Свободу медведям

Проводя черту

— Я просто не могу себе представить, как ты мог это сделать? — набросился на меня Зигги. — У тебя отвратительный вкус.

— Куда подевалась Ванда? — спросил я его.

— Я ее где-то потерял, Графф. Я только хотел отделаться от этой противной толстухи.

— Мы ходили смотреть на гиппопотама, — сказал я. — Через пару часов начнет темнеть.

— Это все из-за тебя, Графф. Честное слово. Я даже не мог себе представить, что ты окажешься способен на такое! Знаешь, всегда наступает момент, когда парню следует остановиться и подумать.

— Если мы двинемся сейчас, — перебил я, — мы выедем за город дотемна.

— Карлотта! — не мог успокоиться Зигги. — Вы только подумайте! С такой жирдяйкой! Не удивлюсь, если она наградила тебя какой-нибудь заразой!

— Ты просто бессовестный дурак! — разозлился я. — Напялил ее трусы на голову и кривлялся, как шут.

— Но я знал, где провести черту, Графф! О да! — И он принялся заводить мотоцикл.

— Можешь теперь этим гордиться! — сказал я. — Но если хочешь знать, все было не так уж и плохо!

— Я в этом и не сомневался, Графф! — откликнулся Зигги. — Опыт встречается куда чаще, чем красота.

Потом эта глубокомысленная строка появится перефразированной в его изречениях:

«Искусность не заменяет любви».

А там, у ворот зоопарка, он проигнорировал меня, надавив всем своим весом на педаль стартера.

— Ты просто доктринерствующий зануда, Зигги, — заявил я.

Но тут заработал мотор, и он погонял его туда и обратно, наклонив голову и вслушиваясь в его стрекотание. Я взлетел на сиденье позади него, и мы натянули на головы свои защитные шлемы. Затем я надел еще и пилотские очки времен Мировой войны, перекрашивая свой мир в желтый цвет — сдавливая и опустошая свой разум.

— Зигги! — позвал я, но он не услышал.

Он рванул прочь от площади у Хитзингерского зоопарка, в то время как вокруг нас рычали львы, требуя еды и свободы, и Карлотта, как я себе представлял, осталась позади, неуклюжая и восхищенная, полностью поглощенная кормлением гиппопотама.