Повелитель теней. Том 2

Марк, как ни в чём не бывало, обернулся к Жуверу, и, словно не замечая его злобной гримасы, беспечно спросил:

— Странно, что это виконту вздумалось идти на войну. Он что, не слышал, что на войне убивают?

— Слышал, — проворчал тот. — Но уверен, что это касается других, а не его. Это опасное заблуждение, Марк, верно?

— Так убеди его, что ехать с нами для него опаснее, чем остаться здесь.

— С чего бы это? Почему только мы должны месить грязь, спать на земле и уворачиваться от вражеских стрел? Пусть попробует, какова победа на вкус, и узнает, кто ему друг: смазливый мальчишка с нежной кожей или мужчина с мечом, который может защитить его от врагов.

— Есть люди, Жан, которые принимают помощь мужчин, а потом оставляют при себе мальчишек.

— Арман говорил, что преданность нужно заслужить, — кивнул Жувер. — А я говорю, что есть те, кто её не заслуживает.

И Жувер начал пробираться к выходу, бесцеремонно расталкивая попадавшихся на его пути придворных. Марк задумчиво наблюдал за ним, а потом осмотрелся. Все его друзья уже ушли на военный совет, стало быть, он был предоставлен себе. Рыскать по дворцу в поисках шпионов альдора ему не хотелось, тем более что он понимал всю бесперспективность этого занятия. Потому он решил вернуться в дом Делвин-Элидира и провести ревизию своего гардероба и оружия. Теперь, когда решение о выступлении армии было принято, ему стоило поторопиться с подготовкой к войне, тем более что все кузнецы, оружейники и портные, должно быть, сбиваются с ног, выполняя многочисленные заказы. К тому же нужно было нанять оруженосца, экипировать его и купить второго коня. Потому у него не было времени на выполнение приказов де Грамона, и он спокойно покинул королевский дворец, с тем, чтоб сходить домой, а после отправиться в торговые районы города.

Чёрное небо понемногу начало светлеть, наливаясь сочной синевой, а в Сен-Марко приближалась вторая стража, знаменующая начало ночи. По случаю подготовки к выступлению армии комендантский час был отменён. Да и соблюсти его было бы сложно, поскольку весь город был заполнен наёмными рыцарями и отрядами баронов, пришедших, чтоб встать под знамёна короля Ричарда. Рыцари заполнили все гостиницы, снимали комнаты и углы в частных домах, ютились в сараях и подвалах, а на площадях и улицах стояли навесы, под которыми на грязной брусчатке были уложены доски, и уже на них, закутавшись в плащи, спали воины, пришедшие со своими хозяевами, не имевшими здесь собственного дома.

Рыцарям и солдатам барона Делвин-Элидира повезло куда больше. Их хозяин владел просторным домом, где было место для того, чтоб разместить сотню воинов. Пусть они спали на полу, но в чистоте и тепле, их кормили сытной горячей пищей, и было вдоволь воды, чтоб умыться и постирать одежду. Маленькая площадь перед домом и выводящий на неё с главной улицы проулок были превращены во временный военный лагерь. Владельцы и жильцы соседних домов безропотно сносили вызванные этим неудобства, потому что выказывать недовольство в адрес баронов в Сен-Марко было не принято, да и, кроме того, присутствие отряда Делвин-Элидира гарантировало им безопасность, поскольку не приходилось опасаться грабежа и бесчинств со стороны других солдат и наёмников.

Марк де Сегюр вернулся в дом друга почти ночью, когда стоявшие в карауле солдаты уже дремали у входа в переулок, опираясь на алебарды. Подняв головы, они узнали его и поклонились, а потом проводили подозрительным взглядом следовавшего за ним высокого худощавого юношу с котомкой за спиной и большими узлами в руках. Из одного узла торчала рукоятка меча, оплетенная кожей, а второй формой напоминал кованый нагрудник. Юноша тащил всё это смиренно, не жалуясь, только иногда перехватывая концы грубой ткани побелевшими от напряжения пальцами и отдуваясь на ходу.

