Позволь мне верить в чудеса

Глава 8

Аня стояла на одном из свободных парковочных мест, глядя под ноги. Первые пять минут она еще то и дело вскидывала взгляд, ожидая, что Злата вернется с минуты на минуту. Вторые пять — делала это уже реже. Третьи и четвертые смирялась с тем, что о ней, кажется, забыли.

Это не вызвало раздражения или злости. Только досаду и неловкость. И, по уму, стоило бы либо напомнить о себе, вернувшись в ресторан, либо не маяться дурью — заказать такси и спокойно добраться домой.

Деньги были — тут без проблем. Просто… Аня представляла, что сама чувствовала бы, пойми она, что оставила человека ожидать себя на парковке, стребовав обещание никуда не уходить, а потом забыла… И ей становилось безумно неловко перед Златой. Добросовестной, тут без сомнений. Просто замотался человек.

А ей не сложно ведь и подождать…

Так Аня провела двадцать минут, а потом достала телефон из кармана, смиряясь с неизбежностью. Кажется, шансов, что о ней вспомнят, нет. Поэтому лучшее, что она может сделать — позаботиться о себе сама.

Заряда было много, что радовало. А еще было несколько непрочитанных сообщений — одно от Тани, одно от Захара. Подруга отправила требование написать, как только Аня сядет в машину и выйдет из нее, а еще раздать геолокацию по возможности, парень забросил удочку незамысловатым: «привет, как дела?».

Ответить пока ни на одно из сообщений ей было нечего, поэтому Аня зашла в поисковик, вбила «такси, Киев», нажала «перейти», следила, как синяя полоска загрузки потихоньку ползет из левого угла в правый… А потом экран гаснет.

— Вот черт, — так не вовремя и так предательски, что Аня не смогла сдержаться. — Какая ты зараза… — возникло непреодолимое желание выбросить злосчастную трубку в мусорный бак неподалеку, но Аня сдержала порыв. Придерживая за гриф опустила гитару на асфальт, сама присела на корточки, чтобы снять с телефона заднюю крышку, вытряхнуть батарею…

И пусть девушка прекрасно знала, что это ничего не даст, но она ведь верит в чудеса… Она должна попробовать.

Аня достала вздутый блок, потерла в руках, вернула обратно, защелкнула крышку, зажала кнопку блокировки, шепча под нос:

— Пожалуйста, родненький, ну включись. Ну я же тебя завтра же поменяю, зараза ты, если не включишься… Ну родненький…

Вот только телефону до ее шепота было совершенно все равно. Экран с трещиной оставался равнодушно темным, сколько бы Ани ни жала на кнопку.

Осознав это окончательно, девушка еле справилась с желанием исполнить угрозу — отправить бессмысленную сейчас трубку в утиль, просто оставила его на коленях, а руками закрыла лицо, делая несколько глубоких вдохов.

Вот казалось бы… Никакой трагедии. Даже проблемой происходящее можно с натяжкой. Чего стоит вернуться, найти розетку, зарядить идиотский мобильник, а потом заказать себе это чертово такси? Или попасться на глаза Злате, которая вспомнит о том, что одно из поручений она исполнила не до конца?

А ничего. Но для Ани это было сложно. Даже больше — это было стыдно.

Там все такие красивые, взрослые, успешные, деловые, и тут она… С гитарным чехлом через плечо, оторванная лямка которого завязана в узел. Со своим ущербным мобильным, который после столкновения с другим человеком из этого, чуждого Ане, мира стал еще более печальным. С совершенно идиотской проблемой, которая выеденного яйца не стоит и у нормального человека просто возникнуть не могла бы…

— Помощь не нужна?

Аня так углубилась в свои мысли, что все пропустила. И приближающиеся шаги, и тень, которая упала четко на нее. Услышала вопрос, вздрогнула, повернула голову, глядя снизу-вверх на обратившегося.

Около секунды думала, что мерещится, не могла понять только, с чего вдруг, а потом все быстро встало в голове по полочкам… И почему-то загорелись щеки.

