Февраль - кривые дороги

РАЗНЫМИ ДОРОЖКАМИ…

Если летом при переходе через линию фронта в отряде «Победа» было всего двадцать семь человек, то к зиме сорок второго года у Кочубея насчитывалось уже больше сотни партизан. За четыре месяца борьбы партизаны успели завоевать большую популярность среди местного населения, и в отряд приходили юноши и девушки из окрестных сел и деревень, временно оккупированных немецкими захватчиками. Много разных тропинок вело в этот отряд, и люди шли по ним со всех сторон, потому что не могли, не имели права поступать иначе. Вот, например, что рассказывает Иван Банный о своем приходе в отряд.

«Хорошо помню день, когда в нашу деревню Копосино Демидовского района Смоленской области пришли немцы. Был полдень. Мы, все колхозники, в это время делили мясо зарезанного колхозного быка в сарае. Немцы быстро окружили сарай и дали из автоматов несколько очередей. К счастью, никто не был убит. Потом они потребовали от нас яиц и масла. И так продолжалось каждый день, пока они не поели в деревне всех кур, гусей и поросят. С людьми обращались по-идиотски, наставляли в грудь винтовки, избивали. Я все это видел, и у меня с каждым днем росла злоба в душе, я хотел мстить, но был бессилен: ведь немец однажды уже дал мне затрещину, когда я отказался идти строить дорогу. Вскоре староста деревни отправил меня в обоз: везти из Демидова на Рудню награбленное добро для какого-то немца. Из Демидова я и сбежал вместе с лошадью и решил больше никогда не возвращаться в деревню, а уйти к партизанам. Все мои братья были на фронте, и для себя я считал позором служить немцам.

И вот мы втроем, Петр Сырков, Петр Сидоренков и я, отправились в партизанский край искать Демидовский райком партии. Нашли мы его в деревне Рожны Слободского района и обратились к военкому Быкову с просьбой принять нас в партизаны. Сыркова и Сидоренкова он оставил в отряде, а меня по малолетству отправил в диверсионную школу за линию фронта. По окончании школы я был зачислен в группу лейтенанта Каюды. Он пришел из отряда «Победа» набирать подрывников. Кроме меня в группе были еще Семен Крапоткин, Борис Казарин, Валентин Стариков, Алексей Овсянников, Михаил Кораблев, Николай Ронжен, Сергей Леонов и другие.

В конце сорок второго года мы перешли через линию фронта. Вот как об этом написал тогда наш поэт Борис Казарин:

Мы подошли к передовой, Уж сумрак землю сжал, Казалось, воздух даже спал В тени лесов густой. Порою выстрел нарушал Царивший здесь покой И долго в ярости глухой По рощам рокотал. Но смолкнет он, и вновь тиха, Безмолвна глушь болот. Стоит отряд, кого-то ждет В немых покоях мха. Проводники подходят к нам В полупальто, в лаптях. Один с улыбкой на губах, Он молод по летам. Другой постарше, он высок И жилист. Крут в плечах. Угрюмый блеск в его глазах, Он молчалив и строг. Посовещались меж собой, Проверили маршрут. И вот в болота нас ведут Известной им тропой. Ее не видим часто мы, Но все ж вперед идем. Неслышно, крадучись, гуськом Среди зловещей тьмы… Тяжелый плеск раздался вдруг Чуть вправо за спиной, И голос тихий, с хрипотцой: «А ну, спасай-ка, друг». За ствол сжимаю автомат. Ложусь на мох спиной, Ребята мне помочь спешат, Мы тянем всей гурьбой. Обросший тиной вылез он, Стряхнул с одежды грязь, Сказал: «Спасибо вам, друзья» И мне, оборотясь: «Спасибо, друг». Опять гуськом По мхам идем вперед. И вдруг в безмолвии глухом Взорвался пулемет…»

Новая группа подрывников пришла в отряд в очень трудное время. Отряд по пятам преследовала карательная экспедиция.

Нужно сказать, что к концу сорок второго года партизаны, действуя в треугольнике дорог Витебск — Смоленск, Смоленск — Орша, Орша — Витебск, так оседлали эти дороги, что немцы не на шутку всполошились. Чуть не каждый день летели под откос поезда. Немцы действительно жили, как писала когда-то Нюра Овсянникова, как в комариной кочке.

Все попытки немцев оградить этот важнейший треугольник от налетов партизан не приводили к успехам. Но и партизанам приходилось солоно.

К концу сорок второго года в этом районе скопилось много партизанских отрядов, которые не давали противнику полностью использовать важнейшие в стратегическом отношении дороги. Фашистское командование много раз бросало против партизан карательные экспедиции, но партизаны, искусно маневрируя, уходили от них. И вот в начале декабря сорок второго года фашисты начали концентрировать в Лиозно, Витебске, Велиже и Сураже крупные силы войск для блокировки всего района. На борьбу с партизанами были даже сняты регулярные части с фронта. Им была придана артиллерия, бронетанковые подразделения и авиация.

5 декабря началась блокировка района. Карательные отряды и крупные фронтовые части вышли с разных направлений и начали окружение партизанских отрядов, действовавших в этом районе.

Уже 6 декабря отряд «Родина» принимает бои с авангардными отрядами немецких войск. В помощь отряду «Родина» кочубеевцы посылают группы минеров для минирования дорог, по которым направлялись немецкие войска. А седьмого декабря бой разгорелся с новой силой. Кроме отряда «Родина» вступили в бой отряд «Крепость», отряд Селиваненко и другие. Для лучшего координирования действий руководство отрядами сосредоточено в бригаде Алексея. Победовцы заняли оборону в деревне Емельяново. Противник подтягивал все новые и новые силы, поэтому отряд «Победа» вынужден был отступить, заминировав за собой дороги. Фашисты пытались преследовать отряд, но первая же машина взорвалась на минах, и немцы дальше не пошли.

В течение десяти дней, с шестого по шестнадцатое декабря, отряд «Победа» вел ежедневные бои с превосходящими в несколько раз силами противника, с наступлением темноты уходил все дальше и дальше по направлению к Западной Двине.