Во благо государства

Глава 21. Заговорщик

Предполагаемого вдохновителя заговора и заказчика покушения на Нарин’нэ солдаты не церемонясь выволокли из дома и положили в реквизированную тут же повозку, прислонив к груде уже погруженных в неё бочонков. Туда же усадили и мальчишку-ученика вместе с наёмником, после чего Исан’нэ дала команду отправляться. Только в последний момент Кель’рин решил тоже поехать вместе с арестованными и, предоставив коня заботам одного из своих людей, забрался внутрь. Как ни как, на единственного солдата, занявшего место кучера, схваченных преступников приходилось сразу трое, причём один из них был достаточно крепким мужчиной с боевым опытом, а остальные и вовсе одарёнными. И хотя двое пока что выражали покорность, а третий пребывал в бессознательном состоянии, нельзя было поручиться, что так будет и впредь. Так что присмотр за ними со стороны боевого мага определённо был полезен.

Альфин пришёл в себя, когда они проехали несколько кварталов. Некоторое время он просто с глухими стонами ворочался на своём неудобном ложе, после чего поднял голову и осмотрелся по сторонам вполне осмысленным взглядом.

— Где она? — спросил он, откинувшись спиной на бочонки и растирая шею.

— Рядом, — Кель’рин кивнул в сторону головы колонны всадников, где ехала Исан’нэ, и усмехнулся. — Хотите реванша? Вы и в лучшие времена не справились бы ни с ней, ни со мной. Сидите смирно и доживёте до суда.

На самом деле сохранять жизнь организатору покушения на Нарин’нэ столь долгое время не хотелось. Гораздо проще и приятнее было бы тут же, на месте, не стесняясь в средствах, узнать у него имена всех причастных к заговору, после чего приказать одному из солдат отправить его в пустоту. План, конечно, заманчивый, но вот последствия… Так что лучше не стоило всерьёз думать ни о нём, ни о других, уже и вовсе недостойных сына Линий идеях.

— Гильдия… — начал Альфин.

— Осудит вас, будьте уверены! — с изрядной толикой злорадства закончил за него Кель’рин. — В Столице сейчас два десятка боевых магов, членов Гильдии, преданных регенту. Все они выступят против вас. У нас есть свидетели, которые убедят в вашей вине сомневающихся. А сколько верных сторонников из тех, что сами не предстанут перед этим судом, на вашей стороне?

— Преданных регенту… — угрюмо пробормотал мастер алхимистики, игнорируя вопрос. — Комиссар тайной стражи, маги-гвардейцы… Вы что, поголовно все ослепли или просто идиоты? Вы не понимаете, чему служите⁈ Регенту⁈ Жалкой кукле, марионетке настоящих заговорщиков! — выкрикнул он, заставив кучера удивлённо оглянуться через плечо, а двух других арестантов испуганно втянуть головы.

— Мне рассказали всю ту ложь, что вы придумали в своё оправдание, — отмахнулся молодой маг. — Можете не напоминать.

— И вас это устраивает? — уже более спокойным тоном спросил Альфин. — Теневая власть Хельрау и этой… Молодой госпожи… — он невесело рассмеялся. — Или вы и сами с ними за одно? Что они вам пообещали? Пресловутый секрет вечной молодости?

— Какой ещё секрет⁈

— А вы не знали? — усмехнулся заговорщик. — Кто-то из слуг во Дворце случайно подслушал один разговор… В нём эта юная воительница утверждала, что вчетверо старше вашего капитана. Исаннэ на вид около тридцати. Следовательно, примерно столько ей было на момент обращения в нежить, и кто знает, сколько времени прошло после. Всё это означает, что вашей якобы двадцати-с-хвостиком-летней девице на самом деле лет сто десять — сто двадцать как минимум. Как, по-вашему, она могла так хорошо сохраниться?

— Слушай, из-за этой чуши про теневую власть, нежить и вечную молодость ты напал на мою сестру по гвардии! — сорвался молодой маг. — Напал подло, стрелами наёмных убийц в спину и ядом, как последний трус. Это полный… — он ввернул расхожее среди северян словечко, как нельзя лучше описывающее то, что он об этом думал. — Да будь Нарин’нэ хоть двадцать лет, хоть двести, это не оправдывает трусливого убийства! И, так или иначе, ты за это ответишь.

— У меня не было выбора! Что мне было делать? Писать на неё и Хельрау жалобу в городской суд? В этот ваш Круг Достойных в Черногорье? Этому дуболому Ланнау? Или, может быть, доложить обо всём регенту, который полностью под их контролем?

— У тебя на плечах голова или тыква? — поддавшись эмоциям, грубо спросил Кель’рин. — Под каким ещё, проклятие на всю твою линию, контролем? Нарин’нэ и Хель’рау — верные соратники регента Тай’нина. А сам он не находится ни под чьим влиянием и лично принимает решения. В этом не может быть никакого сомнения.

