Позволь мне верить в чудеса

Глава 15

— Анюта, ты чего?

Зинаида, говорившая не меньше пяти минут, стоя ко внучке спиной, нарезая салат к обеду, задала вопрос, обернулась… И поняла, что Аня ее совершенно не слышит.

Сидит за столом, смотрит за окно, хмурится… И так уже почти неделю.

С тех самых пор, как вернулась однажды домой, обрадовала новостью о том, что ей, кажется, удалось найти место для стажировки по специальности, но ни в подробности не посвятила (как получилось, когда приступать, что за контора), ни дальнейшим своим поведением успокоиться не дала.

Была смешливой и разговорчивой. Стала хмурой и задумчивой.

Тяжело вздохнув, Зинаида отложила нож, опустилась на табурет, накрыла своей рукой Анину ладонь, почувствовала, как внучка вздрогнула, резко взгляд перевела, и сначала в нем промелькнула паника, а только потом девушка в экстренном порядке попыталась потушить ее улыбкой.

— Я снова прослушала, да? — Аня спросила с сожалением, а когда бабушка кивнула, сделала глубокий прерывистый вздох. — Прости. Что ты говорила? Повтори, пожалуйста…

— Ничего важного, Нют, но я волнуюсь. Из-за тебя волнуюсь. Расскажи мне, что не так? Вы с Захаром поссорились?

— Нет, ба. Конечно, нет. Мы не ссорились. Все хорошо. Просто… Осень на пороге. Вот я и… — Аня не договорила, пожала плечами, вымучивая из себя еще одну улыбку. Врать бабушке было сложно и противно, но и душу излить она не могла.

Сама же встряла в какие-то неправильные, слишком серьезные и непонятные для нее взрослые игры… И как выпутаться — не знала.

После возвращения из ССК, Аня не рассказала Зинаиде ни об одном из произошедших разговоров. Страшилками Высоцкого пугать не хотелось, а предложение Вадима… Даже озвучивать было стыдно. Очевидно, что Зинаида будет против. Она всегда против подковерных игрищ. Все должно быть честно и прозрачно. И сама так жизнь прожила, и внучку тому же учила.

Аня же… Очень хотела спасти дом. И совершенно не доверяла Вадиму. Который не просто так взял телефон. Благо, не звонил, но пару раз писал.

«Ну что, кудряшка? Подумала?».

Получив первое сообщение, Аня почувствовала, как бросает в холодный пот. Долго не отвечала, а каждый раз, когда возвращалась к тому, что рано или поздно придется — испытывала страх сделать что-то не то. И… Честно говоря, почему-то чертовски тянуло позвонить не Вадиму, а Высоцкому. Пусть снова думает, что она глупая. Пусть… Но он ведь подскажет. Ему почему-то верить легче.

«Я позвоню, когда решу».

Ответ Аня набирала дрожащими пальцами, и дальше тоже долго тряслась. Будто уже совершила ошибку и остается только ждать, когда цепная реакция приведет к полному краху.

Высоцкий сказал, что ждет их ответа по дому до конца лета, довольно красочно описал перспективы в случае, если они не согласятся продать его ССК. Сам он на связь не выходил. Ни насчет дома, ни насчет стажировки. Вполне возможно, просто забыл о своем обещании, и Аня не могла его в этом винить. В конце концов, какая к черту стажировка, если она раздумывает над тем, чтобы согласиться на предложение его помощника и поучаствовать в какой-то подставе?

Но это ведь спасет дом, правда? Или все же нет?

— Нют, я тут подумала… — Аню снова начало засасывать во все те же мысли, но на сей раз тихий голос бабушки быстро вернул в реальность. Слишком Зинаида говорила неуверенно…

Аня немного нахмурилась, заглядывая в лицо, дыхание затаила… Понимала, о чем речь пойдет. И не знала уже — боится этого или хочет.

— Что?

