Позволь мне верить в чудеса

Глава 49

Корней перечитал текст письма, убедился, что невзирая на позднее время — немного за полночь — ошибок не допустил, только после этого нажал на самолетик. Потянулся к телефону, разблокировал его, зашел в переписку…

Сегодня, как никогда, активную.

Пароль от карты.

Девчонкино: «спасибо вам.», вызвавшее улыбку. Очевидно же, что прежде, чем ограничиться лаконичной благодарностью, передумала миллион и один вариант… Но остановилась на лучшем. Тут без сомнений.

Его «)».

Тишина длинною в несколько часов…

Дальше: «можно я вас наберу?». Ответное: «ок».

Ровно в семь вечера — входящий, который длился тридцать семь секунд. И помнил его Корнея практически дословно.

Он тогда находился в кабинете с Артуром. Стоило Ане набрать, прервал помощника ненадолго, подошел к окну…

— Алло, — раньше, чем ее ответ, услышал шум вокруг.

— Алло, здравствуйте… Еще раз… — от которого она явно изо всех сил старается отдалиться. Слышится спешный стук каблуков, щелчок двери… В кабинке что ли закрылась, артистка… И заговорила вроде как и не шепотом, но будто приглушенно. — Я хотела сказать, что… Что как вы и советовали — п-позвала несколько к-колег… И друзей… С которыми мы играем… К-коллектив…

— Хорошо, умница. Можешь не отчитываться. Гуляйте…

Корнею инвентаризация приглашенных показалась довольно забавной, но он постарался, чтобы его слова звучали одобрительно. В конце концов, портить девочке праздник не входило в его планы. Зачем-то хотелось наоборот — помочь его ощутить.

— Да… Извините… Действительно, будто отчитываюсь…

Правда она не обиделась. Явно улыбнулась где-то там, произнесла уже не заговорническим полушепотом…

— Думаю, буду дома не поздно… Несколько часов посидим и…

— Как посчитаешь нужным.

Корней произнес, оставляя за ней полную дискрецию. Аня же не поспешила с ответом тут же. Скорей всего в очередной раз закопалась в размышлениях, что ему элементарно все равно до такого рода информации…

— Если надо будет забрать — наберешь.

И наверняка же воспрянула, когда он добавил прежде, чем скинуть.

Вернулся за стол, положил телефон, посмотрел на Артура, который чинно ждал, когда начальник договорит, то ли действительно не вслушиваясь в суть, то ли делая вид… И если всегда Корней переключался моментально — сейчас пришлось потратить несколько секунд, чтобы вспомнить, на чем они прервались…

— ГСН новый… — видимо, это было очевидно, потому что Артур подсказал, получив от начальника благодарный кивок.

— Да. Ты сказал, что изучил. Что там?

И беседа вновь вернулась к изначальной теме. А где-то там исполнительная девочка выходила из офиса в сопровождении такого же молодняка, как сама, чтобы в отличие от него провести вечер, как положено в их возрасте. Шумно, весело, наверняка немного пьяно. Беззаботно-счастливо.

После входящего в семь был еще отчет в десять: «Извините, мы засиделись, вы ложитесь, я такси закажу…». Первой реакцией, конечно, была усмешка, но язвительное замечание Корнея сдержал. Ответил: «ок, напишешь, как сядешь в такси»… И не исполнил просьбу.

Ближе к полуночи у Высоцкого возникло желание набрать уже самому… И не потому, что кончалось терпение, надоело караулить малолетку дистанционно, сидя в квартире, просто… Чем становилось позже — тем делалось тревожней. Всякое ведь возможно, вдруг вляпается во что-то…

Но не пришлось. Немного за полночь сначала пришло оповещение об оплате с карты, а следом на телефон снова прилетело: «я в такси, еду».

В ответ на его просьбу: «скинь геолокацию», отправлена карта с двигающейся точкой. Благо, довольно уверенно в нужную сторону.