— Нет, спасибо…

А еще захотелось тут же сбежать, что она и попыталась сделать. Поднялась, спрятала телефон в карман, на плечо накинула гитару.

Благо, хотя бы чехол с вещами, в которых приехала, Аня все же отдала Тане, чтобы не таскаться. Сама же так и осталась в парадном костюме. Сразу после выступления настроение было слишком хорошее, чтобы тут же спускаться с небес на землю, сменяя красоту на обыденность.

Аня отвернулась от Высоцкого, сделала несколько шагов прочь в сторону темноты выезда с парковки. Шла, закусив губу, чувствовала себя глупо…

— Эй, ты куда собралась-то? Пешком пойдешь?

Высоцкий даже не кричал особо, сказал чуть громче обычного, без насмешки, просто строго, но Ане захотелось поежиться. Потому что, кажется, выбор у нее невелик, ведь по направлению действительно только пешком вдоль дороги.

Она сделала еще один шаг, остановилась, опустила голову, собираясь с силами, мыслями, сомненьями, зажмурилась на секунду, а потом развернулась.

— Мне должны были машину вызвать, но не успели — пришлось вернуться, а потом забыли, наверное. Вот я и… Телефон разрядился, сама не могу. Если вы поможете мне вызвать машину — я буду очень благодарна.

Ане приходилось прилагать усилия, чтобы голос звучал спокойно. На Корнее, который так и стоял там, где чуть раньше нависал над ней, старалась не фокусировать взгляд. Как в детстве… Немного напрягаешь глаза… И силуэт расплывается. Так она была уверена, что не поймает пренебрежительную улыбку, если она будет, не увидит снисхождения, а то брезгливости… Почему-то Ане казалось, что именно такой спектр эмоций они с бабушкой вызывают у человека, который зачем-то свалился на их голову с этим своим ЖК.

И почему-то ей это было неприятно, хотя… Ведь должно быть без разницы.

— Я завезу тебя, — Корней ответил не сразу, выдержал небольшую паузу, а потом сказал, развернулся, сделал несколько решительных шагов в противоположную сторону к одному из автомобилей, мягко мигнувшему фарами.

— Не надо. Помогите вызвать такси, пожалуйста. Или не надо. Ничего не надо. Я сейчас сама вернусь в ресторан, заряжу телефон, и…

«Угроза» Высоцкого подействовала на нее лучше любого «волшебного пинка». Теперь-то уже не казалось ни глупым, ни неловким напомнить Злате о себе, лишь бы не пришлось ехать с ним в одной машине… А еще становиться его должницей.

Поэтому Аня выпалила на одном дыхании — громче, чем говорила до этого. Возможно даже немного истерично. И забыла, что запретила себе фокусировать взгляд на лице. Зря забыла. Потому что Высоцкий остановился, недолго смотрел на нее с прищуром, а потом хмыкнул каким-то своим мыслям. Вряд ли лестным.

— Боишься меня что ли? Я не кусаюсь, — склонил голову, продолжая смотреть на застывшую посреди парковки девушку с гитарой за спиной.

— Не боюсь, — которая отчаянно старается держать хорошую мину при плохой игре. — Просто вы же здесь гость, правильно? Вы должны отдыхать, а не работать службой такси для… Для меня, — первым желанием было озвучить свой статус, как человека, в чьи обязанности входило развлечение гостей, но в последний момент Аня осеклась. Подумала, что в общении с Высоцким утруждаться нет смысла — он и так не больно высокого мнения о ней. По дефолту, что называется.

— Садись. Я уже отдохнул, могу и поработать, — Корней благородный порыв проигнорировал. Подошел к внедорожнику, который Аня видела несколько раз неподалеку от собственного дома, сглотнула, когда он открыл пассажирскую дверь, снова посмотрел на нее, приподняв бровь. Это выглядело скорее как приказ, чем как приглашение… И почему-то не подчиниться Аня не могла, хотя очень хотелось бы. Делала шаг за шагом, слыша, как каблуки стучат по асфальту, дышала непривычно глубоко и часто, смотрела на блестящий автомобильный бок… Вздрогнула, когда почувствовала, как мужская рука берется за гитарный гриф в чехле, тянет, перекидывая уцелевший ремень через ее голову. — Я на заднее положу. Ты с ней не сядешь, — поясняет, Ане же хочется отвесить себе подзатыльник за внезапный испуг и идиотское поведение.