— У нас ведь деньги есть сейчас. Те, что на окна откладывали, и твои… Гонорарные… — видно было, что слова даются непросто, и даже попытка внучки улыбнуться не больно-то помогает. «Гонорарными деньгами» Зинаида считала в частности и «сдачу» с телефонной компенсации от Высоцкого. Рассказать, как все было на самом деле, Аня так и не смогла. Благодаря этим деньгам сумма, которую Аня отдала бабушке, стала практически космической. И будь Зинаида чуть более дотошной — легко вывела бы внучку на чистую воду, но она привыкла доверять. И учила доверяться. Как самой казалось, хорошо учила…

— Есть…

— Может мы…

— Говори, ба…

— Может ну его… Дом этот? — Зинаида вскинула на внучку взгляд, даже улыбнулась, сказала решительно.

— Ба… — Аня же застыла, разом растеряв все слова.

— Ты послушай, родная. Я долго думала. Я очень люблю его. Тут дедушка наш — в каждом гвоздике. Тут твое детство. Тут моя старость. Тут душа моя навечно. Но мы не справимся, боюсь. Не справимся, Ань, — слова давались Зинаиде очень сложно. Она долго и тяжело шла к этому разговору. Через бессонные ночи. Через тихие слезы. Через страх. Иногда даже отчаянный. Но нельзя просто закрывать глаза на правду, надеясь, что обойдется. В этом Высоцкий, несомненно, был прав.

— Да ну чего ты, ба? Как это не справимся?! — увидев, что бабушкины глаза блестят, Аня попыталась поделиться вдруг возникшим у самой энтузиазмом. Взявшимся ниоткуда. Который в никуда же и уйдет скорее всего. — Все мы справимся! Ты правду говоришь — деньги есть, и окна можем уже заказать, и двери поменяем, а в следующем году крышу сделаем. Котел новый поставим. Осенью не будем уже… — Аня залепетала, изо всех сил пытаясь отстроить их песочный мечтательный замок планов, который медленно рушился, ведь Зинаида отчаянно теряла веру в него.

— Послушай меня, ребенок. Пожалуйста, не перебивай только, я и сама собьюсь. У меня есть доверенность от Анфисы на ее часть. Я узнавала у юриста — он сказал, что задержек не будет — мы сможем продать дом. На те деньги, что скопились — ремонт сделаем в квартирах, хоть какой-то, и действительно попробуем сдать… Это хорошее предложение…

— Но ты же не хочешь, бабушка! Я же знаю, что ты не хочешь…

— Я хочу, чтобы не получилось… — Зинаида надеялась, что удастся сказать разом и твердо. Но, к сожалению, чтобы уметь так — нужно родиться человеком без сердца. — Чтобы не получилось, что я умру, а ты одна будешь за дом воевать, понимаешь? — поэтому закончила она уже шепотом, видя, что не только ее глаза начинают блестеть, но и Анины.

— Ну глупости ведь, ба! Глупости! Не говори такого!

— Это жизнь, Нют. Мы не вечны. Я так и вовсе. Ну сколько я еще проживу? Пять лет? А дальше что? Что тебе оставлю? Спокойно ведь и умереть не смогу, зайка…

— Ба… — подобные разговоры вести Аня была совершенно не готова. Только и могла, что усиленно мотать головой, отгоняя слова и мысли, а еще перебивать. — Не говори так, ба! Мы ничего продавать не будем! И ты жить будешь вечно! И дедушка не хотел бы!

— Дедушка не хотел бы. Ты права, Нют, права. И я тоже надеялась, что он вечно жить будет. Но дедушки больше нет. И защитить нас некому. А то, что предлагают… Это хороший вариант. Подумай, Нют. — Зинаида сделала паузу, набирая в легкие побольше воздуха, собираясь с силами, чтобы озвучить фразу, которую последние полгода отчаянно боялась. Но страху нужно уметь смотреть в лицо. Другого выхода нет. — Ты подумай, и мы еще поговорим. Но я хочу продать дом.