Убедившись, что девочке осталось ехать чуть меньше десяти минут, Корней снова отложил телефон, захлопнул крышку ноутбука, официально завершив сегодняшний рабочий день, вытянул ноги под журнальным столиком, откинулся на спинку дивана, глядя куда-то на потолок…

Корней не брался предвидеть, в каком настроении приедет девочка, но жизненный опыт подсказывал, что довольна высока вероятность того, что вечер у нее прошел неплохо. И это… Внезапно тешило.

Он не закапывался в собственные мотивы, почему вдруг так хотелось поступить вразрез с ее желанием — не дать, чтобы день «просто прошел». Но сейчас, ожидая приезда, чувствовал легкий азарт… Схожий с тем, который испытывал на работе, стоя на пороге очередного сложного проекта. Когда от кончиков пальцев по телу идет ток… Не страх, как у многих, а предвкушение…

Этот ток будто физически ощущался. Настолько, что Корнея поднял правую руку, сначала глядя на нее, а потом скользя большим пальцем по среднему и указательному, проверяя… Усмехнулся, потому что ни вспышек, ни разрядов, естественно…

Опустил руку, снова прикрыл глаза, прислушался… То ли действительно услышал, то ли просто почувствовал момент, когда на этаже остановился лифт, в кромешной тишине слышал стук каблуков, шебаршение сначала с одной стороны двери, потом с другой… Шуршание целлофана, хруст пакетов… Пыхтение девчонки, зачем-то изо всех сил старавшейся заходить тихо…

Выждал еще с минуту, открыл глаза, рывком поднялся с дивана, выходя в коридор прямо из гостиной.

— Привет.

Обратился к спине, когда Аня как раз сняла пальто и вешала его на плечики. Вздрогнула, оглянулась… Корней сразу по взгляду определил — немного пьяненькая, очевидно довольная… Настолько, что пусть краснеет, как всегда смутившись, но не убегает ни взглядом, ни мыслями.

Вешает одежду, разворачивается, улыбается.

— Доброй ночи. Я тут немного… Разбросала… Сейчас уберу все, не волнуйтесь, — окидывает взглядом пару подаренных букетов, разношерстные подарочные пакеты, потом снова на Корнея, улыбаясь шире. — Спасибо вам, Корней Владимирович. Мне очень… Очень-очень-очень понравилось. Мне неудобно, потому что… Там много получилось, я вам верну, если вы не против, с зарплаты… Если… Но оно… Того стоило.

Аня заключила так, будто вывод был очень важным… И куда более многозначительным, чем могло показаться.

Корней же просто кивнул, не считая нужным ни спорить, не развивать.

— Я рад, что ты довольна. Добралась без проблем?

Сменил тему, сначала делая несколько шагов по коридору к ней, а потом сворачивая на кухню. Набрал в стакан воды, потянулся к одной из верхних полок, достал блистер таблеток…

Когда вновь оказался в коридоре, Аня стояла чуть ближе, выглядела при этом растерянной. Недоверчиво посмотрела на стакан, который Высоцкий протянул…

— Выпей. Ты же вряд ли проверяла, что там с пробками, правда? Если разбавляют — завтра будет плохо. Лучше перестраховаться.

Аня кивнула, взяла в руки стакан, подставила ладошку, позволяя Высоцкому выдавить на нее таблетку, послушно выпила, глядя в глаза и расцветая румянцем. Пила жадно, будто всю дорогу о воде и мечтала…

— Вы не думайте, я… Мы там не усердствовали. Шампанское только…

Протянула ему пустой стакан, который он сначала взял в руки, и только потом Аня поняла, что это наглость, ойкнула, потянулась снова за ним, но было поздно — Высоцкий сам отнес к раковине, сполоснул, поставил на сушилку.

После чего повернулся, посмотрел на Аню внимательно, кивнул, справляясь с просящейся улыбкой.

— Верю. Но тебе и шампанского, кажется…

Она не шаталась, не вела себя вульгарно или вольготно, но взгляд блестел так откровенно, что без сомнений — сосредоточиться девчонке сложно, а в остальном, наверное, очень даже хорошо…

И доказательством тому ее улыбка, склоненная голова, внезапный смех, слишком резкий оборот головы туда, где утром оставила гитару…

Ноги чуть не подвели — пришлось придерживаться за уголок стола…

— Вот черт… Я же хотела…

Видимо, только сейчас вспомнила, что собиралась поиграть, посмотрела с сожалением на коробку, потом с таким же — на Корнея.