Поднявшись по ступеням крыльца к распахнутым настежь дверям, Марк был встречен домоправителем Луцием, поспешившим сообщить, что хозяин уехал попрощаться с супругой и будет только ко второму светлому утру.

— Что ж, будь у меня жена, я б не вернулся до самого выступления, — пробормотал Марк. — Друг мой Луций, окажите мне услугу, устройте где-нибудь моего оруженосца, — он обернулся к юноше, который, опустив свою ношу на пол, с восторгом осматривал высокий парадный холл, не обращая внимания на солдат, спавших на походных тюфяках. — Сей отрок из благородной, но обедневшей семьи, сын моего старого друга, погибшего в бою за короля Армана, кавалера Дарси. Его зовут Шарль.

— Значит ли это, что я должен подыскать для юноши отдельную комнату? — осведомился Луций, внимательно оглядев молодого человека.

— Нет, пусть привыкает к некоторым неудобствам. Мальчика воспитывала заботливая матушка, и он слишком изнежен для войны. Пусть спит на полу вместе с остальными. Покажите ему, где можно взять чистую воду, где отхожее место, и поставьте на довольствие. Может, сперва эти условия и покажутся ему суровыми, но скоро у него не будет и этого. Шарль, — юноша оторвался от созерцания расписного потолка и с почтением взглянул на барона, — господин Луций здесь первый после бога, потому слушайся его во всём. Пока отнеси узлы в мою комнату, распакуй их и объясни слугам, что вскоре доставят другие покупки. Когда приведут коня, выйди и осмотри его вместе с кузнецом. Если всё будет в порядке, отдашь за него десять марок, которые я тебе передал. Будь внимательнее, ездить на нём тебе. После этого можешь ложиться спать, где тебе укажут.

— Я понял, ваша светлость, — поклонился Шарль и взглянул на Луция.

Тот вздохнул и жестом пригласил его следовать за собой, но сделав несколько шагов, обернулся:

— Куда прикажете подать ужин, господин барон? Командор де Мариньи вернулся и просил накрыть в маленькой гостиной с гобеленами.

— Я с удовольствием составлю ему компанию, — кивнул Марк и быстро взбежал по широкой деревянной лестнице на второй этаж.

Подходя к дверям гостиной с гобеленами, маленькой уютной комнаты, расположенной в дальнем конце дома, Марк с удивлением услышал оттуда голос, который он принял за детский, однако войдя, не застал там никаких детей. Возле распахнутого окна стоял командор де Мариньи, а на подоконнике рядом с ним сидел его кот. Это роскошное животное необычного окраса с небесно-голубыми глазами, вызывало в душе Марка почти детский восторг, потому он, поприветствовав рыцаря, сразу подошёл и с наслаждением провёл пальцами по загривку кота, покрытому светлой пышной шерстью. Кот повернул большую голову с круглыми тёмными ушками и взглянул на него с задумчивой благосклонностью.

— Я не устаю удивляться красоте вашего питомца, командор, — проговорил Марк с улыбкой, — а более того, тому, что вы выбрали себе в качестве спутника кота.

— Что в этом странного? — поинтересовался Хок.

— Обычно рыцари берут с собой оруженосцев, на худой конец, собак, но кот…

— Мы не выбирали друг друга. В час тяжёлых испытаний нас свела судьба, и с тех пор мы вместе. Пусть вас не вводит в заблуждение его роскошная шерсть и изысканный окрас. Мой друг — настоящий воин, хитрый и сильный, с острыми зубами и длинными когтями. Ему уже приходилось спасать мне жизнь.

— Почему-то я не удивлён, — кивнул Марк и снова погладил Кису. — Преданные и отважные сердца бывают не только у людей. Я бы даже сказал, что у лошадей и собак они встречаются чаще, чем у их хозяев. Почему бы не быть такого сердца и у кота, особенно столь необычного. Вы встретили его на своей планете или в космосе?

