Позволь мне верить в чудеса

* * *

Дверь была не заперта. Корней оставил ее открытой специально.

Аня заходила, как он и ожидал, опустив взгляд.

— Здравствуйте, извините еще раз, я…

Бубнила под нос, явно обращаясь к полу или его стопам, потому что смотрела туда. Присела, наверняка неосознанно прижимаясь спиной к двери, как бы «прикрывая тылы», схватилась за оставленную сумку, поднялась, тут же пытаясь обойти, все так же стараясь не поворачиваться к "врагу" спиной…

И, наверное, стоило бы разрешить ей сделать это, но Корней придержал за локоть, тормозя на полпути.

Свое получил — девочка посмотрела в глаза. Сначала испуганно, потом будто даже скривилась, как от зубной боли, потом снова уставилась на босые ноги.

— Это моя вина. Я не увидел твое сообщение. Хотя должен был. Прости.

Произнес, откровенно безнадежно надеясь, что она воспримет. И Аня кивнула… Но наверняка просто чтобы быстрее отпустил.

— Я видела, что вы не прочли. Просто… Не подумала, что могу помешать.

— Такое не повторится.

Аня снова вскинула взгляд. Корней же свои и не отводил. Смотрел прямо и довольно напряженно. Она и так редко выдерживала такой его взгляд, а сегодня было совсем туго.

— Это ваш дом. Вы вправе вести себя здесь так, как…

— Аня… — от обращения, произнесенного с раздражением, девушка вздрогнула. Ей даже показалось… Что теперь не хочется слышать свое имя из его уст. Тех же, которые с удовольствием целовали парой минут ранее другую женщину…

— Можно я в комнату пойду? Устала и замерзла.

Девушка перевела взгляд на свой локоть, который до сих пор надежно фиксировали мужские пальцы. Корней же продолжил смотреть в лицо — она чувствовала этот взгляд под кожей. И знала, что наверняка уловил отвращение и злость, которые промелькнули не только в мыслях.

— Ты на улице сидела?

И, пожалуй, сейчас было самое время соврать, но Аня бросила правдивое:

— Да.

— Долго? — попыталась ненавязчиво выкрутить локоть, но не смогла.

— Это неважно. Отпустите, пожалуйста.

— Это действительно не повторится. Можешь не переживать. Пока ты здесь живешь…

— Это ваш дом. Ваша… Личная жизнь. Я все понимаю. Вы не должны испытывать неудобства из-за…

На сей раз Высоцкий не перебил — просто шумно выдохнул, но это было для него довольно нетипично, будто несдержанно. Настолько, что Аня запнулась сама. Посмотрела мужчине в лицо… И действительно увидела раздражение…

— Такое… Бывает. Извините, что стала причиной неудобства.

Попыталась закончить, он дал, но выражение так и осталось будоражащим. Будто хочет сказать что-то, что точно ударит. Больно. Ее. Но сдерживается.

И на том спасибо.

Молчит, отпускает наконец-то локоть. Следит, как она тут же разворачивается, берется за ручку двери, дергает на себя.

— Коробку забыла…

Вздрагивает от тихого замечания вдогонку, замирает, считает до трех, чтобы не расплакаться из-за того, что напомнил…

— Это вам. — Потом же произносит глухо.

— Что «мне»?

— Я хотела сюрприз сделать. Эклеры купила. Вам должны понравиться. Думала, к чаю будут. Мое спасибо за стажировку…

Оказалось, мечты разительно отличаются от реальности, даже если исполнять их, четко следуя собственной инструкции.

— Спасибо.

Высоцкий поблагодарил, но не выразил ни намека на интерес к подношению. Пожалуй, этого стоило ожидать. Пожалуй, на это не стоило бы обижаться. Но с его безразличием всегда было смириться сложно, а сейчас оно и вовсе убивало. И так ведь будет всегда. Нет ни единого шанса на изменения. Только… Только самой пережить, позволить сердце отболеть… Или душе отсохнуть.

— Не за что. Вы… Проголодались, наверное…

Аня произнесла и тут же захотела прикусить язык, но стало поздно. Сама же поняла, насколько некрасиво прозвучало. Сама же покраснела. Снова глянула на Высоцкого, сожалея…

— Простите. Выбросьте, если не хотите. Я не обижусь.

Оставила его в коридоре, а сама зашла в спальню, пока не ляпнула что-то еще… Или не расплакалась, потому что оба риска были ощутимы.

Сам Корней же будто бы безучастно следил за тем, как Аня скрывается в спальне, потом еще какое-то время просто стоял, прислушиваясь к тишине, достал из кармана руку, которой ранее придерживал девичий локоть. Предательски дрожавший все это время. И уж точно не от холода.

Развернулся, подошел к коробке, открыл. Хмыкнул мысленно, потому что в реальности улыбаться совсем не хотелось.

Явно старалась… Явно хотела угодить…

И стало еще гаже. Хотя и так было слишком.

Слишком неприятно, когда повод далек от катастрофичности, если оценивать здраво.

— Сюрприз на сюрпризе. Только выбирай…

Корней сказал сам себе, вновь закрыл коробку, взял в руки, чтобы отнести к холодильнику. Ни есть не собирался, ни выбрасывать.

После же вновь уперся кулаками в столешницу, на сей раз смотря уже не на телефон, а на закрытую дверь девочки.

Понятия не имел, чем случившееся обернется для них на сей раз. Но ничего хорошего отчего-то не ждал. И это вызывало довольно ощутимую тревогу. Откровенно более сильную, чем удовольствие, которое ей предшествовало.