Позволь мне верить в чудеса

Глава 23

Пусть Аня собиралась провести ночь, позволив себе вдоволь наплакаться, но усталость сделала свое дело, поэтому стоило коснуться ухом подушки, как сознание отключилось.

Проснулась девушка, когда на телефоне горели шесть утра. Проснулась как-то разом бодрой, да только… Что делать со своей бодростью — понятия не имела. Поэтому лежала на кровати, глядя в потолок, и думала… О случившемся вчера, о перспективах — своих и бабушки, о хозяине квартиры, в которую ее занесло…

Прислушивалась, ждала, когда услышит шевеление за стеной. Сомневалась — услышит ли…

Высоцкий сказал, что утром хотел бы поговорить с ее бабушкой. Значит, поедут они вместе. А что будет дальше — вопрос без ответа.

Аня понятия не имела, о чем Высоцкий будет говорить, что будет отвечать бабушка и главное — во что это все выльется. Ясно было одно: впереди у них море сложностей. Куда хуже тех, которых они боялись, принимая решение о продаже дома.

Жизнь сыграла с ними злую шутку, поступив куда более жестоко, чем они могли просто представить. Но теперь нужно было не представлять, а учиться жить в новой реальности, смотреть ей в глаза, не прячась за страхом.

Пролежав без сна больше часа, Аня аккуратно встала с кровати, на носочках прошмыгнула в ванную. Пусть это наверняка было глупо, но ей казалось крайне важным не привлечь лишнего внимания хозяина квартиры, не раздражать сверх меры.

Только тут она набрала бабушку, которая в такое время уже не спит, спросила шепотом, все ли у нее хорошо, выдохнула прерывисто, услышав: «да, Анечка, не волнуйся, детка, все хорошо»… После чего предупредить, что она приедет не одна, а с Высоцким… Закусив губу ждать, как бабушка отреагирует — ведь может и разволноваться, а это ей сейчас совсем не нужно.

Но Зинаида наоборот будто почувствовала прилив энтузиазма. Пусть голос был слабоват, но ее; «это хорошо, детка… Это славно…» прозвучало живее, чем все слова до этого.

После короткого разговора с бабушкой Аня снова воспользовалась гостеприимством Высоцкого, ныряя под горячий душ. Вчера она решила не наглеть — голову не мыла, но сегодня не смогла отказать себе в удовольствии наконец-то смыть следы вчерашнего еле пережитого дня.

Когда Аня вернулась в спальню, на часах было уже восемь. Она снова тихонько прокралась к кровати, села на нее, сложив ноги по-турецки, стянула с головы полотенце, аккуратно просушивая волосы.

Девушка то и дело замирала, прислушиваясь… Но из соседней комнаты не доносилось ни звука. То ли у Высоцкого хорошо звукоизолированы спальни, то ли… То ли он просто до сих пор элементарно спит. Зачем-то в голове возник мысленный образ, который Аня тут же попыталась отбросить, мотнув головой. Ей ведь должно быть совершенно без разницы, как он выглядит спящим. На спине спит или на животе. В пижаме или…

Аня снова попыталась отогнать ненужные мысли, усиленно жмурясь. Почему-то моментально стало очень стыдно. И сходу понятно, что при первом взгляде на него — привычного — максимально собранного и неприступного — она будет думать лишь о том, а как он спит…

Благо, закопаться в эти мысли не получилось, потому что вот теперь девушка наконец-то однозначно услышала, а не придумала себе, как сначала открылась, а потом закрылась дверь в соседнюю комнату.

Аня тут же подскочила, окинула взглядом себя, потом метнула его на кровать…

Собиралась успеть переодеться до его пробуждения, но так и осталась в пижаме с зайками. Пришлось снова накидывать на плечи халат, затягивая пояс потуже, зачем-то в очередной раз красться к двери… Делать глубокий вдох, прежде чем потянуть ручку вниз, а потом затаив дыхание, открывать…