— В космосе, — сообщил Хок. — Его соплеменники иногда путешествуют по галактике, находят своих людей и делят с ними радости и невзгоды.

— Я немного завидую вам, — признался Марк, посмотрев в сапфировое небо над городом. — Я получил неплохое образование и читал в детстве книги, в которых говорится о нашей прародине, о целой планете, населённой людьми. Мы живём на ограниченном клочке тверди, окружённой мёртвыми землями, где умирает всё живое. Многие люди даже не представляют, что происходит за пределами нашего мира, и только очень ограниченное число людей знает о том, что за нашим небом есть бесконечный океан пустоты, в котором сияют звёзды, а вокруг них вращаются планеты. Боюсь, что и я не могу представить такое, и когда думаю об этом, вижу своим мысленным взором только выцветшие картинки старых книг. А где-то есть целая планета, населённая такими же, как мы, людьми. По ночам они видят на небе россыпи звёзд. Днём они видят своё солнце без преграды облаков, а ночью им светит другое светило, которое называется «луна». Это всё похоже на сказку, в которую невозможно поверить. А вы всё это видели?

— Я там вырос и живу теперь, — пожал плечами Хок.

— И летаете по этому огромному океану от одной планеты к другой. Ваш мир многомерен, командор, в то время как у нас всего два измерения. В юности это приводило меня в отчаяние. И не только меня.

— Вы говорите о бароне Делвин-Элидире? — уточнил Хок.

— Нет, Айолин был мечтателем другого склада, его больше интересовали поэмы и легенды, любовные истории и прекрасные дамы. К тому же он слишком прагматичен. Он усвоил все эти знания, которые дали ему его учителя, принял к сведению и переключился на реальный мир. К чему ему разговоры об огромных шарах, на которых кипит чужая жизнь, о звёздах, которые больше нашего мира и горячее огня в плавильной печи? У него слишком много дел. А вот у меня их не было, и я мог тешить себя такими запредельными мечтами, делясь ими с королём. Вы знаете, на самом деле Арман вовсе не радовался своей короне. Он любил Сен-Марко и был готов пожертвовать ради него жизнью, это был его долг, его ответственность. Но иногда он приоткрывал мне свою душу. Однажды это случилось ночью. Тот единственный раз, когда небеса расступились, и я увидел звёзды. Всё великолепие разноцветных огоньков, сияющих в глубине тёмного пространства, у которого не было дна, на краткий миг распахнулось передо мной, и я запомнил этот миг навсегда. Именно тогда Арман и признался мне, что уже видел однажды этот волшебный портал в иной мир, где нет границ и ограничений, где только свобода и покой, где жизнь разнообразна в своих проявлениях и наполнена такой красотой, о которой мы в своём маленьком ограниченном мирке не можем даже помыслить.

Марк посмотрел на Хока, ожидая его реакции и тот задумчиво кивнул.

— Это показывает вашего короля, как человека поистине гениального, ваша светлость. Трудно дать более ёмкое и точное определение тому, что находится за вашими небесами.

— Он был таким, — грустно улыбнулся Марк. — Сен-Марко и весь наш мир были тесны для него. Он говорил, что мечтает стать железной птицей и вырваться за пределы этой темницы, мчаться среди звёзд, встречая людей разных видов и рас, узнавая их, изучая иные миры, искать свет знаний и красоты, недоступных нам здесь. Я слушал его тогда, сидя у его ног, открыв рот от восторга, потому что по мере того, как он говорил, он, словно распахивал для меня двери в какой-то чудный незнакомый мир, пронизанный насквозь светом и разумом. Я будто видел это всё, и мечтал умчаться туда следом за ним.

Огонь воодушевления, вспыхнувший в глазах Марка, вдруг погас, и он с тяжёлым вздохом опустил голову.