Заговорщик с сомнением взглянул на него, отвёл глаза и на некоторое время умолк, размышляя.

— Даже если так… — заговорил он вновь. — Вы, господин комиссар, вообще понимаете, что следует из ваших слов? Что регент, что ваша капитан… Они же не люди! — губы Альфина скривились в грустной усмешке. — Конечно, кажется смешным говорить это такому, как вы. Черногорцы! Высокие Линии! Конечно же, вы отлично знаете, что большинство не считает ваш народ настоящими людьми, и платите нам тем же, я понимаю. Но поймите, и мы, и вы хотя бы живые, с нормальными искрами, рождённые от обычных отца и матери. У наших людей и черногорцев могут быть даже общие дети, полукровки. А то, чем сейчас являются Тайнин и Исаннэ — это нечто совершенно чуждое и нам, и вам. Новый подвид вампиров, големов, какой-то иной нежити… Не знаю, что они в точности такое. Знаю одно — и наши и ваши предки уничтожали таких существ в огне, а не усаживали на трон. И сражаться за то, чтобы поставить страну под ярмо даже не подлых узурпаторов, а каких-то чудовищных сущностей… Я просто не представляю, кем для этого надо быть.

— Слушайте, Альфин! — оборвал поток его рассуждений Кель’рин. — Ваши оскорбления вам следует… — он кратко описал, что именно мастеру алхимистики надо с ними сделать. — А если хотите поговорить — назовите, кто ещё кроме вас, Парвиса, Касиниса и ваших людей были с вами заодно. Сказать всё равно придётся. Так что вам же будет легче, если не будете упираться.

— Значит, вот вы как мыслите, господин комиссар! Ну как хотите… — усмехнулся заговорщик и замолчал.

Всё-таки Альфин был скверным воином. Когда, стоя, или, в данном случае, полулёжа, лицом к лицу с прошедшим тренировки боевого мага противником, готовишь внезапную атаку, ни в коем случае нельзя заранее выдавать себя. Лёгкое отражение эмоций в оттенке искры, неосторожный жест или взгляд — всё это может предупредить его и дать ценные мгновения, чтобы приготовить контрмеры. Так что самоконтроль тут не менее важен, чем собственно владение даром. На свою беду, нужными навыками мастер алхимистики не обладал.

Эмоцию мрачной решимости, готовности поразить врага даже ценой собственной жизни, Кель’рин уловил задолго до того, как Альфин сделал свой ход. Поэтому когда из всё ещё тусклой после недавнего боя искры заговорщика в сторону ближайшего бочонка выпрыгнула одиночная нить, молодой маг немедленно хлестнул её своей, перерубив тонкое щупальце чужой силы у самого основания. Тут же, больше не давая противнику возможности ничего предпринять, он ударил его волной, сметая толком не восстановившийся барьер и оглушая сверхъестественные чувства.

— Марко, поджигай! Убей их всех! — поняв, что сам уже не способен исполнить задуманное, в бессильной ярости выкрикнул Альфин, заставив кучера испуганно бросить поводья и обернуться на козлах, выхватив меч. Ближайшие к повозке всадники тоже натянули поводья, схватившись за оружие и нервно оглядываясь в поисках угрозы, но Кель’рин среагировал быстрее. Решив сперва обезвредить наиболее опасного противника, он отработанным приёмом пережал алхимисту сосуды шеи, ограничивая поступление крови в мозг, и, не дожидаясь, пока тот вновь провалится в беспамятство, повернулся к его ученику. Впрочем, вступать в схватку ещё и с ним не потребовалось. Мальчишка-одарённый, и так всю дорогу старавшийся быть как можно незаметнее, даже и не думал ввязываться в драку. Ощутив на себе внимание боевого мага, он только замер на месте, глядя на него взглядом перепуганного кролика.

— Кель’рин, что у тебя? — окликнула его Исан’нэ, вихрем подлетев к повозке и остановив лошадь у самого борта.

— Альфин решил взять реванш. Пришлось успокоить, — сообщил молодой маг. — Приказал парню напасть на нас, но сейчас всё в порядке.

— Этому⁈ — ухмыльнувшись, спросила она. — Я в ужасе. Надеюсь, он готов пощадить нас, если мы сдадимся?

— Он не хочет сражаться, — примирительно сказал Кель’рин. — Да, Марко?

— Да, Ваша Мудрость! — быстро ответил тот. — Пожалуйста, не убивайте меня!

— Ясно… Едем дальше! — скомандовала Исан’нэ, направляя лошадь в голову колонны. Следуя приказу, солдат-кучер тоже хлестнул мула, заставляя повозку двинуться следом за всадниками.