит к себе женщину, которую алкорцы обвиняли в измене и приговорили к казни, а она просто сбежала? И если он заверяет их, что непричастен к её действиям, то должен, просто обязан выдать её альдору. И никакие её обещания дать важную информацию не спасут. Он возьмёт эту подачку и выбросит её за ненадобностью. И даже если он отпустит её, по следу за ней тут же устремится де Сегюр и его псы, которые не простят ей своего ареста и гибели друзей. Вот у кого есть твёрдое понимание преданности и дружбы!

Как ни крути, а Оршанин был прав, и когда он принёс ей миску с бобовой похлёбкой, ломоть серого хлеба с отрубями и чашку травяного отвара, она устало проговорила:

— Вывозите меня, как можете, капитан, я на всё согласна. После я поеду на «Паладин» и останусь там до дальнейших распоряжений командора Северовой или её старпома.

— Хорошо, — кивнул он и, поставив посуду на перевёрнутый ящик, заменявший здесь тумбочку, произнёс: — Приятного аппетита, командор!

Он ушёл, а она снова легла на койку, задумчиво глядя, как клубится ароматный пар над грубо слепленной глиняной миской.