— Никто не заберет. Завтра поиграешь, — который совершенно не обязан ее успокаивать, но приятно… Произнести, а потом увидеть, что выражение меняется — с досады на задумчивость, а потом снова улыбка, кивок, смех…

И новый вскинутый взгляд… И снова рукой за угол стола, чтобы не повело от собственных резких движений.

— Я же торт… Я же торт вам привезла!

Развернувшись на каблуках, Аня снова понеслась в коридор, начала копошиться в пакетах, бурча что-то под нос, а Корней подошел к одному из табуретов, опустился на него спиной к столу, лицом к коридору и двери в ее комнату, наблюдая за тем, как усердно она разыскивает…

И наверняка ведь, если окажется, что забыла — расстроится до невозможности. Посчитает праздник испорченным, а себя неспособной исполнить обещанное… И не докажешь потом, что это была просто глупая пустая шутка…

Но, благо, находит. Выравнивается и несет небольшую коробку с таким видом, будто там по меньшей мере сокровище…

Смотрит на нее и иногда на Корнея своими блестящими счастливыми глазами, а стоило бы под ноги… Но об этом мужчина не говорит…

Ждет, пока подойдет достаточно близко, вздергивает бровь, когда вроде бы уже и остановилась… И пора бы вручить что ли… А она просто стоит, держит коробку перед грудью, смотрит на него и улыбается…

— Можно я свечу зажгу? — спрашивает с опаской, шепотом… Будто боится получить ответ. А может и действительно боится.

— Зачем? — Корней задает ответный вопрос, переводит голову из стороны в сторону, никуда не спеша.

— В кафе желание забыла загадать…

— Уже новый день, Аня. Подозреваю, может не сработать. Придется целый год ждать.

И вроде бы зачем вредничать? Хочет — пусть задувает. Но Корнею по-прежнему ее любовь к чудесам — поперек горла.

— Но я все равно хочу попробовать…

А ей чудеса — важнее любого здравого смысла.

И пусть он не горит энтузиазмом, но Аня кивает сама себе, ставит коробку на угол стола, открывает ее, переводит взгляд мельком на мужчину, который вжался в столешницу достаточно сильно, чтобы чувствовать ее давление позвонками и ребрами.

— Он вкусный, не думайте… Даже вам понравится. Надеюсь…

Девушка произносит, немного отступает…

Совсем по-хозяйски направляется к кухонным шкафчикам, открывает верхние, привстает на носочки, не подозревая, на каких частях тела при этом то и дело задерживается мужской взгляд… Каким-то чудом находит зажигалку… Кладет ее рядом с тортом, потом снова несется в коридор, оттуда возвращается с набором свечей — как в детстве — тонких и цветных по спирали…

И вроде бы самое время Корнею отказаться участвовать в этом фарсе под названием «детский сад, штаны на лямках», но он продолжает сидеть и наблюдать, как девочка исполняет…

Сначала вставляет свечу, потом зажигает ее… Смотрит на Корнея… Думает о чем-то своем, загадывает судя по всему… И даже воздуха набирает столько, что задуть можно не меньше пятидесяти свечей… Но «сдувается», потому что Высоцкий портит всю малину…

— С Днем рождения, Аня.

Произносит, глядя в ответ без хоть какой-то улыбки, достает из кармана маленькую бархатную коробочку, кладет рядом с тем самым тортом…

— Я не могу… — И девочка, даже не открыв, тут же пугается, накрывает футляр ладонью и толкает к мужчине, при этом умудряясь сделать пятящийся шаг и замотать кудрявой головой… С чуть перекошенным бантом на цветастом платке. — Вы уже и так… Куда еще? Я так не могу. Вы ничего не должны были… А столько… Я не могу. Простите. Не могу просто…