Корней действительно устраивает гитару сзади, не дожидается, пока Аня сядет, не предлагает ей руку галантно, как наверняка делает для своей… Для той, которая положила им деньги тогда в переходе…

Обходит машину, садится на водительское, не оборачиваясь и не следя за Аниными действиями ждет, пока она передумает все свои мысли, соберется… И просто сядет.

Но даже это получилось не то, чтобы беспроблемно. Аня не рассчитала высоту дверцы, стукнулась лбом, ойкнула… Стало еще более стыдно.

— Аккуратно, не убейся. Твоя бабушка и так считает меня кровным врагом, а если вместо внучки привезу бездыханное тело — и вовсе проклянет.

— Не говорите так о моей бабушке.

Аня захлопнула дверь, Корней выжал старт, панель зажглась тусклым светом.

— Это была просто шутка. Прости.

Аня моментально ощетинилась, Корней же не пошел на принцип. Не видел смысла в том, чтобы прессовать испуганную девочку. А она отчего-то реально была испугана. И очень напряжена. Видимо, не только бабушка, но и внучка действительно воспринимают его врагом. Кровным или нет — не столь важно.

— Не шутите так больше, пожалуйста. Вы не знаете мою бабушку. Она хороший человек.

— Я немного знаю твою бабушку и не сомневаюсь, что она хороший человек. Пристегнись.

Корней говорил тихо и спокойно. Не будь у Ани уже сложившегося впечатления о нем, она, пожалуй, решила бы, что он не так плох, агрессивен, подавляющ, как ей казалось. Но впечатление уже сложилось… И теперь все только через эту призму.

На напоминание о том, что стоило бы пристегнуться, Аня отреагировала излишне резко. Потянула ремень безопасности с шумным «вжух», не с первой попытки попала в паз… Корней поймал боковым зрением копошение, накрыл ее пальцы своими, легко защелкивая. Он сделал это, продолжая смотреть на дорогу, уже выруливая. Аня же почувствовала, как по рукам до плеч идут мурашки, а еще снова почему-то учащается дыхание. Пришлось отвешивать себе очередной мысленный подзатыльник.

— Я могу зарядить телефон? — одновременно успокоить дыхание, голос и руки — сложно, теперь Аня это точно знала. Особенно, когда чувствуешь себя максимально некомфортно в излишне тихом салоне дорогого автомобиля, когда боишься хотя бы немного съехать с сидения, спровоцировав крайне неоднозначный звук, когда и посмотреть на водителя страшно… И обращаться, смотря куда-угодно, только не на него — глупо.

— Можешь. Если хочешь, подключи здесь, — Корней даже не кивнул, а только чуть голову склонил к приборной панели, — или в бардачке лежит банка.

Аня кивнула, потянулась к бардачку, ведь сначала искать USB, а потом неуклюже тыкаться в него так же, как минутой ранее в паз ремня, она не выдержала бы, затормозила за секунду до поверхности, дала заднюю буквально на миллиметр. Самой показалось, что это слишком нагло, скосила взгляд, поняла, что губы Высоцкого дрожат в улыбке.

— Я разрешил. Значит, я не боюсь, что ты найдешь там что-то запрещенное, — мужчина сказал напрямую, раскусывая ее, как орешек.

— Это просто неделикатно…

— Неделикатно было бы, если без спросу. Я разрешил.

Спорить и дальше смысла не было, поэтому Аня сделала, что должна была. Достала повербанк, подключила к нему телефон, около минуты гипнотизировала взглядом черный экран, молясь, чтобы включился. А то ведь это мог быть его финальный фортель, и тогда… Тогда снова придется просить — на сей раз уже мобильный Высоцкого, чтобы набрать бабушку. Но когда экран загорелся, Аня не сдержала облегченный выдох.